Роза песков
Шрифт:
Слабо зашевелившись, он попытался сесть. Нариз подхватила его за плечи, пытаясь помочь, но он резко, даже грубо оттолкнул ее и, с безумием в глазах уставившись ей в лицо, начал бить кулаком по земле, приговаривая:
– - Убью… Убью… Убью…
Прижимая мокрое лицо брата к пропыленной куртке, Нариз думала о том, что мальчишку надо увозить подальше отсюда. Нравится ей это или нет, но бросить его здесь одного она не сможет. Однако прибегать к доводам рассудка и пытаться объяснить Гурузу, что Барджан айнур пожал бурю, которую сам же посеял, было бессмысленно.
Гуруз успокоился, и Нариз аккуратно предложила:
– - Может быть посмотрим, что там?
На всякий случай к вершине холма подползли аккуратно. В ложбинке горели костры, валялись тела рабов и воинов, и сильно полыхала кибитка Ай-Жамы. Судя по высоте пламени -- гореть она будет еще долго -- жирный дым столбом уходил в небо.
Гуруз встал и начал спускаться туда, к месту смерти родителей…
Он прошелся между раскиданных тел, что-то осматривая и собирая. Нариз следила, как он снял с пояса мертвого воина плоскую глиняную баклажку с водой, и прикрепил к своему. Осмотрел уцелевшие стрелы на широком запястье одного из трупов, часть взял, часть небрежно отбросил в сторону.
Следующую баклажку он кинул Нариз, та поймала, неожиданно даже для себя – ловко. И увидев достаточно длинные шнурки на оплетке, сообразила – это для того, чтобы подвязать к поясу. Немного подумав, она пошла вслед за Гурузом, осматривая перевернутые тела.
Содрогаясь от отвращения, наклонилась, и сорвала с шеи одного из покойников довольно широкую золотую цепь. Морщась, сунула ее в боковой нашитый карман – нужно собрать все, что поможет им выжить. Воины отца были небедные люди. К тому времени, как они закончили обход, карман Нариз вздулся от тяжелых ожерелий и браслетов.
Небрежно, но без особой злости Гуруз сплюнул рядом со щуплым телом шамана Сахи. Они возвращались к месту, с которого начали осмотр.
Нариз молча следовала за ним, слабо представляя, что еще можно сделать. Наконец, осмелела и робко спросила:
– - А где…-- голос подвел ее и вместо вопроса раздалось какое-то сипение. Она откашлялась, прикрывая лицо рукавом от дыма, и спросила: -- А где тела отца и Ай-Жамы?
Гуруз глянул на нее почти с удивлением и ткнул пальцев в ту самую, полыхающую кибитку. Остальные уже прогорели и теперь только слабо чадили обломки дерева на тех местах, где они раньше стояли.
– - Почему она до сих пор горит?
– - Так хоронят достойных врагов. Дрова они привезли с собой.
– - Достойных? Ты хочешь сказать, что Джан айнур считал нашего отца достойным врагом?
С какой-то очень взрослой усталостью, Гуруз вздохнул и пояснил:
– - Наш отец давно враждовал с Джаном. Отец был сильнее и богаче. У него было больше сыновей, больше воинов, больше земель. Для Джана вопрос чести -- похоронить отца достойно.
– - Хорошо, -- согласно кивнула головой Нариз, -- достойному врагу достойные похороны. Но он положил рядом с Барджан айнуром тело Ай-Жамы и даже тело Бангыз айнура.
Гуруз все еще не отрывал взгляда от жаркого пламени, но все же ответил:
– - Моя мать сопротивлялась
После этих слов он замолчал, продолжая смотреть на костер.
Время шло. И слезы, бегущие по его щекам, высохли. А огонь все продолжал гореть. Нариз чувствовала беспокойство, потому, взяв брата за руку, она слегка потянула и сказала:
– - Нам надо уходить Гуруз. Они вернутся и будут искать.
Ее давно уже тошнило от смрада, стоящего в воздухе – огонь добрался до тел, и там, внутри костра, что-то вспыхивало и искрило. Гуруз машинально кивнул ей головой, соглашаясь, и они медленно побрели в сторону города.
Шли не торопясь – у обоих не было сил. Хотелось пить, Нариз отвязала одну из двух фляг, висевших на поясе, отхлебнула и вскрикнула и закашлялась – вместо воды в горло хлынула какая-то отвратительная жижа с сивушным вкусом. Гуруз только укоризненно покачал головой и ткнул ей пальцем в другую флягу, висевшую у нее же на поясе -- в ней действительно оказалась вода.
Смыв мерзкий приступ и отдышавшись, Нариз сказала:
– - Давай сделаем небольшой перерыв, я очень устала.
Гуруз как-то машинально кивнул головой и, не особо выбирая место, уселся прямо у дороги. Нариз вытянула гудящие ноги и тихонько заговорила:
– - Я думаю, он не успокоится. И он, и его люди будут искать нас – тебя и меня. Чем быстрее мы найдем караван и уйдем из города, тем целее будем.
Гуруз вспыхнул моментально. Резко повернувшись к сестре, он почти оскалился, когда говорил:
– - Я вызову его на честный бой, он не сможет отказаться!
Сообразив, что клин можно выбить только клином, Нариз засмеялась и сказала:
– - А отцу он дал честный бой?! Я понимаю, что тебе наплевать на свою жизнь и на мою, но погибнуть, как дурак, может любой! А вот вырасти, собрать свое войско и вырезать всю его семью – только умный.
Она не стесняясь поднимала голос на мальчишку, обзывая его слабоумным и беспомощным, и четко дождалась момента, когда губы у него затряслись, на глаза навернулись слезы, и он упал лицом в колючую неряшливую траву, захлебываясь рыданиями.
Дождавшись, пока схлынет эмоциональный накал и всхлипы Гуруза станут реже и тише, она прилегла рядом, крепко обняв его за вздрагивающие плечи, прижимая к себе уже почти не сопротивляющееся тело и, нашептывая куда-то в бритый затылок:
– - Нельзя так… Нельзя так, Гуруз… Это глупо и бессмысленно. Отец бы не одобрил. Мы с тобой должны вырасти. Обзавестись сильными воинами. У нас есть для этого все возможности! Ты пойми, нет ничего хуже провалившейся мести. Если ты полезешь к врагам сейчас, ты не просто бесславно сгинешь – над тобой будет смеяться не только твой враг, но и простые люди. А ты – сын Барджан айнура, богатого и храброго. Ты должен быть умнее и хитрее всех врагов.