Русский Бог
Шрифт:
Но наверху уже появилась барыня. Увидев незнакомца, её бледное вытянутое лицо осветилось радостью:
– Серёжа! Наконец- то… Дуняша, поди, поди…
– так это барин! – охнула горничная. – Сергей Павлович…
Страстно поцеловавшись, как после долгой разлуки, Фотий и барыня пошли вверх по лестнице.
– Как я беспокоилась, герой ты мой…
– Дома всё в порядке?
– Всё хорошо… Хвоста не привёл?
– Вроде Бог миловал.
– Все наши давно уже собрались, тебя дожидаются.
* * *
В будуаре перед зеркалом, вправленном в янтарную плиту. Фотий сбросил пальто, шляпу, принялся отклеивать бороду, усы, брови, обрабатывать лицо косметической губкой.
– Ах, Катишь, как мне надоел этот маскарад. Каждый день приходится корчить из себя святошу. Когда же воспрянет Россия?
– Серёжа, ещё успеешь наговориться о России. Я так скучала, так ждала тебя. Ты не спутался там с императрицей? Она , говорят, такая…
Катишь прижалась к мужу. Её серое узкое платье, скрипнуло под его широкой ладонью.
– Жена моя, катишь…- в долгом поцелуе прильнул Сергей к ней. – Представляешь, я чуть не провалился. Меня сажали в Шлиссельбург. Пришлось назваться скопцом…
– Ты – скопец?!
– Только представь! Слава Богу, что не устроили медицинскую экспертизу.
– Ты так вошёл в роль, что второй раз Бога поминаешь.
– Чего и не было!
Они снова поцеловались. Сергей через плечо Катишь увидел спящего на оттоманке двенадцатилетнего подростка в голубой жилетке и коричневых панталонах:
– Это ещё что за диво?
– А это один из собравшихся привёл, Яковлев… Такой смешной мальчишка. Врёт , будто его Наполеон на коленях держал, хотя по годам совершенно не подходит… И требует, чтобы его почему-то называли Герценом, русская фамилия Яковлев ему видите ли не подходит.
Мальчик зашевелился. Сергей подошёл к нему, на ходу застёгивая генеральский мундир, очень шедший ему.
– Тише, Серёжа, не разбуди Герцена!
Но Герцен уже проснулся.
– Ну вот, Серёжа, ты и разбудил Герцена, - вздохнула Катишь.
– Почему Герцен-то? – спросил у мальчика Сергей.
– Мне так нравится!.. И вы… вы ещё услышите это имя! – гордо отвечал мальчуган.
– ну-ну…
Мальчишка сердито побежал из комнаты. Навстречу ему стремительно вылетел в чёрном фраке Кондратий Рылеев.
– Сергей! Трубецкой!
– Рылеев! – они обнялись, поцеловались в губы.
– Катерина, что же ты молчишь? – сердито забасил Рылеев.- Пойдём, Трубецкой, пойдём, все уже четыре часа, как в сборе.
* * *
В густо накуренной гостиной вокруг стола зелёного сукна расположились стоя или сидя человек двадцать военных, штатских. Богатые ухоженные люди. Лакеи торопливо разносили белое и красное вино, кофе, предлагали зажжённые трубки. Кое-кто успел расписать пульку. Слышалось:
– Число звериное 666. Се – тайна последних времён, тайна великая. На 1836 год готовится царство Зверя…
– Главное и первоначальное действие – открытие революции посредством возмущения в войсках и упразднения престола. Должно заставить Синод и сенат объявить временное правление с властью неограниченною…
– Но народ, давший возможность к славе, получил ли какую льготу? Ратники, возвратившиеся в домы свои, первые разнесли ропот: « Мы проливали кровь, а нас заставляют потеть на барщине, мы избавили Родину от Бонапарта, а нас тиранят господа.» Все от солдата до генерала только и говорят: « Как хорошо в чужих краях, и почему не так у нас?»
– Заграничный поход русской армии – вот начало свободомыслия России, чтобы истребить его, надо истребить целое поколение людей, кои родились и образовались в нынешнее царствование…
– Век славы военной с наполеоном кончился; теперь настало время освобождения народов. И неужели русские, ознаменовавшие себя столь блистательными подвигами в войне отечественной, - русские, исторгшие Европу из-под ига Наполеонова, не свергнут собственного ига и не отличат себя благородной ревностью, когда дело пойдёт о спасении отечества.
– Взгляните на народ, как он угнетён, торговля упала, промышленности нет, бедность до того доходит, что нечем платить не только подати, но даже недоимки; войско ропщет…
– Зашёл к Пушкину: «Дома ли Пушкин?» - «Почивает».- «Верно всю ночь работал?»- «Как же работал! В картишки играл!»- …» Только для хамов всё политическое», - вот как он говорит.
Большинству присутствующих было не более тридцати лет. У всех, как военных, так и штатских, на безымянном пальце правой руки был виден чёрный перстень с серебряным числом 71. Женщины, кроме вошедшей с Трубецким Катишь, отсутствовали.
– Верховный диктатор Северного тайного общества князь Сергей Петрович Трубецкой! – шёпотом провозгласил Рылеев.
Разговоры прекратились, собравшиеся встали, подтянулись ближе к столу с зелёным сукном.
– Трубецкой!
– Диктатор!
– Будет говорить!
– Смелый парень, я знаю его по кампании 1813 года. Раненый в плечо повёл за собой полк под Лейпцигом.
– А я с ним при Бородине был.
– Не был он при Бородине.
– Как не был? Да я с ним на одном редуте…