Реликварий ветров. Избранная лирика

Радашкевич Александр

28. II.1988. Париж

«Писать с приставками…»

Писать с приставкамиглаголы, чтоб ветер ихпередразнил. Болеть лишьтем, чего не будет, а будет —небылью крестить. Житьтолько там, где явь нев жилу, а приживётся —не пережить. Слыть присно тем,чем сроду не был, а быть —чем нету больше сил.

5. I.1989. Палезо

«Это был живой…»

Это был живойнаш, ломкий островс тропами и призрачнымзверьём,

гротами ис птицей долговязой,постигавшей зряшныеслова.Под глухой,тяжёлою водоютам уже меж кольевволчьей ямы лескораллов, и в лучеиграет рыбья стаякрестиком на лентеголубой.

12. IV.1989. Палезо

«Забвеньем меж и упованьем, в долине…»

Tout homme porte sur l’'epaule gaucheun singe et, sur l’'epaule droite, un perroquet.Jean Cocteau

Забвеньем меж и упованьем, в долинемолодеющих теней свойсрок пожизненный оттрубим, вмерзаяв несдираемую маскупослушника-охальника-деляги, кто прячетпроигравшие глазаи носит обезьяну на плече в те дни, когдане носит попугая.

10. XI.1989. Палезо

Кошке Стёпе

Ты ушёл, усатый-полосатыймой зверёк, в последнюю страну —дальше всех Америк или Франций, —где тунца тебе не дать уж утром,воду на ночь в блюдце не сменить, взорпредолгий, древний твой не встретить,падая в кромешную дыру. Толькознаю: в тамошней юдолиждущий отольёт тебе нектараи снесёт в объятьях зазеркальныхк пущам их, к их плюшевым лугам.

1. X.1992. Париж

Романс Ральфа

«Здесь хорошо, здесь нет людей…» Аты, чьё небо я лепил из полувздоховпетропольских, в кого/кому неверил, ты шлёшь по-старомумне нашу музыку на Пасху, когдане шлёшь на Рождество.Сносившийвыделку беспроигрышных равенствамериканец, чьей слабостьюлатал я и мостил долину силпоследних эмигрантских, тывозвращаешь музыку сквозь годымою – мнев год смертей/разлук оттуда,где – впервые – не один. Один.НемойПариж. Чужое Рождество. Никчёмноеотечество – пропало пропадом ито. И то. И те. И ты. А я? Лишьслушаю по-старому Вивальди, когдане слушаю: «Здесь только Богда я…»

24. XII.1992. Париж

Сен-Бриак

В тёмном доме хороводомходят тени, тени смотрят изкартонок и над письмами не спят,тени рядышком в постели, тенимолятся на тени и подоламишуршат. Тенью я бреду за тенью —до угла, где сильнеет ветер,хвоя плачет, стонет птица, —где дорожка Великого Князяупирается в прожитый сон.

17. I.1993

Дома

Как сухо тикают часы,Как стены белые надёжны.В моей мансарде без войныИ мира выжить? НепреложноИконы метят в пустоту,И письма пылью обрастают.В моей мансарде не летаютИ не срываются в мечту.Поверь же мне ещё полраза,Моя цветная тишина,Что эта снежная проказаНе нас отвадит от тепла.

2. X.1993. Париж

Озеро

Людмиле Корсавиной

Писать надо просто и страшно,Писать по вину и воде,И юность гусарскую ташкуНабьёт нам стихами к весне.Забудем дорогу в обратно,Похерим дорогу в сюда,Чтоб было нам слыть неповадно,Чем быть нам сулила сума.А кроны парят без оглядки —Недвижимый лёт, Петергоф,Где наши могильные грядкиИ тающий след на Покров.Писать надо озеро белым,Писать поцелуй голубым,А ангелов – чем-то несмелым,Не мёртвым, но уж не живым.

29. X.1993. Париж

Памяти Гали

Белый-белый синий ветерМне седую душу метит,Что Алкею. ВпередиТолько пепел звёздный светелГорсткой зыбкой лихолетий,Уголёчком той мечты,Что и нас из пасти светаЛастой вычерпают сны.Взор икон ещё по-детскиУказует дверь, где ты,Руки склеив на груди,Уплываешь в занавески,В синий-синий белый ветер —Светлячком иной поры.

23. II.1994. Париж

«Ускакали короли, откатили луны…»

Ускакали короли, откатили луны,В неразбавленном вине утонули гунны.Прошурши же для слепых, вещая страница:Клюнет висельнику в глаз неуклюже птица.Вишь, у нас другой пароль и чужая мода —К эпилогам небывалым ныне нету брода.Из карманов накладных вылезают фиги.Вы последними меня предавали, книги.

19. V.1994. Париж

«За окном карниз во сне. Некая погода…»

За окном карниз во сне. Некая погода.Радость, вялость. Письма те,что не ждал, ей-Богу.Да чего там и зачем? Не прошла охота.Отпусти меня совсем,племя доброхотов.Я ли мялся, не менял присказки на сказки?А с горы – не станет силудержать салазки.Вспухнет сизая Нева в пыльных парапетах,и от глаз моих глазаотведут портреты.Павловск, Царское опять, лычки на погонах,и рукой почти податьдо того парома.

19. V.1994. Париж

«За ликом лик, за следом след…»

За ликом лик, за следом след.Ах, нам ещё полтьмы досталось —Вся буколическая старость —До влёта в неслепящий свет,До отпадения сих ризИз шкуры нашей барабанной,До света цвета тьмы желанной,Когда под тапочком карниз.

29. X.1993. Париж

«Вот и смылилось мамино мыло…»