Разорвать порочный круг
Шрифт:
Болтон, на секунду прикрыв глаза, один раз медленно кивнул головой, а затем вновь вернул свой пристальный взор к лицу жены, словно поторапливая с ответом. Его темные, редко мигающие глаза блестели в тусклом свете покоев, однако даже отблески света не смогли скрыть таившегося в них холода и пустоты, и казалось, что Рамси хоть и смотрел на жену, однако не видел ее.
Волчице было волнительно находиться в центре внимания милорда и понимать, что от нее ожидали достоверной, правдивой информации. Конечно, можно было солгать или что-нибудь не договорить, но зачем? Никому не станет лучше от ее лжи и ни один ходок за Стеной не поблагодарит Старк за оказанную услугу и не откажется
— Джон говорил, что ходоков нельзя убить ничем, кроме оружия из валирийской стали, — девушка на пару мгновений задумалась и продолжила: — Кого-то отправили в Старомест, чтобы отыскал там информацию о том, как бороться с Иными. Но имени этого человека я не запомнила, но оно какое-то совсем простое…
Голос Волчицы затих, и она, погрузившись в свои мысли, пыталась разыскать там имя того юноши. Многое из того, о чем поведал ей Джон, заставляло взаправду беспокоиться и казалось какими-то невероятными сказками, если бы не тот факт, что сам брат-бастард видел все это собственными глазами и даже сражался с этими омерзительными существами, что подбирались к Стене все ближе и ближе. Кровь стыла в жилах от одной мысли о том, как погибли те несчастные люди в Суровом доме…
— Что насчет Стены? Говорил Сноу что-нибудь о ходоках, насколько близко они к Стене? — внезапно прервал размышления девушки Рамси.
Растерянно посмотрев на мужа, Старк быстро кивнула головой, но дальше говорить не смогла, уж слишком разрозненными были мысли, и требовалось время на то, чтобы привести их в порядок. Санса смотрела на чашку у себя в руках, напиток в которой постепенно остывал и уже давно не испускал того пара, что поднимался от него ранее тонкой струей. Отпив глоток чая и поняв, что может уже говорить, девушка произнесла, все так же удерживая свой взор на чашке, а мыслями убегая к рассказам Джона:
— Да, милорд, я слышала о том, как Иные напали на Суровый дом и за считанные минуты убили всех одичалых, которые находились там. По словам Джона, за Стеной притаилось целое войско, которое с каждым днем приближается к нам все ближе, а Иные очень сильны и их не убить простым оружием… Я слышала, что белые ходоки воскрешают мертвых и пополняют ими свое войско… Это все, что мне известно, милорд.
Волчица закончила говорить, и покои погрузились в напряженную тишину, что будто сама по себе являлась подтверждением надвигающейся угрозы. Чувствуя себя подавленно, Санса, чтобы отвлечь себя от мрачных раздумий, отпила еще чаю и снова уставилась в чашку, что служила ей замечательным предметом, на котором можно было сосредоточить внимание и отстраниться от действительности. Тишину пока никто так и не нарушил, и девушка продолжала неторопливо попивать чай, изредка бросая беглые взгляды на мужа, который, казалось, совсем забыл о ней и в задумчивости взирал в сторону. Что-то явно случилось, и у уверенной в этом Сансы нарастало беспокойство и еще сильнее заседало внутри неприятное ощущение.
В очередной раз посмотрев на мужа, девушка заметила, как тот обратил теперь свое внимание к ней, а через некоторое время сказал:
— Приехал лорд Амбер, — Рамси выдержал паузу. — Хочешь завтра присоединиться к нам за столом?
Оторопевшая от слов Болтона Хранительница Севера лишь открывала и закрывала рот, пребывая в полнейшей растерянности и удивлении. Смена темы стала столь неожиданной и резкой, что представлялось немного сложным тут же сориентироваться в ситуации и дать мужу свой ответ. И вопреки тому, что Сансе очень хотелось вновь выйти из покоев, сейчас она не была так уверена в том, стоило ли ей встречаться
— Спасибо, милорд, но, если вы позволите, я с большим удовольствием останусь здесь, в покоях.
Повисло непродолжительное молчание, а затем раздался голос Рамси:
— Почему, дорогая жена?
В очередной раз застыв в смятении, девушка взглянула на чашку у себя в руках и, осторожно наклоняя ее то в одну, то в другую сторону, робко проговорила:
— Я не совсем уверена, что мне стоит присоединяться к вам, милорд.
И в этот раз растерянным уже выглядел Болтон, который, чуть поглядев на жену исподлобья и побуравив ее пристальным взглядом, сказал:
— Почему?
Рамси внимательно смотрел на Сансу, а та, не отводя взора от чашки, сглотнула подступивший к горлу ком и теперь готовилась заговорить, зная, что от ответа было не уйти. Подталкивало заговорить и понимание того, что ей самой от этого станет лучше, а милорд не осудит и не отругает за те глупости, что лезли ей в голову и никуда не желали из нее выползать.
Еще раз громко сглотнув и все-таки оторвав свой взор от полупустой чашки, дочь Старка не спеша произнесла, преодолевая себя и высказывая все, что беспокоило ее:
— Мне кажется, что я опозорю вас или себя в глазах лорда Амбера или сделаю что-то не так и расстрою вас.
Хранительница Севера отпила уже почти остывшего чая и затихла в ожидании реакции Болтона, пребывая не в состоянии предугадать, как тот поведет себя сейчас. Милорд мог как заставить ее пойти вместе с ним, так и разрешить откланяться и не видеться с Амбером. Теперь все зависело именно от его решения, и Волчица терпеливо ждала, готовая к любому выбору мужа.
В это время скользивший по девушке задумчивым, отрешенным взором бастард, изредка украдкой поглядывая в ее лицо, что-то про себя думал, а затем в конце концов заговорил:
— Как ты можешь опозорить меня? Или себя? — Болтон окинул девушку еще одним пристальным взглядом и, чуть приподняв брови, добавил: — Мне казалось, ты знаешь, как себя вести, и умеешь преподнести себя другим лордам.
И в очередной раз в этот вечер Хранительница Севера застыла обезмолвленной, напрочь потерявшись в своих мыслях и словах и не в силах сразу же ответить на вопросы мужчины. Ведь как можно было сходу ответить на такое? Слишком трудной и необычной представлялась задача, и Сансе требовалось время, чтобы собраться с мыслями и, хорошенько подумав, суметь донести мужу, каким же образом она могла опозорить их двоих.
Иногда с Рамси было довольно сложно говорить, приходилось переступать через себя, копаться в себе, ломать голову над достойным ответом. Вот и сейчас был один из таких случаев, и нельзя было сказать, зачем же милорд это делал, зачем вытягивал из нее все по словам, зачем заставлял говорить обо всех этих вещах. Однако, на удивление, при этом у дочери Старка не складывалось ощущения, что Болтон желал использовать ее откровения против нее самой, не услышала она от него ни разу ни насмешек, ни издевок, отчего выговаривать все, как есть, становилось значительно проще и легче, без опасений за возможные осуждения. И, удерживая это в голове, Санса произнесла: