Притворная дама его величества
Шрифт:
В моей комнате было тепло. Не так, как в комфортной квартире, но я не была настолько наивна, чтобы рассчитывать на подобный эффект. Градусов пятнадцать, вряд ли больше, но по сравнению с тем, что было вначале — прогресс. И мое барахло, забракованное герцогиней заочно, украшало стену возле окна. И свечи, озарявшие это великолепие.
Дворец каменный, подумала я. А мы нет, и если где-то случайно лизнет огонь ткань — все пропало. Мы угорим при закрытых дверях раньше, чем сможем проснуться.
— Потушите свечи, — проворчала
Горячие камни? Выдержка позволила мне взять пару секунд на раздумья, и я поняла, что это своего рода грелки. Надолго их, конечно, не хватит, но так в самом деле неплохо.
Я устроилась под одеялом, поджав под себя ноги. Скверно, так кровообращение будет замедлено и согреюсь я очень нескоро, но вытянуться было выше моих сил. Все-таки холодно для того, чтобы спать с полным комфортом, и пусть роптать было бессмысленно, я…
— Что? — спросила я, когда в мой гробик сунулась одна из служанок. — Что еще?
— Так ваша милость немного подвинется, — извиняющимся тоном попросила девушка. Этель? Впрочем, без разницы. — А там и Лили места хватит.
К подобному меня жизнь не готовила.
— Вам другого места нет?
Я ненавидела спать с кем-то. Зверюшек я завести не могла, работа не позволяла, а от мужчин сбегала и в студенческие времена. Не видела я ничего милого в обнимашках и сопении на ухо, к тому же к ним прилагались храп, пинки, дележка одеяла. Сон должен быть полноценным и абсолютно спокойным.
— Ваша милость, — подошла теперь и Лили, и в дверном проеме гробика торчали теперь обе головы. — Вашей милости так теплее будет, как иначе.
— Нет, — отрезала я. Может, напрасно, подумала я и потрогала камни. Они уже остывали. — Хотя… одну пущу, а вторая как хочет.
В проемчике возникла молчаливая давка. Или стычка, я бы назвала ее так. Обеим девушкам хотелось занять место в господской кровати, но пока они пытались протиснуться, я поменяла первоначальное мнение. Я не для того мылась и истребляла насекомых, чтобы тотчас получить их обратно.
— Кто чешется? — спросила я, и Лили обличительно ткнула пальцем в Этель. — Тогда ты пошла вон, а ты ложись.
Уже когда Лили устроилась рядом со мной, я подумала, что максиму «доверяй, но проверяй» забывать не стоит. Они обе могли усеять вшами мою кровать, а могли и обе быть чистенькими. Но — утро покажет, вздохнула я.
Этель захлопнула дверцу кровати, и я, хотя и намеревалась немного обмозговать свое будущее, заснула практически сразу.
Глава пятнадцатая
Мне снилось море.
Набитая туристами яхта — к чему затратные понты, когда куда лучше пообщаться с людьми из разных стран, ни к чему не обязывающие улыбки, холодное пиво, налитое заботливым барменом, волны, лижущие давно некрашеный борт. Разноязыкие голоса, смех, детские крики, попытки высказать
Я проснулась со слезами на глазах. И нет, дело было не в гормонах. Ценность того, что мы теряем, осознаем только когда понимаем, что к этому не вернуться.
Лили похрапывала. Я толкнула ее плечом, утерла слезы. Их лить бессмысленно, а сны будут мучить меня бесконечно. Я могу только вовсе не спать, но нужно ли это?..
Мне хотелось пить. Я перелезла через Лили, потому что опасалась ее будить. Потом не уснет еще, будет ворочаться... и было еще кое-что, что меня немного смущало.
Этель храпела как заправский рефрижератор. Я нащупала какую-то шмотку, присмотрелась и швырнула в нее, потом наощупь побрела к столу.
Всхрап донесся откуда-то от двери, и я остановилась. Там никого не должно было быть?
— Встать! — гаркнула я во всю силу легких. Мне позавидовал бы любой сержант. Подскочила Этель. Застряв в проеме дверцы, высунулась наполовину Лили, а я смотрела, как что-то шевелится там, у двери. — Что там?
Этель кое-как зажгла свечу. Я выхватила ее, шипя от злости, ткнула прямо в заспанную физиономию Пьера.
— Так, друже, — выдохнула я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не подпалить эту противную харю. — Тебе другого места не нашлось? Что ты делаешь в моей спальне?
Пьер молчал, и лицо его было подозрительно вытянуто. Это навело меня на мысль, что неправа тут скорее я. Я глянула на Лили, на Этель…
— Ну? — спросила я у Лили. — Что он тут делает?
— Вашей милости иначе не потребно, — пролепетала она. — Как же без слуги-то?
Без слуги, да. Я закусила губу. Герцогиня сочла, что кто-то решит и впрямь придушить меня? И не доверяет девицам, в отличие от этого Пьера? Все может быть.
Он мне мешает? В принципе, нет.
— Только пусть не храпит как лошадь, — проворчала я. — Воды мне принесите.
Сон ушел. А вот слуги, в отличие от меня, с удовольствием придавили бы еще часов десять… Воды не нашли, пришлось мне опять хлебать мерзкое пойло, и отличалось бы еще оно в королевском дворце от того, что мне наливали в третьесортном трактире! Но я разницы не заметила.
А вообще наступало утро. Еле-еле брезжил рассвет, появилась полоса на востоке, и я засмотрелась на то, как она постепенно растет и небо светлеет. Может быть, в этом мире тоже немало прекрасного, подумала я. Надо только его увидеть, но как это сложно.
Понимая, что я уже не усну, я потребовала утренний туалет. Чистую воду — умыться, привести в порядок свое тело, настрадавшееся от жутких подвязок… И со скрытой радостью я поняла, что тоскливый период у Маризы был очень короткий. Связано ли оно было со скверным питанием или с чем-то еще, но еще день — и я смогу забыть про адову конструкцию под юбками.