Разорвать порочный круг

АNЕlover

Более нельзя было отсиживаться в спальне, и дочь Старка, сделав глубокий вдох и прикрыв на несколько секунд глаза, зашагала в сторону гостиной, готовая к предстоящему обеду настолько, насколько это вообще было возможно в этой ситуации. Она толкнула перед собой массивную дверь и, стараясь создавать как можно меньше шума, прошла внутрь, где, остановившись в нескольких метрах от дверей, произнесла, удерживая перед собой сложенные замком руки:

— Милорд?

Окликнутый женой Болтон поднялся с кушетки и в два шага оказался прямо перед ней.

— Дорогая жена?

Пристальный взгляд Рамси казался то ли оценивающим, то ли чего-то выжидающим, и от вида этих пустых, непонятно что скрывавших за собой глаз, Волчице становилось неспокойно

на душе и никуда нельзя было сбежать от ощущения, что она делала что-то не так. Сложно было долгое время выдерживать на себе этот взгляд, и девушка потупила свой взор к полу, по сути, никуда не смотря, лишь избегая зрительного контакта с мужем.

— Пойдем.

Бастард, не торопясь отводить взора от жены, развернулся на месте, а затем, увидев, что она сдвинулась с места и готова следовать за ним, направился к выходу.

Придержавшие открывшуюся дверь гвардейцы сорвались со своих мест и последовали за вышедшей из покоев парой, провожая до чертога. Топот грузных мужчин и побрякивание доспехами пробуждали в Сансе тревогу и дрожь, словно ее вели не на обед с лордом Амбером, а на казнь.

Крампх, крампх, крампх.

Шумные шаги и присутствие гвардейцев мешали сосредоточиться на предстоящей встрече и сгоняли с Волчицы спокойствие, которым она старалась окружить себя на протяжении всего дня, которое создавала, выстраивала, как барьер между собой и миром, лежащим за пределами покоев.

Крампх, крампх, крампх.

Хотелось, чтобы все стихло и воцарилась тишина, чтобы вновь вернулось спокойствие и все стало предельно ясным, вернулось на круги своя. Это дребезжание оружия и металла забиралось под кожу, пролезало в самое нутро, разносилось по всему телу болезнью, отбивая один ритм с сердцем.

Крампх, крампх, крампх.

Взявшаяся за руку мужа Волчица сжала ее посильнее и прижалась посильнее к мужчине, пытаясь перенести разливавшееся у нее внутри бряцанье на него, чтобы оно прошло сквозь нее и затем ускользнуло через касавшуюся милорда руку на него самого. И Сансе, ухватившейся за бастарда, действительно становилось легче, создавалось впечатление, словно шуму, волнению и страху перед встречей с Амбером удавалось зацепиться за нее куда сложнее, и они, проходя через ее руку к милорду, перепрыгивая на него, уходили в никуда, оставляя позади себя лишь противный громкий звук. Так было уже легче, так можно было привести мысли в порядок и вести себя, будто ничего не произошло…

Спинка стула казалась наиболее раздражающим предметом этого дня, и взволнованная, не находившая себе места Хранительница Севера меняла одну позу за другой, не чувствуя себя уверенно ни в одной из них. Чтобы опереться на спинку, нужно было сильно отклониться назад, из-за чего возникало ощущение незащищенности и открытости, а сидеть на краешке стула с выпрямленной спиной, словно кол проглотив, едва ли подходило для жены принимавшего гостей лорда: уж слишком напряженной и привлекающей к себе внимание выглядела поза. Поэтому желавшей выглядеть подобающим образом Сансе пришлось все-таки отклониться назад, притворяясь, будто была расслаблена и спокойна, и отгораживаться от гостя руками, то скрещивая их перед собой, то кладя на подлокотники и свешивая по бокам, то укладывая их на свои колени.

Санса старалась больше молчать и лишь изображала маленькую улыбку, когда пересекалась взглядом с Амбером, а как только тот отводил от нее свой взор и увлекался разговором с Болтоном, сразу опускала уголки губ и пристально смотрела на него. Не видела она причин для улыбок: находиться вблизи от Маленького Джона было очень неуютно да и мужчина не вызывал к себе никакого доверия, скорее уж неприязнь.

