Рэймидж и барабанный бой
Шрифт:
Рэймидж почувствовал весомость предупреждения, исходящего от человека, известного как самый строгий (и самый справедливый) педант на флоте; и хотя он пытался удержать улыбку на лице, он знал, что похож на нашкодившего мальчишку перед лицом наставника.
— Я слышал, что прекрасную маркизу отнял у вас «Аполлон», — добавил сэр Джон, как будто зная, его предупреждение достигло цели. — Однако капитан Ашер был превосходным хозяином. И как бы тесен не был «Аполлон», он все же предпочтительнее испанской тюремной камеры…
Старый дьявол не пропускает ничего, подумал Рэймидж, готовясь к новому нападению, в то время как Колдер вошел в каюту, но адмирал сказал светским тоном, словно хотел дать понять, что больше упреков не будет (по крайней мере пока):
— Ну-с, что привело вас сюда? Имеете вы какие-либо новости или депеши для меня?
Рэймидж не мог противиться искушению имитировать сухую, бесстрастную манеру адмирала.
— Новости, сэр. Адмирал Кордова получил приказ отплыть из Картахены с испанским флотом до 1-го февраля, чтобы достичь Кадиса. У него двадцать семь линейных кораблей, тридцать четыре фрегата и семьдесят транспортов.
Халлуэлл вскочил с кресла с восторженным восклицанием, пригнув голову, чтобы не удариться о бимс, но сэр Джон сохранял безразличный вид.
— Вы, кажется, весьма уверенны, Рэймидж. Откуда вы знаете?
— Я прочитал приказ адмиралу от морского министра, сэр.
Поскольку Рэймидж забыл, что сэр Джон ничего не знает о его побеге из Картахены, он был поражен эффектом своего простого ответа.
Колдер тут же сказал, не пытаясь скрыть насмешку в голосе:
— Это сам министр или адмирал показал его вам?
Рэймидж игнорировал его, вынув из кармана копию приказа, которую он сделал в хижине садовника, и перевод.
— У вас есть копия? — спросил сэр Джон недоверчиво.
— Да сэр — это копия оригинального приказа адмиралу Кордове, а это я сделал перевод. У меня не было времени, чтобы скопировать все вежливые фразы вначале и в конце, — добавил он, вручая перевод сэру Джону, который открыл его неторопливо и прочитал пару раз прежде, чем передать Колдеру.
— Я понятия не имею, что вы делали в Картахене. Когда вы отплыли?
— Ночью 30 января, сэр.
— Вы думаете, что флот мог отплыть первого числа?
— Да, сэр — он был настолько готов, насколько может быть готов любой испанский флот.
— Что вы делали по отбытии из Картахены?
— Я направился в Гибралтар и прибыл третьего числа. «Кэтлин» была возвращена и оказалась единственным судном — так что специальный уполномоченный — он был самым высокопоставленным офицером, кроме губернатора, — поручил мне командовать ею с приказом искать вас. Мы попали в левант, дующий сквозь Пролив, и должны были идти по ветру, а затем дрейфовать, таким образом я задержался по пути к точке рандеву.
Сэр Джон кивнул.
— Да, мы тоже испытывали затруднения из-за этого шторма Если шторм застиг испанцев в Проливе, могли они достичь Кадиса, вы полагаете?
— Нет, сэр, определенно нет!
— Вы, кажется, весьма уверенны, Рэймидж.
— Да, сэр: это был один из худших штормов, в каких я побывал. Даже с учетом того, что «Кэтлин» всего лишь куттер, я не думаю, что кто-то мог достичь Кадиса при такой погоде.
— Хм-м-м, — проворчал Колдер, — откуда вы знаете, что этот приказ, — он помахал переводом Рэймиджа, — не подделка? Или преднамеренная попытка ввести нас в заблуждение? Я не могу поверить, что испанцы разбрасывают приказы только для того, чтобы вы могли их прочитать.
Рэймидж, все еще озадаченный явной враждебностью Колдера, поглядел на сэра Джона, но лицо адмирала было по-прежнему бесстрастным.
— Я не знаю, сэр. Это могла быть подделка или преднамеренная попытка ввести нас в заблуждение. — Рэймидж старался говорить спокойно, и он чувствовал, что Халлуэлл — который должен быть значительно младше Колдера — также озадачен не столько вопросами, сколько тоном капитана.
— Но вы не считаете, что это так? — спросил сэр Джон.
— Нет, сэр. Адмирал Кордова сменил Лангару и остановился в одном доме в Картахене. Приказ был взят из запертого ящика его стола. У него не было ни малейшей причины подозревать, что кто-то прокрадется в его дом. И так как приказ не пропал, он все еще не знает, что кто-то видел его, уж не говоря о том, у вас теперь есть копия.
— И кто же прокрался в дом? — спросил Колдер.
— Один из моих моряков.
— Почему этого не сделали вы?
Смысл слов и тон были настолько оскорбительными, что Рэймидж вспыхнул, но сэр Джон чуть заметным кивком велел ему отвечать.
— Надо было проникнуть в дом адмирала Кордовы ночью и взломать замки. Моряк был прежде слесарем по профессии и, я полагаю, время от времени промышлял взломом. Он предпочел работать один. Было бы слишком опасно зажигать свечу, чтобы прочитать все бумаги, в доме, так что я ждал в сарае в саду — со свечой, пером и бумагой…
Сэр Джон прервал его:
— Рэймидж, у вас, очевидно, готов роскошный рассказ. Он прозвучит куда лучше во время ужина, так что присоединяйтесь к нам в пять часов. И дайте мне письменный отчет как можно скорее.
Рэймидж только повернулся, чтобы выйти, когда сэр Джон спросил:
— У вас нет никаких новостей о коммодоре Нельсоне?
— Нет, сэр. Они волнуются в Гибралтаре.
— Очень хорошо. — И затем добавил как бы про себя: — Я буду рад, когда Нельсон присоединится к нам. Если доны столкнутся с его фрегатами и транспортами… Колдер, дайте сигнал «Британии», «Барфлёр» и «Принцу Георгу» — я не сомневаюсь, что остальные мои адмиралы также захотят послушать рассказ юного Рэймиджа.