Профессия: театральный критик
Шрифт:
"Фракасс", "Москетта", "Грааль-театр"... Думается, что все эти спектакли согревают зрителя "огнем радости", "содействуют обновлению народного театра". Объединяя художественный поиск со служением идее коренной связи и изначального родства искусства театра с жизнью народа, с народным творчеством, они помогают Марешалю, как он пишет, "возродить театральную традицию, целиком погруженную в стихию игры ...то есть вернуться к великим традициям и сюжетам народной культуры".
Скажем, с детства Марсель пристрастился к оперетте (к "оперетке", скажет он); в зрелом возрасте Марешаль с удовольствием посещает цирк и мюзик-холл, без предубеждения, с интересом и даже уважением относится к развлечениям далеко не самого высокого сорта, которые предлагают "Шатле", "Альказар", "Фоли-Бержер" или "Холидей он айс". Что ж, он учится здесь выдумке и воодушевлению,
Вот с какой, может быть, неожиданной стороны в художественный мир Марешаля, в искусство его театра приходит подлинная, освобождающая и обновляющая, заряжающая смелостью и энергией игра, занявшая столь большое место в его творчестве.
Марешаль придает игре самое широкое и многогранное значение. Она то, чему нет цены, что выпадает из шкалы мнимых ценностей "общества потребления", потому что ее творят "свободные люди для свободных людей". Она удовлетворяет потребность человека в отдыхе, в восстановлении духовных сил, в необходимости вырваться из "земной атмосферы" реальности, логики и необходимости в "космическое пространство" выдумки, воображения и волшебства. Она учит — да, именно учит! — жизнестойкости и заражает оптимизмом. Наконец, она "объединяет людей в их общей радости, в их общем великодушии", в их общем празднике...
Остается сказать немногое. В 1974 году Марешаль высказал мысль — и подтверждает ее в своей книге, — что любой театр в среднем живет десять лет, что потом должно наступить обновление — перемена места, например. Думал ли он тогда, что "Компани дю Котурн" откроет сезон 1975/76 года во втором после Парижа по численности населения городе Франции, станет Новым Национальным театром Марселя? Только бегущий от покоя и довольства, одержимый ненасытной жаждой новизны художник мог покинуть город Лион, где его театр пользовался прочным успехом, и начать все сызнова. Марешаль отправился навстречу неизвестности, навстречу новым опасностям и приключениям, словно Фракасс из уже давнего, но незабываемого спектакля.
И вот уже у Старого порта, в самом сердце Марселя, строят для "Компани дю Котурн" новое здание, а ее руководитель замышляет новые постановки, приглашает в труппу новых актеров, мечтает открыть в Марселе театральную школу...
Должно быть, именно поэтому Марсель Марешаль— строитель народной сцены Франции и человек, влюбленный в театр, — заключает свою книгу поистине многозначительными словами: "Я верю в благотворное воздействие искусства на жизнь... Мне нужен театр, способный верить в человеческое братство, в то, что оно возможно на земле".
Портрет художника, написанный им самим: Предисловие к книге // Марсель Марешаль. Путь театра. М., 1992).
"Богатые тоже плачут": французы о себе и о своем театре
Март-апрель-май 1992 г.
Интервью, с которыми предстоит познакомиться читателю, не нуждаются в пространных комментариях. Достаточно сказать, что они посвящены состоянию современного французского театра и принадлежат крупнейшим деятелям театральной культуры Франции. Французский театр и сегодня является средоточием сложнейших проблем мирового театрального развития, активных и, как всегда, разнообразных театральных поисков. Всегда полезно и поучительно из первых уст узнать об этих проблемах и об этих поисках...
И все же, видимо, следует предварить эти интервью кратким вступлением. Прежде всего для того, чтобы представить моих собеседников.
