Шаукар
Шрифт:
— От кого тебя спасать?
— Не смешно.
— Ты простудился, что ли?
— Я? Летом? — возмутился шоно и снова чихнул.
— Ну, не я же, — усмехнулся Юрген. — Я не чихаю и не гундошу.
— А кто гундосит?
— Вообще-то ты.
— Всё, забыли, — Оташ сел рядом с другом. — Как ты тут? Не бегаешь?
— Не бегаю. А ты не заразный?
— Нет!
— А чего тогда чихал?
— Ну, что ты пристал? Аллергия это называется.
— Аллергия? У тебя? Ты точно великий шоно Оташ Справедливый?
— Я тоже человек.
— Ты же не болеешь. Ты
— Это от котёнка.
— Чего? — у Юргена глаза на лоб полезли.
— Ну, там такое дело, — Оташ замялся.
— Какое такое дело?
— Девчонка там, дочка повара, притащила котёнка. Отец её погнал, потому что ну… куда на кухню животное? Она идёт, рыдает, кота этого тащит. Меня увидела, накинулась, мол, великий шоно, спаси котёнка.
— И ты спас? — заулыбался Юрген.
— Ну, я его забрал, обещал пристроить. Но я сначала к тебе хотел зайти, а Пушка этого в покоях оставил.
— Значит, ты чихаешь от кошачьей шерсти?
— Да. В детстве тоже такое было один раз. И почему-то только от кошек. С другими зверьми такого нет.
— Нашёлся зверь, способный победить великого шоно.
— Если бы ты не был ранен, я бы тебя сейчас стукнул.
— Вот какая польза от моего ранения. Жаль, что ты так чихаешь от кошек, а то оставили бы себе этого Пушка. Это девочка сказала, что его так зовут?
— Нет.
— Это ты дал ему имя?
— Ну… он пушистый.
— А давай его Омари подарим?
— Он у него сдохнет.
— Не сдохнет, там Ако есть, он позаботится о Пушке.
— Нет. Надо его какому-нибудь ребёнку отдать.
— Может, тогда сыну Айсурат и Карсака?
— Вот точно. Ему и отдам.
Только Оташ вышел из лазарета, как к нему подбежал слуга и проговорил:
— Великий шоно, там какой-то мужик пришёл, говорит, что у нас во дворце его котёнок. Стража его схватила, уж больно подозрительный. Меня отправили тебе доложить.
— Где этот мужик? — спросил Оташ.
— Внизу. Ждёт твоих распоряжений.
— Ну, пойдём.
Мужиком оказался сарби лет сорока, коренастый и круглолицый, с небольшой бородкой. Увидев Оташа, он учтиво поклонился и поздоровался.
— Говоришь, твой кот у нас? — спросил шоно.
— Котёнок. Маленький ещё котом зваться.
— Как твоё имя?
— Халан.
— Ну, и как же твой котёнок во дворце оказался?
— Так не уследил, убежал он. Глупый. Но мне сказали, люди видели, как его девчушка подобрала и утащила. А девчушка та — дочка повара, который тебе, великий шоно, служит. Вот я и рассудил, что котёнок мой во дворце.
— Допустим. Жди здесь, сейчас принесут твоего котёнка.
Оташ развернулся и хотел уйти, но Халан проговорил:
— Я знал Ермека.
— Что? — шоно обернулся.
— Я был когда-то разбойником. Непростым разбойником, банду возглавлял. И Ермек целый год с нами в грабежах участвовал.
— Ты признаёшься мне в том, что был разбойником? Ты знаешь, что за это тебе грозит?
— Так сейчас я не разбойник, великий шоно. Веду честную жизнь. Оставил всё зло в прошлом. У меня тут домик и мастерская. Я росписью занимаюсь.
— Для чего ты напомнил мне про Ермека?
— Я слышал, как твой сыщик из Нэжвилля расспрашивал о Ермеке. Будто бы он яд где-то приобрёл. Так вот я знаю, где и у кого Ермек приобрёл этот яд, и что за яд тоже знаю.
— Ты не врёшь? Почему сразу не подошёл к сыщику?
— Да я столько слышал о тебе, великий шоно. Разное слышал. Хотел сам убедиться, что из этого всего правда, а что нет. Вот я и подкинул котёнка той девчушке, а потом посоветовал ей, что если отец выгонит, к великому шоно обратиться за помощью. Интересно мне было посмотреть, как ты поступишь.
— Так это не твой котёнок?
— Мой, мой, — рассмеялся Халан.
— Что ты знаешь про яд? Говори! — потребовал Оташ.
— Позволь, великий шоно, сначала мне спросить тебя. Что на самом деле произошло? Знаю, что Ермека ты убил. Знаю, что обманул он тебя жестоко. Но зачем ты стал искать про яд? Что ещё сделал Ермек?
— Ты торговаться со мной вздумал?
— Вовсе нет, великий шоно. Просто знать хочу, к чему всё это.
— Ермек перед смертью сообщил, что отравил моего визиря. Вот к чему всё это. Сказал, будто яд этот медленный и смертельный.
— Ясно, — кивнул Халан. — Мне нужно посмотреть на вещи Ермека. Они остались во дворце?
— Что ты о себе возомнил? Сначала вопросы мне задаёшь, информацию утаиваешь. Теперь ещё и требуешь что-то.
— Посмотрев на его вещи, я дам тебе ответ про яд. Обещаю.
— Пошли.
Вдвоём они поднялись на второй этаж и зашли в комнату, которую занимал Улычен. Там же лежала и его сумка, которую Алтан забрал у тела убитого Ермека. Халан сначала осмотрел всё содержимое сумки, но ничего нужного в ней не нашёл. Затем он начал по очереди открывать все ящики комода, пока не обнаружил там небольшой флакончик с металлическим ободком. В таких обычно хранят духи или нюхательную соль.
— Вот он! — обрадовался Халан.
— Что это? — спросил Оташ. — Яд?
Халан посмотрел содержимое флакончика на свет и проговорил:
— Почти.
— Объясни, — потребовал шоно.
— Этот флакон дал Ермеку я, — ответил Халан. — Я знал, что Ермек копит в себе что-то недоброе. Понимал, что он жаждет кому-то отомстить, что в этом был смысл его жизни, главная его цель. Но я знаю, что месть — дело дрянь. Она тебя самого разъесть изнутри может. Я хоть и был разбойником, но честным. И людей я убивал, только если вынужден был. Ермек был другим. Он убить мог ради своей цели, затем через труп перешагнуть и дальше пойти. Когда Ермек решил уйти из банды, я его отпустил. Насильно никого держать не собирался, да и сам я к тому времени уже хотел завязать. На прощание дал я Ермеку этот флакон. Сказал ему, что в нём яд, смертельный яд, но очень медленного действия. Что противоядия нет. Что первые признаки отравления появляются очень не скоро. Мол, сам я раздобыл этот яд у одного химика из Нэжвилля. Ермек подарку обрадовался, и я понял, что он обязательно им воспользуется для своей мести. На то и рассчитывал. Не хотел я, чтобы Ермек кого-то ещё загубил.