Приключения Алисы в Стране Чудес

Льюис Кэрролл

Там другой найдем мы берег, гальку, волны и причал.

И чем дальше мы отсюда, тем быстрее будем там.

Так что зря вы не пугайтесь, распрекрасная мадам.

Вы хотите, не хотите, вы хотите танцевать?

Вы хотите, не хотите — приходите танцевать!

– Спасибо, было очень интересно посмотреть на этот танец, - сказала Алиса, очень довольная тем, что он, наконец, закончился.
– И мне так понравилась эта удивительная песня про леща!

– О, что касается леща, - сказал Квазичерепах, - они… ты их, конечно,

видела?

– Да, - сказала Алиса.
– Я часто видела их на обе… - тут она

поспешила остановиться.

– Я не знаю, где это - на Обе, - сказал Квазичерепах, - но если ты видела их так часто, то конечно знаешь, на что они похожи.

– Полагаю, что так, - задумчиво ответила Алиса.
– У них хвосты во рту… и они все покрыты какими–то крошками… и укропом.

– Ты ошибаешься насчет крошек и укропа, - возразил Квазичерепах.
– Все это немедленно смылось бы в море. Но у них действительно хвосты во рту, а причина этого в том, - тут Квазичерепах зевнул и закрыл глаза.
– Расскажи ей о причине этого и все такое - обратился он к Грифону.

– Причина этого и все такое в том, - с готовностью подхватил Грифон, - что они любят танцевать с омарами. Так что их бросают их в море. Так что они долго летят. Так что они засовывают хвосты подальше в рот, чтобы не мешали лететь. Так что они не могут потом достать их обратно. Вот и все такое.

– Спасибо, - сказала Алиса.
– Это очень интересно. Я и не знала столько всего о лещах.

– Я могу рассказать тебе еще больше, если хочешь, - сказал Грифон.
– Ты знаешь, почему лещ зовется лещом?

– Я никогда не задумывалась об этом, - ответила Алиса.
– И почему же?

– Он слишком часто попадал под горячую руку, - солидно произнес Грифон.

– И обжигался?
– спросила Алиса.

– Нет, просто его давали.

– Кому?
– полюбопытствовала Алиса.

– Кому угодно, - пожал плечами Грифон.
– Главное, что его.

– И что кто угодно с этим лещом делал?
– допытывалась Алиса.

– Он убегал от него и пытался скрыться в лещине, но там ему доставалось на орехи.

– А он не хотел орехов, - догадалась Алиса.

– Да, - кивнул Грифон.
– И тогда ему приходилось улещивать и подлещаться.

– Подольщаться?
– уточнила Алиса.

– Подлещаться!
– стоял на своем Грифон.

– Ну а что же лещ?
– поинтересовалась Алиса.

– А что лещ, - зевнул Грифон.
– Умом он не плещет, так что постоянно попадает под горячую руку. Любая креветка тебе это скажет.

– Если бы я была этим лещом, - сказала Алиса, мысли которой все еще были заняты песней, - я бы сказала сельди: «Пожалуйста, держитесь подальше, мы не хотим брать вас с собой».

– Но лещи обязаны иметь при себе сельдь, - возразил Квазичерепах.
– Ни один лещ не отправится никуда без сельди.

– В самом деле?
– удивилась Алиса.

– Конечно, - уверил Квазичерепах.
– Если только он не хочет, чтобы его называли бессельдечным.

– Вы хотели сказать «бессердечным»?
– уточнила Алиса.

– Я хотел сказать то, что сказал, - отрезал Квазичерепах.

А Грифон добавил, обращаясь к Алисе:

– А не пора ли нам послушать что–нибудь о твоих приключениях?

– Я могла бы рассказать вам мои приключения, начиная с сегодняшнего утра, - немного робко сказала Алиса, - но это было бы бессмысленно без рассказа о вчерашнем дне. Потому что еще вчера я была совсем другим человеком.

– Объясни это все, - сказал Квазичерепах.

– Нет–нет! Сначала — приключения!
– нетерпеливо сказал Грифон.
– Объяснения отнимают ужасно много времени.

Тогда Алиса начала рассказывать о своих приключениях с того момента, как увидела Белого Кролика. Она немножко нервничала, вспоминая недавние события, но двое этих странных существ придвинулись к ней поближе с обеих сторон и слушали ее, широко раскрыв глаза и рты, так что по мере рассказа Алиса все больше смелела и уже живо продолжала свое повествование. Ее слушатели сидели тихо до тех пор, пока она не добралась до той части своей истории, где читала Шелкопряду стихи про папу Вильяма. После того, как она рассказала про слова, выходившие совершенно не такими, как нужно, Квазичерепах глубоко вздохнул и произнес:

– Это очень странно.

– Это все так странно, как только может быть, - добавил Грифон.

– Не такими, как нужно!
– задумчиво повторил Квазичерепах.
– Думаю, не мешало бы послушать, как у нее выйдет повторить что–нибудь. Скажи ей, пусть начинает, - он взглянул на Грифона так, будто тот имел определенное влияние на Алису.

– Встань и повтори «То был голос лентяя…», - сказал Грифон.

«Ну надо же, как эти создания распоряжаются людьми и заставляют человека повторять уроки!
– подумала Алиса.
– Можно подумать, я в школе».

Однако, она встала и начала читать, но ее голова была еще совершенно занята омаровой кадрилью, так что она плохо понимала, что говорит, и слова опять совершенно не слушались ее.

То был голос омара:

– Я в духовке сгораю!

Сахарюсь как Сахара,

Пеплом нос посыпаю!

Он, как утка глазами,

Носом водит–играет,

Шьет большими стежками

И носки расставляет.

– Это немного не то, что я обычно рассказывал в детстве, - сказал Грифон.

– Ну, я–то никогда не слышал эти стихи прежде, - сказал Квазичерепах.
– Но я и так вижу, что это нелепица.

– И не лепится и не вяжется, - поддакнул Грифон.

Алиса ничего не сказала; она села и закрыла лицо руками, размышляя, будет ли когда–нибудь хоть что–нибудь как прежде.

– Я хотел бы, чтобы она объяснила это, - сказал Квазичерепах.

– Она не сможет объяснить это, - покачал головой Грифон. И торопливо сказал Алисе: - Продолжай со следующей строфы.

– Но что там насчет носков?
– настаивал Квазичерепах.
– Как он может их расставлять? К тому же — носом?