За плечами Мишеля Батайона не только сотни статей, освещающих проблемы театра, комментариев к пьесам, поставленным на самых известных сценах, но и многолетняя практическая работа сначала в театрах "рабочего пояса Парижа", а затем — в театрах французской децентрализации. В последние годы Батайон является ближайшим помощником Роже Планшона, сотрудничает с его Национальным Народным театром, расположенным в пригороде Лиона, Виллербанне. Здесь он выполняет разнообразные и многотрудные обязанности (редактура программ и журнала театра, адаптация драматургических текстов, связь с прессой и т.д.). Не порывает он и с текущей театральной критикой, являясь и сегодня одним из самых чутких исследователей театрального процесса.
Жак Лассаль, недавно ставший директором "Комеди Франсез", — многолетний художественный руководитель единственного во Франции за пределами Парижа Национального театра города Страсбурга, режиссер с блестящей репутацией интерпретатора русской и национальной классики. Раскрывая особенности работы страсбургского театра, Лассаль весьма тонко ощущает своеобразие общей театральной ситуации, интересно судит о прошлых традициях и о перспективах театрального развития.
Бернар Собель — одна из самых ярких фигур современного французского театра. Создатель и бессменный руководитель театра в парижском рабочем пригороде Женневиллье, он совмещает в себе функции режиссера-новатора и театрального просветителя. Бернар Собель много занимается современной драматургией, что не мешает ему с энтузиазмом относиться к немецкой классике, к произведениям французских романтиков.
Раймонд Тёмкин принадлежит к иному поколению деятелей французского театра— ее первая большая книга появилась еще в 1967 году. За нею последовали два тома портретов ведущих режиссеров Франции под общим названием "Режиссер сегодня", в которых дается необычайно широкая и выразительная панорама французского сценического искусства 70-х годов.
Жан-Луи Мартен-Барбас занимает совершенно особое место в сегодняшнем французском театре. Пройдя свои "театральные университеты" у Планшона, завоевав признание парижской публики разнообразными постановками — от пьес Мольера и Корнеля до водевилей и мелодрам XIX века, от опер Доницетти до произведений Брехта— Вей-ля,— Мартен-Барбас в 1982 году принял руководство Национальным драматическим центром Север — Па-де-Кале. Здесь он плодотворно работает, ощущая себя — и являясь на деле — одним из последователей Вилара и продолжателей борьбы французской децентрализации за демократизацию национального сценического искусства.
Итак, ведущие французские режиссеры и критики говорят о проблемах современного французского театра. Говорят искренне, как очевидцы и участники театральных сражений последних двух десятилетий. Давая широчайшую панораму театральной жизни, они рассуждают о современных принципах формирования театральных трупп во Франции и о наиболее оптимальных размерах театральной залы, о взаимоотношениях драматургии и режиссеров и о путях и итогах воздействия сюрреализма на сегодняшние искания французской сцены...
Все эти и многие другие проблемы возникают в интервью, как бы выхваченные из потока стремительно развивающегося времени. Быть может, именно поэтому одной из самых важных, можно сказать — сквозных тем всех без исключения высказываний становится тема взаимоотношения театра и общества. Она-то и влечет за собой анализ преобладающих в театре художественных вкусов, идеологических тенденций.
Не случайно все мои собеседники говорят о Виларе, его времени. Тогда, считают они, намерения художника совпали с потребностями общества. Театр стал скромной, но признанной частью государственных забот. Театр повернулся к широкому зрителю, а демократический зритель — к театру. Просветительская идея Вилара о "театре — общественной службе", поэзия его искусства, возвышенная концепция человека пережили жестокие испытания 1968 года. Но еще до этого — ив высказываниях нетрудно проследить хронологию этих перемен — французский театр начал испытывать сильнейшее воздействие эпического театра Б. Брехта, опытов Е. Гротовского и Ливинг-театра Джулиана Бека, несколько позднее — влияние построенных на свободной игре ассоциаций спектаклей американского режиссера, сценографа и актера Роберта Уилсона.