Путешествие по Средней Азии
Шрифт:
Азии с кем-нибудь дли-тельное время постранствуешь, то уже становишься
наполовину его родственником. Славный ширазец был чрезвычайно обра-дован,
узнав меня; каравану пришлось смириться с остановкой на четверть часа, и,
пока мы, сидя на песке, раскуривали дружеский кальян (персидская трубка), в
памяти моей всплыло много картин прекрасного прошлого. Великолепные
монументы древнеперсидской цивилизации! Как оживило, как воодушевило меня
воспоминание о вас! Валериан с его цепями, Шапур с его гордым обликом^138 ,
благотворный Ормузд - все эти искусные барелье-фы, казалось, плыли передо
мной в воздухе, как фата-моргана; но теперь их очарование возросло в тысячу
раз, потому что я оста-вил позади сказочную Бактрию и Согд, те места,
которые вызывали ужас даже у войск Александра.
Я пообещал ширазцу вскоре снова посетить его родину, это обещание его
утешило, и мы расстались. Так, бодро продвигаясь вперед, в первый день я не
почувствовал никакой усталости; к ночи я прибыл на станцию Шерифабад. Это
был первый вечер, который я провел как хорошо снаряженный путник. Раньше мне
всегда нужно было сначала выпросить дров и муки, я должен был произнести
благословения и молитвы за приют; всегда мне приходилось бояться, что меня
выставят из дома голодным. Теперь я был господин; гордо въехал я в чапархане
(почтовый двор), грубым тоном потребовал квартиру; хотя внешне я *[215]
*казался вполне человеком Востока, почтмейстер вскоре заметил, что имеет
дело с путешественником, который располагает мощ-ным эликсиром жизни. А что
не сделает перс за деньги! Мой татарин приготовил хороший ужин: рис, сахар,
жир, мясо - всего было в изобилии; глаза бедного узбека сияли от радости,
когда он, вспоминая прошлое, смотрел на окружающее его богатство, и
действительно, наш ужин, пусть и не роскошный, все же был очень хорош, по
крайней мере для персидской станции.
На следующее утро перед нами встала задача достичь Кадамгаха, лежащего
в девяти милях отсюда. Девять фарсахов в Хорасане - это очень много, потому
что пословица говорит: "Миля в этой провинции бесконечна, как женская
болтовня, и кто примется измерять их, у того все мерные цепи лопнут". Все
европейские путешественники жалуются на трудности дороги. Но для меня,
только что вернувшегося из Туркестана, где я на каждом шагу терпел мучения,
это были сущие пустяки. Со-вершенно один с моим татарином, хорошо
вооруженный, верхом на добром коне, я лишь теперь начал ощущать всю прелесть
настоящего путешествия. О вы, кто в закрытом вагоне в страш-ную июльскую
жару вынужден любоваться лицом запыленного и закопченного кондуктора, знаете
ли вы, что такое путешествие? Хорошее седло лучше ваших мягких кресел.
Человек передви-гается беспрепятственно и свободно; его поводья - это его
воль-ная воля, его меч - его закон, его ружье - это власть, его за-щищающая;
он как птица свободен ото всех, но и все также свободны от него; и если он к
тому же еще знает язык и обычаи страны, если он может обходиться без
переводчика, без ре-комендательных писем и без охраны, тогда его путешествие
воистину великолепно! Весь день на воздухе, обеденный отдых ему вдвое слаще,
а кто может описать блаженство вечера, когда путешественник, отдыхая, сидит
неподалеку от своей пасущейся лошади в окружении нужных в пути вещей перед
весело по-трескивающим костром, на котором готовится его ужин! Лучи
заходящего солнца тщетно соперничают с радостным блеском глаз. После
дневного перехода ужин кажется необычайно вкус-ным! Сон под усеянным
звездами балдахином неба освежает его во сто раз лучше, чем на роскошной
постели в королевской спальне!
Кадамгах, название моей второй станции, означает "след стопы"; это
место паломничества, где, как утверждают рели-гиозные предания, на одной
мраморной плите были обнаружены следы стопы Али, который когда-то якобы
стоял там. Следы стопы святого - на Востоке не редкость. Христиане,
мусульмане и буддисты почитают их совершенно одинаково. Их имеется
бесчисленное множество; меня, правда, всегда удивляло, что эти чудесные
памятники столь большого размера, из-за чего их можно было бы принять скорее
за следы огромного слона. Однако религиозный фанатизм мало заботится о
логике и кра-соте формы. В горах Шираза, например, есть след длиной в три
*[216] *человеческие стопы, в Герате - такой же; подобные следы ноги
показывают и на горе Синай, и в далеком Хотане, в Китайской Татарии, где,
как говорят, однажды проходил святой Джафар бен Садык. Но, как уже сказано,
набожные люди не обременены такого рода сомнениями. Mundus vult decipi, ergo
dicipiatur^139 .
Под защитой этого святого места находятся многочисленные харчевни для
благочестивых пилигримов. В одной из них я устроился со всем возможным
комфортом и уже собирался выпить чаю в тени тополей, как появился мулла и с
набожным видом пригласил меня посетить святое место. Поскольку мулле просто
захотелось выпить чашку чаю, я удовлетворил его жела-ние. Его дальнейшие
настоятельные просьбы убедили меня в том, что у него были также и денежные