Прощайте, сожаления!
Шрифт:
– А-а, помню: ты говоришь о последствиях той травмы, когда тебя сбила машина... Ты никакие таблетки принимать не пробовал?
– Я давно уже начал принимать, когда усиливается головная боль, кавинтон и ноотропил - это средства для улучшения мозгового кровообращения. Но сейчас они уже не помогают.
– Тогда сходи к врачу. Но вообще-то тебе надо менять работу. На твоей нынешней ситуация безнадёжная. Анжеле газета сейчас точно ни к чему. Если она вас всех ещё на разогнала, то лишь потому, наверно, что не хочет лишнего шума. Да ещё, может быть, собирается сэкономить на выходных пособиях. Расчёт, видимо, на то, что люди тяжело работать за гроши не захотят и сами уйдут. Но тебе она могла бы пообещать что-нибудь в "Плазе". Хотя бы на время. Должность какого-нибудь супервайзера - в награду
– По телефону?
– Нет, сама сюда пожаловала. И я удивилась тому, как она стала нехороша: ещё суше, темнее лицом, суровее взглядом, нос с горбинкой кажется ещё более заострившимся, волосы окрашены зачем-то в чёрный цвет... А в чёрном траурном платье она выглядит совсем пугающе, этакой халдейской ведьмой.
– Она как-то объяснила твоё увольнение?
– Какие нужны объяснения при наших-то отношениях? Она пыталась уязвить меня побольнее. Заявила, что нашла мою долговую расписку и теперь требует вернуть три миллиона. Да ещё прибавила, что Чермных ничего мне не оставил, что он завещал почти всё своё имущество ей, а десять миллионов - некой Ольге Шумовой, проживающей в пригородном посёлке Змиево. Я погуглила и узнала, что эта Шумова - жена тамошнего священника. Уж не знаю, какое отношение она имеет к Чермных...
– Что ты теперь будешь делать?
– Уж не знаю. Буду как-то барахтаться. Трёх миллионов мне не набрать даже в случае продажи единственной квартиры. Не понимаю, как Чермных мог меня так подставить. Мне казалось, что он любил меня...
– Наверно, он просто не представлял, какова Анжела на самом деле и как она поведёт себя. Обычное родительское ослепление...
– А в общем, наша ситуация - твоя и моя - очень унизительна. Мы похожи на слуг из старинного водевиля, которые обсуждают своего господина за его спиной, радуются или печалятся по поводу того, что им что-то упало или, наоборот, не досталось с барского стола. А ведь у нас советское воспитание и высшее образование. Как быстро жизнь меняет людей!
Каморин внимательно, с грустью посмотрел на Александру:
– Что же хорошего было в советском времени? Как ни плохо мне сейчас, а всё-таки я о нём не жалею! Сплошные ложь и жестокость, даже в самые благополучные брежневские годы! Нам, без блата и партбилета, не было хода нигде! Номенклатурное начальство глумилось над нами, как хотело! Я каждый день кожей и нервами чувствовал моральную смерть общества, которая случилась задолго до меня, ещё, быть может, во время гражданской войны. Мы и поныне разлагаемся. Почти все ныне действующие лица сформировались в советское время и восприняли от него нечто тлетворное, некий душевный вывих. Смотри: даже твой кумир господин Надильный, вождь либеральной оппозиции, громко восстающий против власти "жуликов и воров", - сам осуждён за хищение! И ведь поделом!
– Я не соглашусь с тобой насчёт Надильного, - тихо, но твёрдо сказала Александра.
Каморин нахмурился и с досадой махнул рукой:
– Ладно, что спорить напрасно. Я пойду...
Он уже слишком хорошо знал склонность Александры безоглядно и беззаветно влюбляться в сильных самцов. Очевидно, к их числу она относила и предводителя "белоленточных" толп...
