Рассвет (сборник)
Шрифт:
С радостным чувством прибежала Галина в контору колхоза. Перед кабинетом секретаря остановилась, спрятала под косынку непокорную прядь волос. Сквозь полуоткрытую дверь слышался виноватый голос. Кто-то оправдывался. И вдруг его перебил другой — властный и холодный. Галина протянула было к двери руку, но поспешно отдернула ее. Это говорил Стукалов. Сквозь щель видно было человека, стоявшего к ней спиной, а по другую сторону стола, опершись на него руками, стоял Иван Петрович.
— Вы отвечаете за состояние вашей фермы, — холодно говорил секретарь, и Галина увидела, как на лбу у него надулись холмики, — и если в течение ближайшего месяца положение не исправите, положите партийный билет! Вам понятно?! — в голосе Стукалова прозвенели металлические нотки.
— Понятно…
— Через месяц ставлю ваш отчет на партийном собрании. Все! — И он пристукнул ладонью по столу.
Мимо Галины сутулясь прошел заведующий фермой третьей бригады. Он на ходу вытирал вспотевшее лицо.
— А-а-а-а, Проценко, заходи! — сухо проговорил Иван Петрович, увидев в дверях Галину.
Он опустился на стул, собирая бумаги, которые были разложены на столе.
— Садись! — так же сухо пригласил ее, не поднимая взгляда.
Удивленно и даже робко Галина смотрела на него. Ничем он не был похож на прежнего Стукалова. Лицо непроницаемо серьезное, выгоревшие, аж белые, брови сурово нахмурены, на курносом носу застыла капля пота.
Стукалов положил бумаги в ящик, повернул ключ и, наконец, поднял необыкновенно строгие глаза.
— Вы уже три месяца здесь работаете? — спросил официальным тоном.
— Да, почти три месяца, — также серьезно, с ноткой вызова и обиды ответила она. С ней он так никогда не разговаривал.
— С колхозом познакомились?
— Не совсем. В двух селах еще не была, — не понимая, что от нее требуют, ответила Галина.
— А молодежь уже всю знаете?
— В нашем селе всю. А что?
— Мне кажется, что пора вам браться за дело.
Радость теплой волной плеснулась в груди, обиды как не было.
— Да еще же рано, Иван Петрович!.. Сажать сад нужно осенью.
Стукалов взглянул на нее с укоризной.
— Для сада — свое время, — серьезно заметил он. — Разве ты не видишь, что работы с молодежью никакой не проводится, что в комсомольской организации полный развал? Никого ничто не волнует, не увлекает. Отсюда такие сюрпризы, как вчера: Андрей Полуянов напился и устроил драку.
— А зачем же вы тогда в клубе похвалили нас? — спросила Галина.
И опять взгляд досады и упрека.
— А что, по-твоему, я сделал тогда неправильно?
— Не знаю… — неуверенно ответила она. — Или сейчас, или тогда вы говорили неправду. Только все мы в тот вечер были рады, счастливы…
Стукалов помолчал.
— Я думаю, что пора тебе браться за комсомольские дела, — пристально взглянул он на нее. — На отчетно-выборном собрании буду предлагать твою кандидатуру в секретари. А насчет состава комитета потом посоветуемся.
— Так я же никогда не была на комсомольской работе! — растерянно проговорила она.
— И я не руководителем родился, а пришлось быть секретарем райкома комсомола. Никогда не был секретарем колхозной парторганизации, а вот работаю… Слушал твое выступление. Хорошо говорила, искренне, и все тебя слушали. Потом еще наблюдал. Считаю, что справишься.
— Да я же в колхозе недавно еще, людей мало знаю, а молодежи здесь много, — взволнованно доказывала Галина.
— Ну, так и что? — повысил голос Стукалов. — Ты же взрослый, серьезный человек!
— Ну, хорошо, я подумаю.
— Думай, но и присматривайся ко всему внимательно, постепенно входи в курс дела. Теперь о другом. Ты со своими бывшими одноклассниками переписываешься?
— Да, почти со всеми.
— И с Тасей Пенкиной?
— Нет. А откуда вы ее знаете?
— Знаю. Где сейчас эта Пенкина?
— Точно не могу сказать. Она мне говорила, что собиралась ехать во Владивосток поступать в институт. Не знаю, возможно, передумала.
Стукалов минуту сидел молча, глядя в одну точку, крутил в руке карандаш. Потом пристально взглянул на Галину.
— А что за человек Виктор Костомаров?
— Виктор? Очень хороший. Умный, я бы сказала, талантливый. В школе был среди лучших учеников. Одним из первых изъявил желание поехать работать в колхоз, призывал других. Вообще, он очень разносторонний человек… Вы читали его стихи в газете?
Стукалов не ответил. Он взял со стола областную газету, подал Галине, указав заметку, очерченную красным карандашом.
— «Из зала суда», — прочитала Галина и удивленно подняла глаза. Но Стукалов что-то искал в ящике.
В заметке сообщалось, что отец Виктора, работая завмагом, совершил растрату и осужден на пять лет тюрьмы.
Галина не могла отвести глаза от газеты. Внутри у нее все кипело, а в голове с бешеной скоростью одна мысль сменялась другой. Вспомнилось, как прижимала к себе голову Виктора, приглаживала его волосы. Чувство брезгливости охватило девушку. Даже вздрогнула, словно ей стало холодно.
— Ну, что? — спросил, наконец, Стукалов.
— И как я могла ему верить? — выдохнула она.