Широкое течение

Андреев Александр Дмитриевич

заний.

— Эх, молодежь, — ласково промолвила Мария Фи¬

липповна и сочувственно вздохнула.

Антон проворчал, не поднимая глаз:

— Я вам про клеймо, а вы...

Фома Прохорович громко засмеялся, вытирая поло¬

тенцем шею и грудь, подмигнул:

— Клеймо не убежит... — Он вздохнул. — Эх-хе-хе!..

Надоело, значит, работать по-старому, захотелось жить

бесконтрольно?..

— Но ведь не я один, Фома Прохорович, — как бы

оправдываясь,

возразил Антон. — Другие давно имеют

собственные клейма. Газет разве не читаете?

— Теперь это новая мода — долой контролера! Горяч

ты больно, Антоша. Ты сам сказывал однажды, что че¬

ловек не машина, а особенно с твоим характером. Мало

ли какие драмы произойдут в твоей жизни, а они, как

мы знаем, отражаются на твоих делах: малость не до¬

глядел, не проверил, клеймо шлепнул и отправил деталь.

Легла она, недоброкачественная, в машину, машина уш¬

ла в колхоз и там, в чистом поле, вдруг встала — чини,

ищи, где что болит. Так-то сказка сказывается про клей¬

мо, Антон. Нет, ребята, нам нужен контроль, и строжай¬

ший!

Замолчали. Кузнец вышел в прихожую и там заку¬

рил. Антон задумчиво постукивал ложкой о край чаш¬

ки. Он и сам теперь видел, что личное клеймо — затея

ненужная, даже вредная, и, выходит, мечта его не имела

крыльев: не полетела. В стекла окон беспрестанно уда¬

рялись хлопья снега, липли белыми сырыми блинами,

подержавшись некоторое время, соскальзывали вниз и

таяли.

Фома Прохорович помахал рукой, разгоняя дым, и

вернулся к столу.

— Всякое дело начинается с людей, это верно. Преж¬

де чем приступить к нему, посмотри, как расставлены

люди, нет ли лишних.

Антон взглянул на Безводова и сказал:

— В нашу бригаду клин не вобьешь.

— Пробуйте печенье-то, хозяйка пекла, — угощал

Фома Прохорович. — Не вобьешь, говоришь? Еще как

вобьешь!.. А зачем тебе, например, подручный? Я гово¬

рю про Гришоню Курёнкова.

— Как?!. — воскликнул Антон в замешательстве.—

Как же без него?

— Что он у тебя делает? Прячется за твою спину,

как раньше прятался за мою. Смазывать штампы ты мо¬

жешь и сам, а сдувать окалину будем механическим спо¬

собом, как на многих других молотах.

Антон легонько отодвинул от себя чашку, отложил

печенье, озадаченно замолчал, задумался.

— Может быть, и так... Но как же я ему скажу, Гри-

шоне-то? Это убьет его, честное слово! Только что пили

за дружбу... Я просто боюсь.

— Положись на меня, — заверил его Володя. —

Он

меня скоро поймет.

— А ты кушай, кушай, — уговаривала Антона Ма¬

рия Филипповна. — Авось в три-то ума и решите, как

лучше.

Фома Прохорович поставил чашку на блюдце, — же¬

на наполнила ее чаем,— он ласково посмотрел на рас¬

терявшегося парня.

— Ты уже вырос, Антон, на ногах стоишь крепко.

Теперь подумай и о других; не век же ему, Гришоне-то,

в помощниках бегать, пусть в люди выходит.

— Я понимаю, — согласился Антон. — Только Сара-

фанову трудно будет без него.

— Знаю.

— Придется менять всю организацию труда в брига¬

де, — размышлял Антон как бы с сожалением; но по его

упрямо наклоненной голове Безводов видел, что он со¬

гласен с доводами своего учителя -и ищет решения. —

Надо будет развернуть и приблизить к молоту печь, ре¬

гуляторы форсунок перенести ближе к рабочему месту,

чтобы нагревальщику не бегать вокруг печи. А в общем

попробуем, Фома Прохорович, — закончил Антон и улыб¬

нулся.

— А то как же! Не попробуешь — не сделаешь, —

подхватил Полутенин.

— А печенье мое совсем не ели, не понравилось, вид¬

но, — сказала хозяйка, и Володя, встрепенувшись, похва¬

лил;

— Очень вкусное, прямо во рту тает, душистое, слад¬

кое.

— После выпивки, мать, не печенье требуется, а рас»

сол, — весело отозвался Фома Прохорович.

Дождь и снег на улице не переставали, и Мария Фи¬

липповна забеспокоилась:

— Может, заночуете, — куда пойдете в такую пору?

Постелю вам на полу, проспите до утра.

Антон и Володя отказались. Фома Прохорович на¬

смешливо заметил:

— Какая там пора! Им сейчас море по колено... Спа¬

сибо, ребятки, что не забыли старика и навестили.

Антон и Володя простились с кузнецом и вышли, на

улицу.

Володя Безводов взглянул в улыбающееся лицо Ан¬

тона и спросил, как бы внезапно вспомнив:

— А почему убежала Люся?

Антон пожал плечами:

— Не знаю. А разве она убежала?

...Когда Люся увидела, как он кинулся навстречу

Тане, как нетерпеливо схватил ее руки и прижал к гру¬

ди, в ней что-то оборвалось; она вдруг ощутила, что лю¬

бит этого человека давно, со дня их первой встречи

здесь, во дворце; эта любовь с острой болью проявилась

сейчас, возможно, из чувства ревности к другой жен¬

щине, к Тане. Люся не могла их видеть вместе и ушла.