Прежде, чем их повесят
Шрифт:
Глокта скорчил раздраженную гримасу.
— Вас никогда прежде не пытали?
— Нет.
— А видели когда-нибудь, как это делают?
Тулкис сглотнул. Видел.
— Тогда имеете некоторое представление, чего ожидать. — Иней поднял крышку коробки Глокты. Маленькие лотки приподнялись и разложились веером, выставляя на обозрение инструменты Глокты во всем их завораживающем, зловещем великолепии. Глокта взглянул в глаза Тулкиса, полные страха и очарования.
— В этом деле я лучший. — Глокта вздохнул и сложил перед собой руки. — Гордиться тут нечем. Но это так, иначе вы бы не были тут. Я говорю вам это,
— Я невиновен, — прошептал посланник после недолгого молчания.
— Я спрашивал не об этом. Спрошу еще раз: вы подпишете признание?
— Я не могу.
Они уставились друг на друга, и у Глокты не осталось сомнений.
«Он невиновен. Если он смог перебраться через стену дворца и проникнуть внутрь незамеченным, то, конечно, мог бы улизнуть из Агронта и исчезнуть, прежде чем мы спохватимся. А он остался, заснул, оставил окровавленную одежду в шкафу дожидаться, когда мы ее найдем. Такие кричащие подсказки, что слепой разберет. Нас пытаются надуть, и даже не очень изящно. Наказать невиновного — это одно. Но позволить делать из себя дурака — совсем другое».
— Один момент, — пробормотал Глокта. Он с трудом выбрался из кресла, добрался до двери, тщательно прикрыл ее за собой, морщась, доковылял до соседней комнаты и вошел.
— Какого черта вам тут надо? — зарычал архилектор.
Глокта склонил голову в позе глубочайшего уважения.
— Я пытаюсь установить истину, ваше преосвященство…
— Установить что? Закрытый совет ждет признания, а вы тут чепуху несете?
Глокта посмотрел архилектору в глаза.
— А если он не лжет? Если император действительно жаждет мира? Если он невиновен?
Сульт смотрел, словно не верил своим ушам.
— Вы в Гуркхуле потеряли зубы или мозги? Кого волнует невиновность? Нас заботит только то, что требуется сделать! Нас заботит то, что необходимо! Нас заботит только бумага с чернилами, вы… вы… — У него чуть пена изо рта не пошла, он яростно сжимал и разжимал кулаки. — Вы — хромой огрызок! Заставьте его подписать, покончим с этим и отправимся лизать задницы представителям открытого совета!
Глокта поклонился еще ниже.
— Разумеется, ваше преосвященство.
— Ну что, ваше извращенное пристрастие к истине не доставит мне больше хлопот сегодня? Я, конечно, предпочитаю действовать аккуратно, но я вырву у него признание любым способом! Мне позвать Гойла?
— Разумеется, нет, ваше преосвященство.
— Тогда идите, черт побери, и заставьте его подписать!
Глокта, шаркая, вышел из своей комнаты, покрутил головой в разные стороны, потер больные ладони, помял ноющие плечи и услышал, как щелкают суставы. Тяжелый допрос. Секутор сидел, скрестив ноги, на полу, откинув голову на грязную стену.
— Подписал?
— Разумеется.
— Мило. Еще одна загадка разгадана, да, начальник?
— Сомневаюсь. Он не едок. Совсем не такой, как Шикель. Он чувствует боль, поверь мне.
Секутор пожал плечами.
— Она говорила, что у каждого свой талант.
— Говорила.
«И все же».
Глокта, размышляя, вытер слезящиеся глаза. Кто-то убил принца. Кому-то выгодна его смерть. «Хотел
— Есть еще вопросы, которые я должен задать. Охранник у спальни принца прошлой ночью — я хочу с ним поговорить.
Практик поднял брови.
— Зачем? Мы получили бумагу, разве нет?
— Просто приведи его.
Секутор расплел ноги и подскочил.
— Ладно, вы начальник. — Он оттолкнулся от грязной стены и двинулся по коридору. — Один рыцарь-телохранитель, будет исполнено.
Держать строй
— Вы спали? — спросил Пайк, почесывая менее обгорелую сторону искалеченного лица.
— Нет. А вы?
Сержант, бывший заключенный, отрицательно покачал головой.
— Уже несколько дней, — тоскливо пробормотал Челенгорм. Он прикрый ладонью глаза и посмотрел на северный хребет, на рваную линию леса на фоне серо-стального неба. — Дивизия Поулдера уже отправилась?
— Еще до рассвета, — сказал Вест. — Скоро должны сообщить, что заняли позиции. А теперь, похоже, и Крой готов выступать. По крайней мере, нужно признать, что он пунктуален.
Под командным пунктом Берра, в долине, дивизия генерала Кроя начала движение в боевом порядке. Три полка личной королевской охраны — по центру, по одному полку рекрутов — на каждом фланге, на взгорьях, и кавалерия — позади. Это нисколько не походило на беспорядочный строй потешной армии Ладислава. Батальоны двигались ровными колоннами, топая по грязи, по высокой траве, по пятнам снега в низинках. Они остановились точно на обозначенных позициях и начали перестраиваться в ровные шеренги — сеть из солдат перегородила долину. В стылом воздухе эхом разносился далекий топот ног, гром барабанов, отрывистые команды командиров. Все четко и аккуратно и в соответствии с планом.
Лорд-маршал Берр сдвинул полог палатки и вышел на воздух, ответив на приветствия часовых и офицеров коротким взмахом руки.
— Полковник, — позвал он, хмурясь на небо. — Пока сухо?
Солнце висело на горизонте размытым пятном, на белом небе виднелись темно-серые полоски, тучи потемнее нависали над северным хребтом.
— Пока да, — ответил Вест.
— Сообщений от Поулдера не поступало?
— Нет, сэр. Наверное, тяжело продвигаться, лес там тяжелый.
Правда, не такой тяжелый, как сам Поулдер, подумал Вест, но не счел нужным говорить это вслух.
— Вы поели?
— Да, сэр, спасибо.
Вест не ел с прошлого вечера — и поужинал кое-как. Но при одной мысли о еде его мутило.
— Ну хоть кто-то поел. — Берр раздраженно положил руку на живот. — Проклятое пищеварение, ни к чему не могу притронуться. — Он содрогнулся и длинно рыгнул. — Простите. Ага, пошли.
Генрал Крой, очевидно, остался доволен расположением каждого в дивизии, поскольку солдаты в долине двинулись вперед. Прохладный ветерок играл штандартами полков и батальонными знаменами, вымпелы рот хлопали и развевались. Бледное солнце отражалось в наточенных клинках и начищенных доспехах, сияло на золотых галунах и отполированном дереве, играло на пряжках и сбруе. Все двигались в ровном строю, гордясь, как никогда, возможностью показать военную мощь. За ними, к востоку по долине, между деревьями возвышалась громадная черная башня. Ближайшая башня крепости Дунбрек.