Рассвет Полночи. Херсонида
Шрифт:
282 Херсонида Сосновыми сырыми деками.
– А ты, подруга сердца нежна, С которой было б все здесь мило, - В лугах, лесах, горах и долах, - Без коей здесь - увы! умру, - Ты, может быть, переживешь; Конечно, - ты живи!
– еще живи!
– Ах!
– не закроешь глаз моих! Ты не оплачешь!
– я усну, - Усну в пустыне, не оплакан Никем!
– слеза из глаз катится; В слезе моей дрожит луна, Как мала сребрена звезда!
– О скорбна мысль!
– здесь устаю; Здесь томну арфу повергаю».
ИМН ЦАРЮ ЦАРСТВУЮЩИХ К Тебе, - которого премирный И вечно непреложный дух Колеблет твердь и дол обширный, - Там движет многозвездный круг, А здесь ось мира нагибает, Кавказы, - Альпы претирает; Твердыни в бездну низвергает; Под солнцем топит гор утес; Иль - высит, или ниц склоняет Тяжелый дольних царствий вес!
– К Тебе, - Царю земных царей, - Воззвав, - колена преклоняю И томну арфу повергаю Из длани трепетной моей. Се Херсонис благословенной!
284 Херсонида А Ты, - а Ты над ним воздвигнул Блаженства пурпурну зарю Калифам, - капам и ЦАРЮ... Твой перст творящий, благостынный Во изобильи находил Сии леса гостеприимны; Твой перст чудесный воздоил Сии цветущи вертограды, Сии багряны винограды, Сии смоковниц древеса, Сии высокие раины И доброплодные маслины, Сребристых тополей леса, Гробины, кедры, буки, тисы, С бессмертным лавром кипарисы. Но в тот ужасный век седой, Как, потеряв он век златой, - Увы!
– в железный низвергался, Где в первый раз металл раздался, Где вся растлилась плоть и кровь, Где в злость перелилась любовь, Где бранным рдело всё недугом; Брат стал не братом, - друг не другом; Где на безропотных главах Оливные венцы бледнели, А изверги в литых бронях Противу ближних свирепели И с быстрой молнией мечей В доспехах крепких, громозвучных На братиев, - отцев, - детей Полились в долах злополучных, - В сей век, - родивший дику брань, - Твоя багреющая длань, Потрясши огненный сноп молний,
Ими Царю царствующих 285 Сии хребты шатнула дольни Во основаниях своих, Шатнуло дно песчано их; Воздвигла трусы в царстве темном, Что, в чреве заревев подземном, Зевнули, - горы пали в гроб; Иль - быстро разлияла всюду Иноплеменников потоп, Что, вдруг исторгшись изнутрь-уду Кавказских седоглавых гор, Кровавый произвел позор. Когда ж во славе обновился Тот светлый полдень тишины, Тот век блаженный покатился Поверх холмов сея страны, Как примиренны небеса Излили благодатный ток На горы, долы и леса, На берег, камни и песок, - Твое вседетельное Слово, Чтоб бытие воздвигнуть ново, Здесь водрузило с лепотой Краеугольный камень свой, Да не подвигнутся священны Сии незыблемы хребты. Но как в владыках несравненный, Сын мира, - неба, - правоты, - Внук Ольги мудрой и прелестной, - По тьме увидел свет небесной, Твое, - предвечная Любовь, - Влиянье ощутил с струями, Где возродил он плоть и кровь Пред Херсонисскими брегами, - Ты, Боже, погасил навек
286 Херсонида Подземный пламенник средь бездны; Ты ржущим там горнилам рек: Не прейдете предел железный! Перуны раздраженны там Крутых брегов не потрясали, А дики свары по полям, Зажегши факел, - не ристали; Тогда лук сильных изнемог; Тогда вражды сотерся рог. Ах!
– время в мире скоротечно Картины пременяет вечно!
