Широкое течение
Шрифт:
Вот вошли Олег Дарьин с Мариной Барохтой, купи¬
ли конфет и стали разворачивать нарядные бумажки.
Дарьин косился на кузнецов, хмурился.
— Я свои победы так не афиширую, — сказал он Ма¬
рине,
Настя побледнела, опустила взгляд, кусала кончик
платка, чтобы не заплакать, — ей было стыдно перед то¬
варищами за мужа. За столом смолкли. Антон опять по¬
завидовал мужеству Насти. Ему было жаль ее. Он гля¬
дел на Дарьина почти
так хоть не выставляй это напоказ, не позорь других!
Антон был на грани того, чтобы рвануться и избить
Дарьина безжалостно, при всем народе; взгляд его сде¬
лался мрачным, плечи напряглись, кулаки сжались. Но
Безводов остановил его:
—• Сиди. Не связывайся.
— Тогда скажи ему, чтобы он убирался отсюда, —
глухо, вполголоса сказал Антон. — Это же гнусно...
Но Дарьин, поняв, очевидно, что ведет себя непри¬
лично, демонстративно ушел сам, так ни разу и не взгля¬
нув на жену, будто ее здесь и не было. А Насгя долго
не могла поднять головы...
Гришоня встрепенулся и, нарушая затянувшееся мол¬
чание, заговорил, обращаясь к Насте:
— Что ты приуныла? Ты думаешь, мы не знаем это¬
го субъекта, муженька твоего? Знаем, что это за птица,
вдоль и поперек! Так будем мы из-за него веселье пор¬
тить?! Выше голову, товарищ Настя! — крикнул он за¬
лихватски, и все засмеялись.
Неприятное впечатление от встречи с Дарьиным по¬
степенно сгладилось. Антон обвел сидящих повеселевшим
взглядом. Люся спросила его шопотом:
— Вам хорошо?
— Никогда мне не было так хорошо, как сейчас, с
вами, честное слово! — ответил он негромко и растроган¬
но.— Жаль только, что нет здесь Алексея Кузьмича Фир-
сонова и Фомы Прохоровича — им я больше всего обя¬
зан... — Люся коснулась своим бокалом его рюмки. Ан¬
тон предложил громко: — Выпьем за здоровье Фомы
Прохоровича!
В это время в дверях буфета появилась Таня Оле¬
нина. Антон вскочил и устремился к ней. У Люси похо¬
лодела спина, этот радостный порыв сказал ей все: ьот
кто у него в сердце — Оленина! Но этого не может быть,
они никак не подходят друг другу!.. Чтобы не выдать
своего волнения, Люся потянулась к бокалу.
— Поздравьте меня, Таня, — сказал Антон просвет¬
ленно: — Я сегодня выполнил свой годовой план. На пол¬
тора месяца раньше!
— Поздравляю, — ответила она сдержанно.
— Идемте, посидите с нами... пожалуйста!..
Через плечо его Таня увидела Люсю, которая, как ей
показалось, с беспечным видом тянула сквозь
из бокала, и не пошла.
— Мне некогда... я тороплюсь.
— Куда?
— Мне нужно... я обещала навестить знакомых... —
сказала она и отняла у него руку.
Нахлынувшая толпа разъединила их, вынесла Таню
из буфета, и Антон потерял ее из виду. Он не понимал,
почему она отказалась посидеть за столом, что случи¬
лось? И вдруг он понял: она приревновала его к Люсе!
Возможно ли это?.. Но если ревнует — значит, любит!
Любит!..
Он стоял посреди буфета, чуть покачивался и, при¬
крыл глаза ладонью, улыбался широко расплывающей¬
ся, счастливой улыбкой. Когда Антон вернулся к друзь¬
ям, Люси за столом уже не было, но он даже не заме¬
тил этого.
— Хватит на сегодня, — сказал он и наклонился к
Безводову. — Пойдем, Володя, навестим Фому Прохоро-
Еича, поздравим его с новым годом.
4
После совещания бригадиров в комсомольском бюро
Антон Карнилин часто ловил себя на том, что мысли, вы¬
сказанные начальником цеха Костроминым, непрошенно
вертелись в голове, действовали на него возбуждающе, и
надо было от них отделаться. «Конечно, — размышлял
Антон, шагая на работу и отмахиваясь от Гришони, ко¬
торый надоедливо приставал со своими загадками, на¬
чальник подсказал, а ты сделал — это легко... А вот до¬
копаться до всего самому — трудный орешек. Но раску¬
сывать его надо каждому. А как его раскусишь?.. Зубы-
то вроде, как молочные, детские. Ну, хорошо: высокая
выработка, брак — это зависит от нас, от бригады; под¬
нажмем и повысим. А вот себестоимость продукции, эко¬
номия металла, разные механические помощники для об¬
легчения труда — тут уж на силу надеяться нечего, голо¬
вой придется работать. А что, если заполучить личное
клеймо? Тогда контролера в отставку, от этого и поков¬
ки выйдут дешевле. На заводах многие уже получили
личные клейма. А ведь это идея! Надо поговорить с Фо¬
мой Прохоровичем».
Но Полутенин не показывался в кузнице вот уже не¬
делю: прямо от молота, потный, горячий, вышел, должно
быть, к дверям, на сквозняк, простыл, и врач заставил
его отлежаться дома.
Заботливо укутанный женой, Фома Прохорович лежал
в постели с грелкой в ногах и скучал. Откладывая про¬
читанные газеты, он подолгу смотрел в потолок, размыш¬
лял о жизни, о сложной и напряженной международной