Рыцарь Курятника
Шрифт:
— Вы сидели очень близко друг к другу, когда я вошел, — сказал он немножко строго.
— О брат! — выговорила Нисетта, покраснев.
— Жильбер… — сказал Ролан.
— Не сердитесь, — возразил Жильбер самым кротким, самым дружелюбным тоном, — выслушайте меня, милые друзья, и отвечайте так же искренне и откровенно, как я буду говорить с вами.
Вместо ответа Ролан крепко пожал руку оружейника; Нисетта прижалась к правой руке Жильбера, ухватившись обеими руками за его плечо.
— О, как ты мил, когда так говоришь! — сказала она. — И какой у тебя кроткий
Эта маленькая сцена, происходившая в пустой лавке на оживленной улице, была трогательна по своей простоте. Чувствовалось, что три человека, находившиеся тут, питали друг к другу истинную привязанность.
— Ролан, — сказал Жильбер после минутного молчания, — ты все еще любишь Нисетту?
— Люблю ли я Нисетту? — воскликнул взволнованно Ролан. — Люблю ли я Нисетту! Я ее обожаю, Жильбер, я отдам за нее свою жизнь, свою кровь — все!.. Пусть Нисетта поскорее станет моей женой, приблизь время заключения нашего союза, и я буду обязан тебе моим счастьем!
— Скоро.
— Почему не назначить время теперь, когда выздоровление Сабины не подлежит сомнению? — сказала Нисетта.
— Потому что надо подождать.
— Чего?
— Именем твоей матери, Нисетта, на расспрашивай меня: это не моя воля, а ее. Ты выйдешь замуж на следующий день после того, как я отведу тебя на ее могилу.
— О, с каким нетерпением я жду этого благочестивого утешения! — произнесла Нисетта. — Моя бедная матушка!
— Друзья мои, — продолжал Жильбер другим тоном, — доверьтесь мне, как я доверяюсь вам. У меня только одно желание, столь же сильное, как и ваше: поскорее достигнуть минуты, когда наши браки станут возможны. А теперь, Нисетта, моя хорошенькая сестрица, садись на свое место у прилавка, а ты, Ролан, проводи меня к Сабине.
Нисетта приподнялась на цыпочки, поцеловала брата и села у стола, Ролан и Жильбер пошли к лестнице, ведущей на второй этаж. На площадке, в ту минуту, когда Ролан хотел взяться за ручку двери, ведущей в комнату Сабины, Жильбер удержал его.
— Ролан, — сказал он шепотом, — вот уже скоро месяц, как Нисетта проводит в этом доме, возле Сабины, день и ночь. Ты бываешь часто у своего отца; Нисетта тебя любит; вы знаете, что соединитесь в конце концов. Поклянись мне, что я могу доверять тебе.
Ролан без колебаний поднял руку.
— Перед Богом, который меня слышит, — сказал он твердым голосом, — клянусь тебе моей честью, моим вечным спасением, что до тех пор, пока Нисетта не станет моей женой перед алтарем Господа, она будет для меня такою же сестрой, как и Сабина!
— Я даю тебе такую же клятву за Сабину, — сказал Жильбер тоном невыразимого благородства. — А теперь, Ролан, вернись к Нисетте, а я пойду к Сабине.
Они крепко пожали друг другу руки, потом Ролан спустился по лестнице. Жильбер остался один на площадке. Его выразительное лицо сияло.
— О-о! — сказал он сам себе. — Как я счастлив здесь!..
Потом, совершенно другим уже тоном, прибавил:
— Однако я должен узнать, кто ранил Сабину: я должен за нее отомстить. Только тогда я смогу быть счастлив и спокоен.
Он
XXI. ОБЕТ
Сабина лежала на белой постели, окруженной кисейными занавесками, левая рука ее была лениво вытянута, а правая грациозно поддерживала головку, в результате чего белокурые волосы образовывали на изголовье и на плечах пышные каскады. Свет падал прямо на ее лицо, и она была очень мила.
Уже две недели Сабина была вне опасности. Искусство доктора Кене и крепкий организм молодой девушки, не имевшей недостатка в нежных заботах, успешно боролись с болезнью. Быстро выздоравливая, Сабина чувствовала, как возрождались ее силы, и лицо, черты которого были ранее искажены страданием и болезнью, возвращало все великолепие своей чудной красоты, а на бледных щеках появился легкий румянец. Сабина дремала уже около часа. Жюстина, сидевшая возле нее, видя ее спокойно спящею, ушла, так что Сабина была одна в ту минуту, когда Жильбер вошел в ее комнату. Он подходил тихо, без шума. Сабина по-прежнему спала с тем же спокойным и ровным дыханием. Жильбер остановился перед кроватью и стал смотреть на Сабину. У молодой девушки было улыбающееся личико, видимо, ей снился хороший сон. Жильбер подавил вздох. Сабина раскрыла глаза. Взгляд ее встретился с глазами Жильбера, и оба почувствовали глубокое волнение. Сабина покраснела, Жильбер упал на колени перед кроватью. Обеими руками схватил он руки Сабины.
— Вы любите меня? — прошептал он.
Сабина нежно наклонилась к нему.
— Жильбер, — ответила она, — я вас люблю всей душой, всем сердцем; я вас люблю, как честная девушка должна любить честного человека, когда она уверена, что этот человек будет ее мужем перед Богом.
— А как вы думаете, Сабина, люблю ли я вас?
— Да, Жильбер, я думаю, любите.
Наступила минута красноречивого молчания.
— Жильбер, — продолжала Сабина, — если бы я умерла, что бы вы сделали?
— Прежде всего я отомстил бы за вас, — ответил Жильбер, — а потом бы убил себя на вашей могиле.
— Вы убили бы себя!
— Не колеблясь и с радостью, потому что жизнь без вас, Сабина, была бы полна горечи — горечи без надежды и утешения.
— Встаньте, пожалуйста, — сказала Сабина. — Присаживайтесь, мы поговорим.
Жильбер повиновался: он взял стул и сел возле кровати, взяв Сабину за руку.
— Что делает моя прелестная Нисетта? — спросила Сабина.
— Она внизу с Роланом.
— Они тоже любят друг друга…
— Да.
— Когда они обвенчаются?
— В один день с нами.
— Стало быть, когда я выздоровею.
— Когда вы выздоровеете, Сабина, — сказал Жильбер серьезно, — и когда вы будете отомщены.
— Как?
— Я дал обет стать вашим мужем не раньше, чем найду вашего мерзкого убийцу и раздавлю его своей ногой!
Говоря это, Жильбер действительно был великолепен.
— О-о! — дрожа, сказала Сабина. — Вы пугаете меня.
— Как! Разве вы не понимаете, что, прежде чем стать вашим мужем, я должен за вас отомстить?