– Вещь кажда век имеет свой; Гнездящесь зло во тьме густой Еще свое чело вздымало; Еще те вежды разжимало, Что, только слабо воздремав, При первом открывались зове; А хитроокий грех, восстав, Желал прохлады в общем крове; Князь тьмы, - плотоугодный князь, Преторгши с небесами связь, Лелея песнью грех нечистой, Носил его в груди пушистой.
– Тогда, - тогда всемстяща длань Еще сводила звезды в брань; Еще месть средь колес сверкала, Еще жезл медный простирала И богомерзких поражала. Высокоцарствуяй!
– ужель Сия волниста колыбель, - Сия пениста зыбь пучины, Где в юности сей край почил, Вновь двигнет шумные стремнины, ПО 120
Имн Царю царствующих 287 Со дна с песком подымет ил И будет гробом водосланым, Где погребется и умрет, Покрывшись сводом волн пространным, Сей брег, сей дол и сей хребет! Ужели кровожадна свара, Дщерь ада, - Ктезифона яра, - Еще покатит средь колес Булатных копьев звучный лес? Ах!
– удержи еще, Всесильный, Бразды сея судьбы строптивны!
– Мятежны бури предвари! Продли дугу Ты хризолитну, Сей желтый пояс ниц простри И чресла препояшь холмов Блаженством мирных дней возможных! Расторгни ухищренный ков Исчадий Галлии злобожных, Друзей строптивых агарян, - И мышцей предвари всевластной Ужасных правил их обман, Да шум Секванских волн опасной Не отзовется в сих брегах И не промчится в сих хребтах! Благоволи - да Ангел мира Над каждым здесь холмом парит И, светом озаря эфира, На здешних долах водворит С блаженством тишину любезну! Да лиры златострунной гул Проникнет долы, горы, бездну (И никогда бы не уснул); Да всюду громко раздается,
288 Херсонида От Коза к Форусу прострется И тамо - ввек твердить клянется Любовь толь сильну, - яко смерть, Орестов, - Пиладов, - чад дивных, Которых рок грозил пожерть, - Сих двух душ слитых, неразрывных! Да ключ богатой лихвы, - труд, -
– Да Истина, - как солнце вечно, - Среди блаженной сей страны Стоит незыблемо, беспечно На сгибе суетной луны\ О Ветхий деньми!
– Всемогущий! Воззри с осклабленным лицем! Храни во всякий век грядущий, Изникший сей из бездн Эдем\ - Да Херсонис в святом восторге Ввек славословит и поет Твое в нем имя, - как в чертоге, - Доколе россам лавр цветет!
Екатерина II. Портрет работы Д.Г. Левицкого. 1783 г.
Князь Потемкин принимает Крым в подданство России. Картина Б.А. Чорикова
Н.С. Мордвинов. Портрет работы неизвестного художника. Конец XVIII в.
3 «5 >
«5 «3 I
ПА. Румянцев. Портрет работы неизвестного художника. Конец XVIII в.
В.А. Зубов. Портрет работы ЖЛ. Вуаля. 1791 г. (?)
Александр I. Портрет работы Дж. Доу
€_lb;^>r^$^"i^slb-lb Дополнения
СТИХОТВОРЕНИЯ, НЕ ВОШЕДШИЕ В «РАССВЕТ ПОЛНОЧИ» 259. ДАНЬ БЛАГОТВОРЕНИЮ Его Высокопревосходительству господину адмиралу и разных орденов кавалеру Николаю Семеновичу Мордвинову, милостивому государю и благотворителю с благодарнейшим сердцем приносит Семен Бобров. Марта 4 дня 1802 года. Вотще тюльпан в долине спит, Коль на чело его склоненно Скатился с тверди Маргарит, Подъяв чело одушевленно; Как в злачном храме, он в долине Приносит тонкий фимиам Багряной утренней богине. Благотворитель!