Однако время шло, Амбер, по большей части, не обращал на девушку никакого внимания, не кидал в ее сторону ни косых взглядов, ни неоднозначных фраз, и она постепенно начала успокаиваться, смогла принять уже более расслабленную позу и почувствовала себя намного легче, осознав, что приехавший

лорд ничего о ней не знал, а если оно так, то и смеяться или шептать что-то у нее за спиной не стал бы. Становилось проще ориентироваться в происходящем и потому, что милорд вел себя спокойно, а накануне приказал вести себя, как раньше, быть вежливой и учтивой, как присуще леди, которой ею всю жизнь учили быть, и Санса именно так и делала, даже иногда начинала чувствовать себя как ни в чем не бывало, словно все стало, как прежде. Единственное — избегала вмешиваться в разговор и просто слушала со стороны. А слушать было чего.

Несомненно, понадобилось некоторое время, чтобы сообразить что к чему, однако Санса уже в целом понимала, о чем шла речь, и продолжившийся этим днем разговор Амбера с Болтоном вызывал у нее настоящее беспокойство, побуждал очнуться от долгого сна.

— Так ответ из Королевской Гавани приходил? — прозвучал с правой стороны от девушки голос Рамси.

— Говорят, что нет, — уверенно произнес Маленький Джон и уже более раздраженно добавил: — Уже второе письмо было послано туда, но ответа до сих пор нет и вряд ли будет, — еще более ожесточенно, слово пролаял, закончил лорд и, явно пребывая в злости, нетерпеливо завертелся на стуле.

Глядя на Амбера и то, как вспыльчиво и озлобленно он сегодня говорил, у Волчицы возникало ощущение, что приехавший лорд занимался этим вопросом уже не один день и был порядком выведен из себя не то чтобы отсутствием решения проблемы, а отсутствием даже предложений по ее решению. Насколько понимала из отрывков фраз дочь Старка, обеспокоенность и нервозность Джона объяснялись чередой нападений на поселения его крестьян, притом, если она не ослышалась, набеги совершались не одичалыми, а вихтами и — что звучало совсем невероятным — белыми ходоками. Как им удалось проникнуть сюда, за Стену, было уму непостижимо, и девушка пока склонялась к мнению, что это все было ошибка.

В это время Амбер продолжал запальчиво говорить, иногда смывая свою злобу глотком вина:

— Эти скоты даже не хотят слышать о том, чтобы снарядить отряд, спуститься со своей чертовой Стены и направиться туда, где мы в последний раз видели тех существ, — Джон звучно отхлебнул вина и, с громким стуком опустив чарку на стол, продолжил: — Мой дом пополнял Ночной дозор людьми, чтобы они следили за северными землями за Стеной и обеспечивали нам здесь безопасность, а теперь оказывается, что они сидят на высокой стене, ничего знать не знают и разбираться с Иными, каким-то образом пробравшимися сюда, предлагают самим. Мол, людей у них не хватает, а мне будто есть чем сражаться с этими тварями. Надеюсь, что у тебя хоть хватит благоразумия помочь нам, — пролаял лорд и замолк, вновь беря в руку кубок.

Искоса поглядывая то на одного, то на второго мужчину, Хранительница Севера в напряжении ожидала, как развернется разговор дальше, да думала над услышанным, с трудом веря своим ушам. Несмотря на нелюбовь к Маленькому Джону, она не могла не понять его злости и тревоги: гибли его люди и расхищались селения, а лорд Последнего очага был бессилен в этой ситуации и разъезжал по всему Северу в пустых попытках найти помощи. И это могло стать достаточной причиной для беспокойства. Однако вместе с тем понимала Волчица и позицию Ночного дозора, ведь, как ни крути, их задачей была защита северян от нападений из-за Стены, но вот следить за тем, что происходило на территории непосредственно Севера, в их круг обязанностей не входило — черные братья издавна отказались от участия в войнах и междуособных стычках. Защитой же этих земель занимался Хранитель Севера, а при необходимости — Корона. Только вот в нынешний момент и в столь неурочное время все пошло наперекосяк: Хранитель Севера об этой проблеме слыхом не слыхивал и, соответственно, вовсе не занимался ею, у домов Севера почти не осталось людей, чтобы противостоять вторжению ходоков, а Королевская Гавань молчаливо отказывалась принимать участие в назревающей проблеме.