Проданная на Восток
Шрифт:
— Конечно, друг мой, с вами необычайно приятно иметь дело. Нам стоит поторопиться.
Ожидая поездку, она часто представляла, как чинно и изящно взойдет с пристани по трапу на корабль, и, конечно же, их будет встречать Джонотан, но все оказалось гораздо прозаичнее.
Они очень торопились, поэтому корабли, отправляющиеся на Восток, в том числе и барк отца, ждали их в море с поднятыми парусами, а им пришлось сесть в шлюпки. Посол плыл на своем корабле, чему Агата была только рада, из-за смутной тревоги, которую она почувствовала рядом с ним. Было бы особенно неприятно путаться в юбке, досадуя на вынужденную неуклюжесть, под его взглядом. Так она хотя бы могла не держать лицо и хмуриться в ответ на приглушенные смешки двух матросов, которые сидели на веслах.
Кто вообще придумал, что девушка в платье может вскарабкаться на борт корабля из шлюпки! По веревочной лестнице! Хорошо еще, что обувь она выбрала удобную. Разумеется отец просто не подумал, как это будет выглядеть, иначе позволил бы надеть даже брюки. Но теперь уже поздно: ее кружевные панталоны (демон морской побрал бы эту северную моду), точно видели эти два матроса.
Интересно, понравится ли им вид кирии Элен, что должна взобраться следом?
Разгоряченная от стремительно набирающей силу жары и сердитая из-за нелепости ситуации, Агата практически вывалилась на палубу, неловко споткнулась, зацепившись за бакштов, и совершенно не изящно полетела бы на отдраенные доски палубы, если бы ее не подхватили сильные руки…
Горячие ладони уверенно поддержали за талию, скользнув, словно лаская, к спине и едва уловимо вниз, поддерживая так, что пальцы коснулись там, где под надежными, как броня, слоями юбок, жестким ригелином корсета и дурацким кружевом, прятались бедра. И кажется, этот жест вместо того, чтобы вернуть ей равновесие, пошатнул его его больше.
— Кирия ди Эмери, — в низком, глубоком голосе, привыкшим отдавать команды, прозвучала мягкая усмешка, — безмерно рад вновь встретиться с вами. Добро пожаловать на борт “Госпожи Дикарки”.
Одна рука исчезла с ее талии, чтобы мягко пожать дрогнувшие пальцы. А когда Агата, наконец, открыла глаза, которые успела зажмурить, споткнувшись, мягкие губы Джонни коснулись ее руки. Не поцеловали воздух в миллиметре от тонкого кружева изящных перчаток, как это было положено по этикету, а обожгли запястье чуть выше того места, где эти самые перчатки заканчивались.
— Взаимно, кириос ди Арс, — сумела выдавить Агата, поспешно отнимая руку и опуская глаза, так как отец, весьма ловко для своего возраста, поднялся на палубу.
Уж куда более ловко, чем она в этом дурацком платье по чуждой моде. Она даже не успела толком взглянуть в лицо этого нахала Джонотана! Ух, как же ей хотелось посмотреть в его наглые глаза. Даже звание капитана его не изменило!
Агата невольно улыбнулась, пока отец и Джонотан обменивались рукопожатиями, и осторожно пригладила волосы, выбившиеся из элегантного узла, чтобы скрыть смущение и румянец.
Элен в итоге появилась на палубе последней, изрядно раздраженная и пыхтящая от напряжения, зато матросы, вдвоем помогавшие ей залезть по лестнице, светились белозубыми улыбками, точно два фонаря.
— Джонотан, думаю, нам стоит сразу обсудить дела, а Агате отдохнуть в каюте. — Кажется, отец охотно бы взял командование кораблем на себя, если бы хоть что-то понимал в морском деле.
— Конечно, кириос. Вы не против разговора на свежем воздухе, я надеюсь? — поинтересовался Джонотан. — Мне нужно проконтролировать отплытие, а потом мы переместимся в каюту.
И ведь даже не смотрит в ее сторону, совершенно точно нарочно не смотрит!
— Да-да, только Агате надо отдохнуть, — еще раз повторил отец, подозрительно оглядывая суровым взглядом занятых своим делом матросов, и кажется, только сейчас осознавая, на что он согласился.
— Разумеется. Кирию, — очень вежливо и очень ровно улыбнулся Джонотан, кивнув Агате со всем почтением, — проводят в гостевую каюту. И для вас, кирия, — кивнул он Элен, — мы выделим небольшую каюту по соседству. Не обессудьте, что места немного и корабль не ваше поместье, однако всех постараемся устроить с комфортом.
Он подозвал матроса, который как раз закончил затаскивать бакштов на палубу:
— Рик, проводи! Каюты подготовлены?
— Так точно, капитан, — белозубо осклабился юнец, легко подхватывая оба саквояжа: отец настоял на поездке в монастырь налегке.
И конечно, именно один их тех двоих, которые сидели на веслах и насмехались над ее нарядом! Из всей команды никого другого не нашлось!
— Прошу вас, кирия, — наконец, Джонотан посмотрел в глаза и легко дотронулся до ее локтя, направляя в нужную сторону — очень вежливым, даже заботливым жестом.
Ди Эмери нахмурился, и Агата хотела было уже поблагодарить и чинно удалиться, не хватало еще, чтобы отец заметил их переглядывания, когда Джонотан перевел взгляд на ее отца и с усмешкой добавил:
— Не стоит женщине мозолить глаза команде, если она не морская дева. Вера в приметы у нас сильна, а представительница прекрасного пола на борту корабля — к беде.
— Попридержите язык, капитан, — отдернул его ди Эмери, но кажется, остался доволен. — Ты слышала капитана, дочь? Марш в каюту!
— Да, отец.
Агата гневно посмотрела долгим взглядом на капитана, присела в якобы почтительном реверансе и, гордо приподняв подбородок, последовала за веселящимся матросом, чувствуя позади сопение Элен.
Кажется, с таким надзирателем поговорить и вытрясти всю правду из Джонни будет не так-то и просто. Отец явно поставил Элен именно на этот случай — выбрал самую приближенную к себе служанку и самую строгую из всех.
Глава 5. Это всё качка
Вот ведь нахал Джонни. И отец его поддержал. Одернул, но поддержал! И, похоже, вместо увлекательного путешествия, солнца и соленых брызг в лицо, ее ожидает духота каюты и пара унылых книг, которые, впрочем, давно следовало прочесть.