Пожар любви
Шрифт:
Первой отодвинулась Лили.
— Наверно, мне надо было бороться за тебя.
— Не знаю. Может, хорошо, что я остался один и смог разобраться в себе.
— И что же ты понял, Зейн Макалистер? — Лили пристально посмотрела ему в глаза, стараясь уловить хоть малейший проблеск неискренности, но не нашла его.
— Что я по-прежнему люблю тебя.
Зейн поцеловал Лили еще раз. Его губы жадно впились в ее рот, а руки обхватили ее и крепко прижали к груди.
Любовь и страсть вспыхнули в ее душе с такой силой, что Лили чуть не разрыдалась. Неужели пришел конец месяцам ожидания? Она чувствовала, как с неба спустились ангелы, чтобы
Лили не слышала. Она поцеловала Зейна, нетерпеливо захватывая его губы. Лили гладила его по щеке, потом ее руки скользнули ему за затылок, и пальцы сжали прядь его белокурых волос. Она почувствовала, как Зейн вздрогнул. Сердце колотилось у него в груди, и Лили поняла, что он испытывал тот же страх, что и она. Когда-то они дали друг другу огромную любовь, потом — страшную боль. Первая любовь. Единственная. Для Лили она все еще оставалась такой.
Ее разум боролся с сердцем. В кольце его объятий она вновь испытала прежнюю радость любви. Ее тело стремилось к нему, жаждало ощутить его близость. Но Лили научилась не доверять собственной плоти, которая могла предать ее.
Зейн коснулся ее груди, и она почувствовала, что тает. Он расстегнул две верхние пуговицы ее замшевой куртки и осторожно положил руку ей на грудь.
— О Боже, Лили… — Зейн застонал, стараясь сдержать желание.
Внезапно Лили отшатнулась.
— Нет. Не здесь. Не теперь.
Зейн набрал побольше воздуха.
— Извини… Я забылся.
Лили быстро застегнула куртку. Она отвернулась от него и схватилась за руль, пытаясь сообразить, что делать дальше.
— Это я забылась. — Она повернула ключ зажигания. — Надо ехать в магазин, потом домой.
Рука Зейна тяжело легла ей на плечо.
— Мы не двинемся с места, пока ты не скажешь, что я тебе не противен.
Лили посмотрела на него, протянула руку и погладила его по щеке.
— Ты мне не противен, Зейн. Никогда не будешь.
Зейн почувствовал, как в горле у него встал комок. Он смог только кивнуть в ответ.
Лили тронулась от обочины, и они поехали в магазин.
Оглашение последней воли и завещания Дж. К. Митчелла состоялось в кабинете Фрэнка Данхилла в адвокатской конторе «Данхилл, Мэджорс и Вассерман». Присутствовали Лили, Арлетта, Вики и Фейт, поскольку Фрэнк уведомил их о том, что, согласно завещанию, они являются наследницами Джей Кея.
Фрэнк Данхилл считался одним из лучших хьюстонских адвокатов. Хотя он и не распоряжался рекламой, выплатой гонораров в «Рейсхорсе» Хейнса или у Джо Джемейла, Фрэнк вел львиную долю всех дел, касающихся крупных состояний и разводов, а также другие важные гражданские процессы. Лили знала, что отец считал его хитрым как лис, но честным и говорил, что Фрэнк — настоящий гений в вопросах управления имуществом.
В свои сорок два Фрэнк был высоким, довольно красивым, седеющим мужчиной, с лица которого круглый год не сходил ровный загар. Он носил мягкие итальянские туфли, английские костюмы и фирменные галстуки и поддерживал свою от природы хорошую фигуру в отличной форме игрой в теннис и полуденными пробежками по Аллен-паркуэй. Фрэнк развелся с женой и любил повторять, что его развод стал самым дорогим в Хьюстоне, поскольку дело вел его друг Эрл Лилли.
Лили наблюдала, как мать самозабвенно изображает безутешную вдову. Неужели Джей Кей так и не сказал ей ничего насчет Фрэнка?
Арлетта очень медленно положила ногу на ногу, демонстрируя Фрэнку, как ее короткая юбка задирается на бедре.
«Зря стараешься», — так и хотела сказать Лили, понимая, что ее заигрывание с Фрэнком ни к чему не приведет, но промолчала.
От такого поведения матери ее просто мутило, хотя она знала, что в горе люди могут делать самые страшные вещи. Зейн поругался с матерью, уехал из Техаса и два года не возвращался. Чего уж больше? Всю жизнь Лили надеялась, что мать хоть немного любит отца, но сейчас убеждалась в обратном. В том, что Джей Кей любил жену, сомнений быть не могло, хотя Лили так и не удалось понять, за что. Отец никогда не заводил интрижек на стороне, но теперь Лили видела, что все экспедиции, раскопки, даже взаимоотношения с ней служили ему отдушиной в попытке восполнить неудачу в любви. Он перенес свою привязанность на Лили, и она отвечала ему взаимностью.
«Господи, как все сложно в этом мире!» — думала Лили, пока Фрэнк раскладывал перед собой бумаги.
Он посмотрел на Арлетту с очаровательной улыбкой, потом небрежно улыбнулся Лили, Вики и Фейт.
— Леди, должен сообщить вам, что я в течение нескольких лет работал с Джей Кеем над этим завещанием. Его сердце сдавало, и он знал об этом.
— Что? — изумленно воскликнула Лили. Она бросила быстрый взгляд на свою тетку.
— Я ничего не знала, — произнесла Вики.
— Я тоже, — возмущенно отозвалась Арлетта. — Он не говорил ни слова. Почему? Я могла бы пригласить доктора! Могла бы спасти его! — Она приложила платок к глазам.
Лили никак не могла отделаться от мысли, что присутствует на уроке актерского мастерства.
Даже Фрэнк, прежде чем продолжить, бросил на Арлетту осуждающий взгляд.
— Он боялся, что, если расскажет вам — любой из вас, — вы превратите его жизнь в жалкое существование полуинвалида. А ему хотелось до последнего дня дышать полной грудью. Он умер так же, как жил: в погоне за мечтой.
Арлетта нахмурилась. Лили изумленно покачала головой.
— Не забывайте об этом, когда я буду читать его… э-э… несколько необычное завещание.
Лили постаралась взять себя в руки.
— «Моей жене Арлетте Герберт Митчелл я оставляю наш дом с мебелью и всеми предметами искусства, кроме того, что находится в моем кабинете, который должен быть закрыт для доступа сразу же после оглашения этого завещания. Запрет распространяется на мою дочь Лили, сестру Вики и ее дочь Фейт. Если Фрэнк исполнит мою волю в точности, то в эту минуту, когда он читает завещание, в доме уже должны находиться люди, которым поручено изъять из кабинета все письма, тетради, книги и папки с записями.