Реликварий ветров. Избранная лирика

Радашкевич Александр

А. М.

Вот и смылилось мамино мыло,Вот и лето в парчовой грязи.Может, мы не напились сим светом,Только шлейфы уж веют вдали.Расскажи мне, любовь, про разлуку,Вновь про скудную радость мою.Хороводят вослед наши феи,Наши ангелы райскою мукойУслаждаются, как на краю.Где-то мается павловский ветер:Полька гиблых надежд по листве.Мы, усталые старые дети,Нежно снились и вам, и себе.

23. X.1994. Париж

Театр

И

за зыбкую руку держась,Так, над розовым озером дыма,В пропылённых тоскою хламидахНа последнюю оперу мираСоберёмся и мы помолчать, —Отрыгнув ложку рыбьего жираИ пурпурною ложей кичась.

8. XI.1994. Париж

«Прощай, мой град, в который странный…»

Прощай, мой град, в который странныйраз. Сон выспренне-обетованный япоручаю пьянице вокзальной,порхающей на мраморном полу,покуда в морду синюю ей тычут нашатырьна палке. Не ангелу ль, краплёномугонконговской серьгой, вот уступаюочередь у кассы? Прощайте, бюсты-статуи,дрожащие в чехлах. Простите ж, утки —селезни, в кромешных полыньях.

28. I.1995. Пб.

«Вот и канул последний Париж…»

Вот и канул последний Париж,откатили века поцелуев,и парит отрешённый вагонмимо меченных сполохом овнов —в с головойокатившуютемь.«Евростар».Первый класс.Сорок пять.На шпалере в ветрах карусельныхубывающим окликом хораиз фонарных комет петербургскихпроступает слепой негатив.

23. X.1995. Поезд в Лондон

Из книги «Последний снег»

Прелюдия

И заехал в последние дали той страны,где бушующий май,где признали меня только птицы, тольколица, которые звал,и сошёл на пустом полустанке, где лугалобызают плюсну,где заклеен конверт злой печали, чтоночами писала из зим.Без буфета, названья, без карты – там, гдевыйти вовек не посмел,где за музыкой дышит молчанье и за небомне видно земли,где и в далях заветные дали, где сливаютсядолгие взгляды – там, гдежизнью кончаетсяжизнь.

2002. Богемия

Год любви

Твой год полуденной любви (а мой —полночной): стекаетс пальцев мёд свечи, и губы —почкой недомилованной весны, и…(многоточье).Зеваетзритель в пыльной тьме – мынепорочны, как накачелях Фрагонара – отмах барочный,и ангел-друг назначит нампустую кару:любовь расскажет олюбви вновь на атласных простыняхили на нарах под гулнеобратимых снов (а с явью туго),чтоб мы душак душелеглина штабеляхшестого круга.

2. III.1996. Париж

Платье Sissi

Когда я обживусьв вивальдиевых ларго,когда перелицуюсьвсей облачной изнанкой,мой брат, апрельскийветер, откроет мнефигуры кармического тангои вальса преисподней.Свод маетсявоскресный, как бликна блёстке платья,распятого музейщикомв витрине образцово:императрица Австрии икоролева Венгриив нём кем-то илимной старательнозаколота.Несколько вечных шаговона ещё виляла,как свеже —обезглавленнаякурица.

1996–2003. Париж

«А в этой жизни вякают часы…»

А в этой жизни вякают часы:она проходит, и нам еёс тобой не промахнуть на вездеходе.Как тошно утром, как светлоночами. Какая сволочь от душинам подливает то винца,а то – спитого чаю. Всёв доле лютой немота, но всё —дорога, и каждый небу задолжалпо сну невинному с прологом —пусть даже те, чьё так давно-давно —давно забито горло дёрном. Ав этой жизни тявкают часы:со вздохом тёмным мы их заводими вспоминаем умилённо, что такнесчастны, так одиноки.

7. III.1996. Париж

Памяти папы

Сей срок разительных ненастий, ипеней полон сжатый рот,а полдень утверждает в том, что чемчерней в пироге этой, тем радужнейв гондоле той,тем мельче след исон летучей, а в зеркала —просторней лаз,что детствокорчится в падучей, когдапомеркнет отчий глаз.

24. IV.1996. Париж

«Только пьянки и похмелья…»

Только пьянки и похмелья,Только лет падучий лёт.Где там вздох? Что там пени?Губы стянет тонкий лёд.В грязной мгле не доползтиДо весны обетованной.Видно, стали кашей маннойАли клёцками мозги.Из ресниц вязать не станемВпрок морского узелка.Лучше сходим к сизым дядямПену слизывать с пивка.Лучше снова по ПарижуЗа слюнявою тоскойТри пуда душевной грыжиПотаскаем за собой.И на нас, нежнее неги,Льдинкой ляжет поцелуй,Нечто к нам из пенных струйПустит лунные побеги.Губы стянет тонкий лёд.Что там вздохи? Где там пени?Только лет падучий лёт,Только пьянки и похмелья.

23. V.1996. Париж

Куплет

Рыщет ветер – мохнатый зверь.Делать что мне с собой теперь?Может, робко пойти в кино?Может, сходу порхнуть в окно,Чтоб шампанским взошла душа,Что так любит, любовь, тебя?Ветер видел подлёдный свет,Ветер вспомнит, что смерти нет.… Вот и я позаплёл стишки,На которых висят кишки,И по трём рубежам изголовьяЗапевает мне голос безмолвья.