Притворная дама его величества
Шрифт:
Все свое беспокойное утро я думала, что слугам служение мне в наказание. Герцогиня не подозревала, какую я наведу суету. Нагреть воду, убрать комнату, перетряхнуть постель, открыть окно — ненадолго, проветрить, снова растопить жаровни. Пьер отправился куда-то — может быть, досыпать, а может, докладывать, но я не успела порадоваться тому, что не вижу его лисью рожу. Он явился с каким-то слугой и с завтраком, после чего привычно прилип у стены, а я постаралась не обращать на него никакого внимания.
Вкусный хлеб. Может быть, со стола короля. Молоко, еще теплое, скорее всего, парное. Сперва я обрадовалась, а потом вспомнила, сколько всего интересного может быть в парном
— Тут есть соль?
Опять я спросила непонятные вещи.
— Перец? Приправы? Мясо пресное.
Судя по невинно моргающим глазам Лили, мясо было вполне ничего.
— Я узнаю на кухне, — выкрутился Пьер. Я тут же выгнала его — мне нужно было одеться.
Я привыкла вставать ни свет ни заря. Иногда, потому что организм не железный, я позволяла себе от души отоспаться, но годы шли и я привыкала к подобному ритму… Мне хватало одного раза в неделю спать, пока не открою глаза, мне хватало нескольких дней активного отпуска, потом я начинала все равно тосковать и жаждать деятельности. Как я могла догадаться, слугам это было в новинку.
А было бы очень неплохо, решила я, как только я избавлюсь от известных проблем, начать делать зарядку. Тело Маризы будет сперва сильно страдать, но потом скажет спасибо своему новому разуму. Я даже слегка потянулась, наклонилась вправо, влево, Лили, которая как раз пыталась затянуть на мне корсет, отпрыгнула в сторону и прикрыла рот рукой. Блаженная Адриана — им придется с этим смириться.
Завтрак был упрессован корсетом, я поправила грудь, уже самостоятельно, позволила надеть на себя верхнее платье. Было немного холодно из-за того, что одежда провисела всю ночь на стене, защищая комнату от сквозняков, но терпимо. Потом мои волосы скрутили в немыслимую прическу. Я вспомнила вчерашних посетительниц туалета и слегка напряглась. Интересно, обо мне уже ходят слухи? Выжила ли бедняжка Жозефина и ее малыш? И какие кары мне грозят за то, что я непочтительно обошлась с местными аристократками?
Лили принесла мне скамеечку. Я замерла. Девушки смотрели выжидающе, значит, я должна была как-то отреагировать. Как?
Что-то мелькнуло в памяти. Молитва? Да, можно было бы сделать вид, что мне мало интересны эти глупости, но Адриана и ее устремления были известны. Значит, ошибиться я никак не могла.
Сесть на эту скамью или что? Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу, отстраненно подумала я. Но Этель надоело ждать, и она опустилась рядом со скамеечкой на колени.
То же самое сделала я. Всегда можно списать на то, что при молитве равны все, и графини, и слуги.
Мы стояли на коленях лицом к окну, глаза Лили и Этель были закрыты, девушки бормотали что-то неслышно, опустив руки. Я сделала так же, хотя бы для вида. Хлопнула дверь, вошел Пьер.
Я одним глазом посматривала вокруг. Пьер тоже присоединился к молитве, а я думала. Мне обязательно надо как-то узнать про местные верования. Монастыри, настоятельницы, утренний молитвенный ритуал, для той роли, которую я играла, этого было мало.
Девушки и Пьер периодически клали ладонь на ладонь, правой рукой вниз, прижимали сложенные таким образом руки к груди и склоняли головы. Я старательно повторяла их жесты и запоминала. Абсолютно не лишнее, главное — не опередить
Но всему приходит конец, девушки зашевелились, я поднялась, слуги тоже.
— Принесите два кувшина горячей воды, — распорядилась я. — Поставьте возле окна. Вода должна быть совсем горячей… как будто вы собираетесь что-то варить. Вы меня поняли?
— Да, ваша милость, — кивнула Лили. — Вашей милости что-то еще угодно?
Я подумала.
— Найди где-нибудь ткани. Неважно, какие, можно и не самые новые. Главное — чистые. Видишь платья? — Лили кивнула. — Вот их снимешь, встряхнешь, сложишь обратно в сундук, переложишь той травой, которая там осталась. А ткани повесишь возле окна. Смотри, — и я показала ей на примере своей накидки, — видишь? Берешь, расправляешь, один конец — на этот колышек, другой — на этот. Получится такая вот занавеска. Потом берешь так же второй отрез и вешаешь. Поняла?
Лили опять кивнула. Задача была ей понятна, а ее назначение — неясно.
— Это для того, чтобы задержать… — Боже, нет, это слишком сложно. — На улице холодно и дуют ветра. А здесь щели. И поэтому, хотя жаровня и греет, комнату выдувает за ночь. Это не сильно поможет, но хотя бы немного. И мы не будем мерзнуть и простужаться. А еще…
Да-да, мне же принесли бумагу и перо. Как этим пользоваться?
Первым делом я посадила два огромных пятна на стол. Я понятия не имела, как писать перьями. У меня были знакомые, увлекающиеся каллиграфией, но мне вечно было не до того, чтобы найти себе какое-то хобби… или так: если что-то меня увлекало, оно становилось еще одним источником дохода. К счастью, таких увлечений у меня было всего два — кройка и шитье, больше теоретически, потому что на практике отнимало много времени, и фотография. Фотографировать я научилась неплохо, но дальше того, что я сама делала некоторые фото для интернет-магазинов, дело не пошло — снова время. Здесь этот навык был бесполезен чуть менее, чем полностью, и я отдавала себе отчет, что не изобрету ничего подобного, как бы я ни старалась.
Наконец с третьей попытки я изобразила на листе бумаги свою комнату.
— Вот это вход, это окно. Здесь, как я уже сказала, мы драпируем стену. И вот здесь, — я обозначила стену возле двери, — мы тоже драпируем, если останется ткань. Это для того, чтобы из двери не поддувало. А еще можно сделать из ткани валик и подкладывать его под дверь.
Затем я, снова посадив пятно, начертила кровать. Так и подмывало визуализировать могилку, но я сдержалась.
— Перевернем ее вот так, — я показала направление — еще одна клякса, но ничего, разберутся. — Так можно будет держать открытой дверцу и не будет так душно. Потому что в комнате ведь будет теплее, так? А вот тут, — и я набросала два схематичных квадратика, — здесь будут постели для Этель и Лили. Пьер, так и быть, пусть пока спит у двери.
Как ни крути, он защита от покушений снаружи. Пока перетерплю.
— Здесь, — и я начеркала еще квадратик, — ширма… вот тут — колышек, а тут — привяжете веревку к кровати, на веревку повесите ткань. Там будет… ночная ваза. И — самое главное — свечи! Сейчас смотрите очень внимательно!
Если они ошибутся, гореть нам всем синим пламенем. Здесь никто не знал, что такое зонирование помещений, а я, конечно, никогда не жила в студии, но видела достаточно отличных проектов.
— Нам нужен свет, — сказала я, — и так, чтобы ничего не загорелось. У нас остается одна стена, и вот здесь мы делаем что-то вроде ночника. — Знать бы как? Можно попросить принести камни, но ночью кто-то может задеть свечу платьем, и не миновать тогда беды. — Есть каменщик тут? Ну хоть кто-то?