Рождение волшебницы
Шрифт:
– Все ваши люди налицо, принцесса, – сказал Рукосил. – Вот они тут, как на ладони. Можете проверить и не найдете убыли.
Он поднялся на перемычку между зубцами, выставив носок сапога над бездной.
– Ничто не укроется от взора, все увидим, – продолжал он. – У нас есть еще четверть часа – пока начнется.
– Они победят? – жалобно спросила Нута.
– Обратите внимание, принцесса, курники спешиваются. Не смеют наступать в конном строю.
– Это… это что значит?
Нута боялась бездны и Рукосил а, боялась спрашивать и боялась молчать, понимая, что происходит что-то непоправимое. Прижавшись к Золотинке, она выглядывала из-за ее плеча. Юлий держался на отшибе и тоже глядел вниз, сложив на груди руки.
– Курников слишком много, – объяснял Рукосил с нажимом. – Они не смогут составить правильный строй и будут мешать друг другу. В то время как передние ряды курников вступят в бой, задние будут томиться в бездействии. Наши перебьют их по-сле-до-ва-тельно! – с ожесточением, сквозь зубы произнес он.
С недоверием и недоумением Золотинка оглядывалась на принцессу и следила за конюшим.
– Да что вы тут! – возмутилась она, пытаясь вырваться из объятий принцессы. – Прикажите опустить мост! Мост опустите! – крикнула она в пропасть, складывая руки воронкой.
Напрасно она надсаживала голос – внизу не слышали, а здесь… Рукосил только повел взглядом, Нута стояла с искаженной улыбкой на лице. А Юлий обернулся на крик, как оборачиваются на всякий случайный шум. Жаль, стоял он далеко, так что Золотинка не могла закатить ему пощечину, но что-то обидное для него прошипела сквозь зубы. Это он понял. И пожал плечами, не принимая от нее даже презрения.
– Победа или смерть! Я выбираю победу! А вы? – без устали нес ахинею Руко-
– Победу, – согласилась принцесса, слегка запнувшись. И обратила завороженный взгляд на медленно поднимавшихся вверх по склону курников.
– Почему же не стреляют со стен? – говорила Золотинка. Ее трясло. Она вырвалась из рук принцессы. – Почему не метают камней?
Преклонив ухо, Рукосил выслушал ее несдержанную речь, потом безмятежно заметил:
– Обратите внимание, принцесса! Там посередке возле знамени твой воевода Амадео, обернувшись, машет рукой. Он вас увидел и подает знак.
– Да, вижу, – зачарованно пробормотала Нута.
Не замечая высоты, принцесса потянулась вперед, подняв тонкую ручку, чтобы приветствовать то, что представлялось ее замороченному взору.
Золотинка молчала.
– Стреляют! – отметил Рукосил. – У наших стрелочки с калеными наконечниками… так и жалят! И посмотрите на эту неповоротливую скотину, на курников. С ног до головы в панцирях, изнемогают под тяжестью железа. Слуги драной кошки Милицы!
– Драной кошки! – повторила Нута.
– Великий Род! – прошептала Золотинка. – Наши стреляют, а курники идут.
– Падают! – резко возразил Рукосил. – Как же они идут, если не успевают отмахиваться?
– Идут. Я вижу собственными глазами.
– Нельзя видеть то, чего нет. Если падают, то не идут. А я сказал, падают!
Случайно оглянувшись, Золотинка ахнула – глаза его, покинув естественные орбиты, сместились: один глубоко врезался в лоб, другой спустился под основание носа, а под бровями белела неживая кожица. Глаза, как две планеты, продолжали плавное вращение вокруг переносицы и завершили круг, вернувшись на исконные места. Но в тот же миг Золотинка с ужасом обнаружила, что правый локоть чародея выскочил из сустава, тогда как ноги… обращены ступнями назад.
Смутно угадывая неладное, принцесса окинула Рукосила рассеянным взором. Ничего примечательного в облике конюшего не отметил и беглый взгляд Юлия.
Выходит, это я тронулась, подумала Золотинка. С усилием оторвала она взгляд от вывернутых назад ступней и посмотрела вниз. Явственно было видно, что стрелы вязнут в тяжелых доспехах и щитах курников.
– Вот глядите. Перестали падать и вступили в рукопашную, – повествовал Рукосил.
Взгляд назад убедил Золотинку, что нос конюшего удлинился ниже подбородка и при резких движениях раскачивался. Не отвлекаясь, он закинул нос за плечо, чтоб не болтался:
– Дело дошло до мечей!
Ожесточенный звон закаленного железа вознесся до поднебесья. Без единой передышки треск на одной и той же, невыносимой для ушей ноте. Предсмертный стон и хрип витали в воздухе, не давая вздохнуть, – железная рука сдавила Золотинке сердце. Ощетинившись усами, сложил губы в хищную полуулыбку Рукосил. Умолкла Нута, расслабленно приоткрыв розовый ротик. Побледнел Юлий, крепко схватился за каменную грань. В куче сражающихся сверху различался рубеж, где сшиблись противники. Мечи и копья вгрызались в тело толпы, разрушая ее, разъедая и разнимая на части. Качнулось и заколебалось черно-желтое полотнище, шатаясь вместе с пьяной от крови, остервенелой ратью… Низринулось знамя и взметнулось, подхваченное другой рукой… Пало. Ноги наступали на лица, скользили по мокрым от крови камням.
– Теперь уж скоро! – заверил Рукосил, вращая глазами вокруг переносицы. – Глядите: наши окружили их со всех сторон и добивают.
– Наши… наши, которые окружили? – спросила Нута. Она совершенно не замечала коловращения на лице Рукосила.
– Принцесса, справедливо бы было, чтобы наши потерпели поражение?
– Нет… я не верю!
– Побеждают те, которые окружили, значит, это наши.
– Да? – молвила она замирающим голосом. – Да… Спасибо. Вижу. Теперь понимаю. Конечно.
Юлий подле зубца глядел туда, где жестокая сеча оборачивалась резней и бойней, на щеках проступили желваки… но глаза его были закрыты. Он зажмурился.
Глаза Золотинки полнились слезами.
– Почему она плачет? – спросила Нута.
– От радости! – с ожесточенным возбуждением в голосе сказал Рукосил.
Золотинка рыдала, прислонившись к камню. Временами до ее сознания доходили деловитые замечания Рукосила, слышала она перемежающуюся дрожь и надежду в голосе Нуты. Треск и звон слабел – мечей становилось все меньше.
– Ага! Вот и последний, кажется! – сообщил Рукосил. – Гляди-ка размахался! Сейчас мы его по башке!
Золотинка прянула к забралу башни и успела еще ухватить миг: человек упал на колено, пытаясь прикрыться мечом. Разили его со всех сторон, меч вывернулся, человек упал, потерявшись в толкучке.