Широкое течение
Шрифт:
обстановке, о своей работе.
В этот вечер на улице в сумрачной мгле метался и
выл ветер, вихрил мокрые и липкие хлопья снега, бросал
их в стекла окон, заслоняя и без того тусклый, свет.
Фома Прохорович уже погасил лампочку и, воро¬
чаясь, вздыхая и кряхтя, укладывался на ночь, когда в
прихожей раздался звонок; Мария Филипповна, шаркая
туфлями, пошла отворять дверь. Он нетерпеливо ожидал,
пока вошедшие отряхивались в передней,
раздевались, ворчали, поминая недобрым словом выдав¬
шуюся погодку, потом спросил:
— Маша, кто там?
— К тебе. Володя с Антоном.
— Зажгите-ка свет, — обрадованно попросил кузнец.
Откинув одеяло, Фома Прохорович спустил с крова¬
ти ноги в голубых трикотажных кальсонах, поискал
вокруг себя брюки, не нашел и крикнул жене в другую
комнату:
— Маша, куда ты задевала мои штаны?
— Я их зашиваю, — спокойно отозвалась Мария Фи¬
липповна. $
— Нашла время! — недовольно ворчал кузнец, в сму¬
щении косясь на гостей.
— Тебе лежать сказано, а коль не терпится, так на¬
девай новые, от костюма, а валенки под кроватью.
— Вы бы лежали, Фома Прохорович,— сказал Воло¬
дя. — А мы посидим возле вас.
Фома Прохорович улыбнулся:
— Приятно полежать день-два, а на третий, смот¬
ришь, и спина болит, и бока болят, и не знаешь, на ка¬
кую сторону ворочаться. — Подошел к шкафу, оделся и,
причесывая волосы перед зеркалом, вделанным в двер¬
цу с обратной стороны, поинтересовался не без иронии,
поняв сразу, что парни несколько навеселе:
— Как это вы надумали забрести ко мне? Поздно
ведь уже...
Ребята переглянулись, и Володя, помедлив, ответил:
— Новый год встречали, ну и...
Кузнец удивленно и вопросительно приподнял брови.
Антон объяснил:
— Я годовой план закончил сегодня, грамоту ЦК
ВЛКСМ получил. Отметили, выпили немножко, ну и ре¬
шили навестить вас, честное слово.
— Новый год? Ишь ты!..—'Протянул Фома Прохо¬
рович с восхищением. — Мать, ты слышишь: ребята но¬
вый год встречали? Это в начале-то ноября! Сами себе
праздники устраивают. Ловко!.. А я вот пропустил та¬
кую оказию — не отметил, а стоило бы тоже!..— Он на¬
кинул на плечи пиджак, сел к столу, ладонями разгла¬
дил морщины на скатерти и вздохнул с сожалением:—
Водочки у меня нет, жалко, а вот садитесь — чайком по¬
греемся. Слышишь, Маша?
— Уже поставила, — донеслось из кухни.
Фома Прохорович оперся локтями о стол.
– - Значит, Антоша, новый год встречаем во Есеору-
жии?
умело прикрытую одеялом, — и все думал... много ду¬
мал, потому что больному человеку ничего другого не
остается, кроме как думать. Случится заглянуть в газе¬
ту — так и прет на тебя оскаленная рожа американского
захватчика; дипломаты лисьи петли выделывают, хитрят,
а в Корее идет побоище, гибнут люди... Страшные тучи
собираются, вот что... Как тут не думать? — Фома Про¬
хорович передохнул, опять погладил скатерть. — А отло¬
жишь газету — сейчас же очутишься в кузнице: издале-
ка-тс вроде бы заметнее, где что неладно, где неисправ¬
но, куда кинуть силы. Думал я и над словами Леонида
Гордеевича Костромина... Быть может, в других брига¬
дах считают, что это вопрос завтрашнего дня, а для нас,
Аптон, это задача на сегодня.
Антон подался к кузнецу, навалился грудью на стол:
— За этим и пришли к вам, Фома Прохорович!
Бесшумно вошла Мария Филипповна, полная женщи¬
на с добрым и умным лицом русской матери и мягкими
движениями, внесла поднос с чайным прибором и до¬
машним печеньем.
— Вот вам, забавляйтесь хоть всю ночь, — прогово¬
рила она немного нараспев и поставила перед ними под¬
нос. — Он у меня слова не может сказать, покамест не
промочит горло чаем. — Разлила чай и присела к угол¬
ку стола, подперла рукой подбородок и как будто при¬
горюнилась слушая.
— Знаете, Фома Прохорович, о чем я мечтаю? — то¬
ропливо высказал Антон свое самое заветное: — О соб¬
ственном клейме.
— Да ну?! Ты это серьезно?.. — Полутенин удивлен¬
но и с опаской оглянулся на Володю, будто Антон ска¬
зал что-то непозволительное.
— Вполне серьезно. Если бы мы с вами его имели,
то сразу бы убили двух зайцев: дали бы отличную про¬
дукцию и ликвидировали бы контролера.
Кузнец откинулся на спинку стула, ухмыльнулся:
— Ишь ты, как разогнался! На всех парах! Не жал¬
ко ликвидировать даже предмет своих воздыханий?
Антон убрал под стол руки, зажал их в коленях.
— Она для него больше не предмет, — ответил
Володя.
— Да что ты?! — удивился Фома Прохорович.—
Значит, старик отстал от событий. А ведь как убивался-
то он по ней, бедняга... Кто же утешил?
— Нашлась одна такая, — сказал Володя. — Только
неизвестно, чего там больше — утешений или опять тер¬