Выходя из приёмной, он взглянул на неё и был поражён холодным, безучастным выражением её лица. Её неподвижный взгляд был устремлён в какую-то точку на стене. Она казалась погружённой в какие-то свои мысли, никак с ним не связанные. И хотя уже спустя миг она как будто очнулась и рассеянно кивнула ему на прощанье, он вышел от неё с горьким чувством. Ему пришла в голову мысль о том, что никогда не была она той ласковой, смешливой простушкой, какой он представлял и любил её, что она лишь играла с ним эту роль, а в действительности была всегда очень себе на уме. Наверно, она даже никогда не любила его. Просто в те давно прошедшие дни ей нужен был молодой, пылкий любовник...
14
После ухода Каморина
Она купила готовый бизнес по совету Чермных: мол, "Апельсин" уже хорошо "раскручен" и находится в бойком месте - в торговом центре "Galaxy". Но в действительности дела там, наверно, шли неважно и при предыдущей хозяйке бутика, хитрой старухе Наталье Благолеповой. Иначе зачем та стала бы продавать свой бизнес? Ей, Александре, следовало призадуматься над этим, но она поверила Благолеповой, которая уверяла, что просто устала и хочет уйти на покой. Тогда как правда заключалась, видимо, в том, что торговлю дорогими женскими тряпками подкосил затяжной экономический кризис, вызвавший сокращения рабочих мест и зарплат. И теперь даже продажа "Апельсина" не вернёт вложенных средств. Если Анжела обратится с иском в суд, то опишут и изымут всё, что есть у Александры, кроме её единственной квартиры. Ей не поможет уловка предусмотрительной старухи Благолеповой, которая в своё время юридически оформила бутик в виде ООО "Вектор" с уставным капиталом всего десять тысяч рублей. Ведь кредит Александра брала еще не в качестве владелицы этой "триошки" и потому должна по долгам отвечать не десятью тысячами, а всем своим имуществом!
В довершение всех бед Анжела объявила, что собирается подыскать другого коммерческого директора ООО "Синергия" взамен Александры и предложила ей к Новому году, до которого оставалось два месяца, подготовить дела к передаче будущему преемнику. А между тем сейчас привычные служебные заботы были притягательны для Александры возможностью отвлечься от тягостных мыслей. Ошеломлённая нагромождением несчастий, Александра в разговоре с Анжелой не сдержалась, всплакнула и сквозь плач выдавила из себя вопрос: "Почему вы со мной так?" И получила жёсткий ответ: "Я никогда не прощу тебе смерти отца!" То есть Анжела подозревала, что Сергея Чермных убили из-за неё, Александры! Впрочем, возможно, она просто использует гибель отца как предлог для жестокости по отношению к его любовнице...
Александра снова всплакнула от чувства беспомощности и жалости к себе. Вот чем обернулась для неё любовь Сергея Чермных! Мало того, что он улестил её несбыточной надеждой, так ещё и подставил самым жестоким образом! Она же, постоянно загруженная делами "Плазы" и всем остальным, связанным с Чермных, не могла толком заняться "Апельсином", была слепа и бессильна. Она поручила текущую заботу о бутике бухгалтеру Уваркиной, которая досталась "в наследство" от предыдущей хозяйки, и эта лукавая бестия Уваркина заверила: бизнес не сложен и не требует постоянного хозяйского контроля. Мол, всё налажено: в наличии кассовый аппарат, две примерочные кабины, мебель и остатки товара на шестьсот тысяч, есть наработанные контакты с итальянскими производителями, у которых одежда приобретается напрямую по электронной почте и доставляется через четыре дня, к стоимости закупленного добавляется обычная для бутиков торговая наценка - триста процентов, вполне стабильна и ситуация с арендой: она долгосрочная, по сто тридцать тысяч рублей в месяц.
А теперь под всем вчерашним благополучием Александры, которое ещё недавно казалось вполне прочным, разверзлась бездна! Можно пережить потерю любовника и даже собственого бизнеса, но как лишиться ещё и полюбившейся ей машины Kia Rio, этой своей удобной, надёжной, послушной "лошадки", а вместе с ней - и своего статуса успешной, современной женщины? А между тем в случае банкротства "тачку" должны изъять непременно, потому что ничего иного, пригодного для реализации в погашение долга, у неё не имелось. Её единственное жильё, доставшееся от родителей, забрать не имели права, а товарные остатки и торговое оборудование "Апельсина" могли принести лишь мизерную сумму.