Шизофрения
Шрифт:
— Пойдем-пойдем, Тяпочка, — направилась она к выходу. — Что с тобой сделаешь?
Телефонный звонок заставил ее вернуться.
— Что так долго к телефону не подходишь? — снова услышала строгий мамин голос. — Опять спишь, что ли?
— Да нет, мамочка, я с Тяпой собралась погулять.
— Каким-таким Тяпой? — настороженно спросила мама.
— С Титусом. Щенком немецкой овчарки.
— Так ты себе еще и собаку завела? — в голосе мамы зазвучали прокурорские нотки. — А у меня что, щенков… тьфу… внуков никогда не будет?
Александра не успела ничего
Тяпа не слушался. Изо всех сил натягивал поводок, стараясь добраться до каждого дерева по пути, чтобы пометить границы своей территории, время от времени делал выставочную стойку, старательно отставляя заднюю лапу, и зорко осматривая окрестности в поисках добычи, брал чей-то невидимый след, который всегда уводил в густые заросли кустов, куда ему непременно нужно было попасть. В общем вел себя так, как считал удобным.
— Слушай, мне сказали, что ты прошел начальную подготовку и знаешь все основные команды, — возмутилась Александра и приостановилась. — Рядом! — сказала она ласково. — Тяпа даже ухом не повел. — Рядом, говорю! — сказала уже строже, отметив, что щенок и в этот раз отнесся к команде как к приглашению и лишь весело завилял хвостом. — Р-рядом! — вспомнив рекомендации хендлера почти прорычала она, что на собачьем языке означало угрозу. Тяпа посмотрел удивленно, неохотно присел слева от хозяйки и поднял умильную морду, требуя награду за послушание. Награды в кармане куртки Александры не оказалось. Тяпа посмотрел недоуменно, всем видом показывая, что в следующий раз стараться не обещает.
— Ладно, не обижайся, — потрепала Александра щенка по черной голове. — Я тебя дома чем-нибудь угощу и в другой раз буду лакомство с собой брать. Вперед! — подала она команду и свернула в сторону дома но, заметив Анну Тимофеевну — старушку-соседку, семенящую с пластиковой бутылью в сторону колонки, приостановилась, чтобы поздороваться.
— Здравствуй, здравствуй, принцесса! — улыбнулась беззубым ртом старушка, знавшая Александру с рождения и исправно снабжавшая их семью яйцами «прямо из-под курочки» и целебным козьим молоком. — Собачку никак завела?
— Да вот подарили, баба Аня, защитника, чтобы дом сторожил, — Александра погладила Тяпу по голове.
— Это правильно, милая. Время сейчас не спокойное. Кругом наркоманы со шприцами шныряют. Безбожники окаянные!
— Баба Аня, ну, какие же они безбожники? — засмеялась Александра. — У них тоже свой бог есть. «Трава» его зовут.
— Тьфу ты! Скажешь тоже! Не трава, а отрава, — возразила старушка. — Они все к колонке нашей ходят — воду пить. У них, люди говорят, после, как его, дозы этой, жажда и сушь великая наступает в организме. Припадают к колонке — не оторвать. Греховодники! Уезжала что ли куда? А то я все гляжу, кто это незнакомый который день с твово участка выходит с собачкой? Подружка твоя что ли?
— Хендлер это была, баба Аня, — ответила Александра, но, заметив вопрос в глазах старушки, пояснила, что дрессировщица.
— Хорошая собачка! — одобрительно сказала старушка, косясь на Тяпу. —
Александра неопределенно повела плечами.
— Ну, гляди сама, девка. Неволить не буду… Да, — посмотрела хитро, — ты вот гуляешь, а к тебе миленок твой, вроде как, приехал. Важный весь из себя! На черных машинах. Будто барин какой. Замуж-то когда собираешься?
— Не собираюсь я пока, баба Аня.
— Ой, гляди, девка, не опоздай! Девичий век короток, — покачала головой старушка. — А хорошего жениха нынче днем с огнем не сыщешь. Куда ни глянь — одна пьянь!
— Это точно, — согласилась Александра.
— А в храм собирайся, — продолжила старушка. — Храм наш намоленный. Даже при прежней власти не закрывался. Приходи, дочка, не гнушайся. Песнопения послушай — благостно станет. Много людей светлых придет. Батюшка у нас новый. Жуть, какой симпатичный! — в глазах Анны Тимофеевны блеснули озорные искорки. — Жаль не Пасха, а то бы похристосовались. Ну, что? Придешь что ли?
— Постараюсь, баба Аня. Тем более что батюшка такой привлекательный, — улыбнулась Александра.
— Во-о! Так-то оно правильно будет. Ты, милая, пойми — людям без веры никак нельзя. Жить-то как без веры? Завтра выйдешь на улицу, глядь, а храмов божьих нет: ни церквей православных, ни мечетей бусурманских, ни синагог иудейских. Куда пойти-то? С кем душевно поговорить? С соседом-пьянчужкой о футболе? Или с соседкой о сериале пустом, где окромя стрельбы да глупостей из не нашей жизни ничего нет? Не-ет. Душа веры просит. Чтоб небеса над головой были. Коли веры не будет, как жить? Как стаду звериному? Что взамен веры-то у нас есть? Пустота одна! — махнула она рукой.— Так-то вот, милая…
У ворот дома действительно стоял Кузин «Мерседес» в сопровождении мрачного черного внедорожника.
— Сашенька! Ну, что ж ты не предупредила, что раньше приедешь? — встревожено спросил Кузя, войдя в дом, после того, как рослые сосредоточенные парни, вероятно, из службы охраны, обследовали участок вокруг и не обнаружили ничего подозрительного. — А мне хендлерша звонит, говорит, пришла утром Титуса кормить и выгуливать, а щенка на участке нет и в доме на втором этаже свет горит. — Подумала, не забрался ли кто?
— Здравствуй, Кузенька, — Александра чмокнула его в щеку. — Хотела тебе сюрприз сделать, а заодно проверить, что ты тут один без меня делаешь? — сказала строго, изображая ревность. — Да разве ж от тебя скроешься?
— А что я? — почему-то смутился Кузя. — Работа до поздней ночи, потом домой, потом снова на работу. Дел — невпроворот. Еще и к Давосу готовлюсь. Скоро вот мигалки и спецномера отменим, — доверительно сообщил он. — Чтобы народ не дразнить.
— Ой, бедненькие! — изобразила она сочувствие. — Как же вы теперь на работу добираться будете? А с работы? Неужели, как простые инженеры?