Предел. Дети палача
Шрифт:
Она сложила ладонь в кулак, с благоговением разглядывая струящиеся в призрачной плоти сияющие потоки. Неужели в ней теперь сила призрачных существ? Как же все это странно и… чудесно.
— Странно… чудесно, — прошептала она. В ее глазах мерцали искры, будто вобрав в себя созвездия ночного неба.
Из глубин сознания, оттуда, где дремлют ждущие своего часа тайны, способные свести с ума, как древние рыбины начали подниматься воспоминания. Невея увидела себя здесь, стоящей на этом самом месте тысячелетия назад. Тогда так же по ее телу струились призрачные потоки. Так же она готовилась
Воспоминания растворились, растаяли, как снежинки в облаке пара. А были ли они вообще? Может, это всего лишь фантазия подхваченная круговертью чудес породила еще одно воображаемое чудо? Воспоминание о том, чего не было?
Невея увидела, как медленно рука становится прежней — вены обретали синий цвет, белели сухожилия, плоть теряла хрустальную прозрачность и проявлялась кожа. Все как прежде, но Невея чувствовала, что это не так. Теперь сила призраков — их гнев и их жажда мести — внутри нее. И теперь она, девочка прошедший долгий путь, готова к противостоянию.
Перед глазами, будто беззвучно взорвалось солнце. Невея вскрикнула от неожиданности, зажмурилась и взметнула руки к лицу, защищаясь от яркого света. В таком положении она стояла несколько секунд, пока не решилась открыть глаза и отвести руки от лица. Сзади раздался чей-то приглушенный возглас, хрип и звук, будто что-то тяжелое и мягкое упало на пол.
Невея поняла, что снова находится в зале с реликвиями. Одна свеча в лампе, будто специально дожидаясь возвращения девочка, все еще разгоняла тьму ровным огоньком. Ее света хватила, чтобы Невея увидела: на постаментах, под стеклянными пирамидками не было черепов. Там находился прах, сераю пыль.
Шум за спиной заставил Невею резко повернуться. Дверь распахнулась, и в зал вломились один… два, трое мужчин. В руках они держали мечи — на лезвиях отражался свет лампы.
— Так вот ты где? — сказал один из вошедших. Он сунул меч в ножны, и его спутники поступили так же.
— Кто вы?! — воскликнула Невея.
Не удосужившись дать ответ, двое из этой троицы быстро прошли в зал, грубо схватили девочку за руки и потащили к выходу, причем тот, что справа проворчал:
— У меня сейчас голова разорвется.
— Это все черепа, будь они не ладны, — прошипел другой.
«То, что от них осталось», — успела подумать Невея, прежде чем ее вытащили из зала, в котором резко погасла лампа, словно оборвав связь между призрачным миром и жестокой реальностью.
Жрецы, которые охраняли реликвии, были мертвы — Невее хватило мимолетного взгляда, брошенного на лежащие на полу тела, чтобы это понять. За что? В чем их вина? В порыве гнева она задергалась в руках убийц, но тщетные попытки вырваться пресек сильный тычок в спину и удар по затылку, от которого перед глазами девочки заплясали темные круги.
Севера стиснула зубы, когда увидела, как законники ведут Невею. Хотя чего она ожидала? Того, что девочка превратиться в песчинку и затеряется в подземельях храма?
— Там были два жреца, — сообщил один из конвоиров. — Мы их убили.
Дориар лишь повел плечом и с достойным камня равнодушием проговорил:
— Что ж, значит, вина нашей дорогой воительницы отяготилась еще двумя убийствами, — он пристально посмотрел в глаза Невеи, словно в книге пытаясь прочитать в них тайну ее силы. — Так вот ты какая, дочка палача? Мне не терпится задать тебе пару вопросов. Но позже.
До Невеи с трудом доходил смысл слов советника. Ее взгляд был прикован к мертвому телу Горхала. На глазах выступили слезы, в горле запершило. Она больше не задавала себе вопрос «за что?», ведь ответ уже знала: тех двоих жрецов и Горхала убили из-за нее. Убийцы пришли в храм с одной целью: забрать ее с собой. И тех, кто встал на их пути, смели как листья с мостовой. Невея не винила себя за то, что случилось. Нарастающий гнев не позволял этого. Он разделил все на черное и белое, и между ними больше не было серых цветов сомнения и уничижения. Внутренне сейчас Невея очень походила на Фарамора, вот только стояла она по другую сторону реки.
Дориар приказал двум законникам оставаться в храме и дожидаться чиновников из Дома Закона, которые должны засвидетельствовать смерть трех человек и исследовать место убийства. Сам же советник, в сопровождении четырех душегубов, конвоировавших Северу и Невею, покинул храм.
Глава 36
Фарамор выбрался из провала, осмотрелся, как зверь, нюхая воздух, и направился к одному из десятка костров, возле которых на бревнах сидели чернокнижники. Он чувствовал на себе благоговейные взгляды ворхов и бессмысленные — мертвецов. Ощущал дыхание мощи, затопившей эту жалкую деревушку. Он слышал, как стонут умирающие деревья и дрожат от страха и холода звери.
А еще Фарамор чуял, что неподалеку в лесу скрывается стая. И да, он знал, что волки убили одно из его творений и несколько ворхов. Но это мелочь недостойная внимания, и так или иначе лесные шавки поплатятся за содеянное. А сейчас есть дела поважнее — нужно идти к столице не дожидаясь утра, не теряя ни единой минуты даже из той вечности, что ждет впереди. Надо двигаться и действовать, действовать и подниматься в неведомые выси, туда, где богам скоро больше не останется места. Идти к столице! И пускай хоть один чернокнижник попробует пискнуть об отдыхе…
«Мясо букашек лучше крольчатины!»
Чернокнижники почтительно поднялись, когда Фарамор подошел к костру. Они расположились во дворе дома с обрушенной крышей. Бревенчатые стены скрывала занавесь засохшего плюща, который шелестел под порывами ветра. Небольшая пристройка к дому завалилась на бок и сейчас отодранные от этого сооружения доски служили пищей для костра.
Блэсс посмотрел в лицо Фарамора, в его запавшие глаза и почему-то подумал о ненадежном, готовом сработать при малейшем прикосновении, капкане. А еще Блэсс почувствовал, что из проклятого логова Седры только что вылезло существо еще более бесчеловечное, чем раньше, более лютое, хотя, казалось бы, это уже невозможно.