– я тобой К блаженству ныне примирился С жестокосердою судьбой, Твоей душой одушевился. Денница мне - твоя душа; Она своей росой целебной, В очах ток слезный осуша, Врачует мой недуг душевной. И духи жизненные вспять Моей камене обращает, Да пламя Фебово опять По томным жилам в ней взыграет. 10*
292 Дополнения 20 О сердце!
– биться не престань В горящих чувствах бестревожно, Доколе парка непреложна С тебя известну взыщет дань. 260. АНГЕЛ БАГРЯНОРОДНОГО ОТРОКА, 8 НОЯБРЯ Salve vera Joves proles! Virg(ilius) В пространстве голубого свода, Где воздух пламенный горит, Где возвышенная Природа Зря вечность над собой, - молчит; Где свет млечной, сей путь пространной, Подобен чаще искр слиянной, - Кто зыблет, как комету, шлем И, огненным маша мечем, Виющимся среди десницы, 10 Парит на крылиях денницы?
– Не дух ли, что блюдет Души и жизнь и свет? Он быстро область света рдяну Полетом молнии сечет, И за собой звезду багряну По розам утренним ведет.
– Звезда с душею - в мир призванна, Сквозь мглу полярного тумана В соборе Августейших звезд 20 Течет - и в мраки дальних мест Дожди златые в искрах мещет, Сама улыбкой юной блещет.
– Чудесная краса!
– В ней персть и небеса...
Дополнения 293 Спустяся над Невой сребристой, Глядится в синих зеркалах; В них сыплет огнь, - и огнь струистой, Резвяся, скачет на водах, Туманы дальны разженяет, Разлиты морем вкруг страны, И Финский воздух позлащает Поверх спокойной глубины; Лишь пурпурны струи играют И нимф на игры вызывают.
– Здесь изумлен стою, Картину зря сию... Кто ж сей?
– кто образ сей ужасной, За кем огня струя бежит В подобии звезды прекрасной? То дух, - чад света вождь и щит; - Гнев Иеговы в челе сверкает; Перун горит на раме крил; Меч Элои в руке пылает; Пред ним дрожит мир черных сил; Он тьме за свет издревле мститель; Он Михаил, - он зла казнитель; Он Божья длань суда, Длань силы; - но звезда!
– Звезда!
– то отрок Августейший Багрянородный Михаил, Которого сей вождь святейший Объемлет ныне сенью крил И равно-ангельный влагает В младые перси жизни дух, И здравых сил бальзам вливает, Да некогда, - храня полкруг, Он мстит, как вождь сей, сонмам злостным Мечем суда молниеносным.
294 Дополнения Сколь луч надежды мил 60 В тени небесных крил! Луч мил в тени!
– о нимфы юны, Возникните из Финских вод! Вздымайте свод сереброструйный! Звучите белой дланью в свод! И вы, - с своих холмов приспейте, Стыдливы музы, в шумный лик! Вы стройтесь, пойте, в длани бейте! Се Отрок в торжестве возник! О дщери солнцевы! воспряньте, 7^ Ударьте в лиры, в трубы гряньте, Сколь ныне день блажен, Сколь лестен, сколь священ! 261. НАДГРОБНАЯ НАДПИСЬ РОССИЙСКОМУ ЧАПМАНУ1 А(лександру) Семеновичу ) К(атасанову) Кого среди гробов ты ищешь, странник слезный? Он здесь - безгласен спит; но там - немолчны бездны, Эвксин и шумный Бельт векам возопиют, Из чьих стремились рук в пучины их бурливы Бойницы в казнь врагам крылаты, горделивы.
– То К(атасано)ва ума и славы труд... Увы!
– Сей Чапман наш нисшел во мрак гробницы В тот день, когда узрел он первый луч денницы2. 1 Чапман был в Швеции знаменитый строитель кораблей, главный начальник верфей и, так сказать, систематик и усовершитель корабельной архитектуры. 2 Он скончался в самый день рождения своего; надгробный памятник с надписью, усердием почтенной его супруги, поставлен на Смоленском кладбище.