Шри Ауробиндо. Тайна Веды
Шрифт:
yasya samsthe na vvate hari samatsu 'satrava
tasma indraya gayata
«Воспойте того Индру, чьих коней не удержать врагам при столкновении в битвах».
Samsthe. Интерпретация Саяны yasya rathe [yuktau] hari кажется мне весьма натянутой и едва ли возможной. Если samstha, что здесь переводится как «столкновение», значит ratha «колесница», согласно Саяне, а vvate значит sambhajante, то из этого вытекает единственный смысл: «враги Индры в колеснице Индры не одобряют его коня!» Нам требуется найти более подходящее значение для слова samstha. Раз речь идет о битвах, то можно предположить, что имеются в виду стычки и столкновения с врагами, слово же vvate очень часто встречается в значении «задерживания», «препятствования» или «противодействования». Когда Индра в пылу битвы вступает в противоборство с врагом, движение его колесницы остановить невозможно; она всегда сметает препятствия на своем пути и достигает цели. Стих, следующий за фразой a bhuvat puramdhyam предыдущего рика и завершающийся возратом к изначальной идее, весьма уместно в заключении имеет слово gayata,
sutapavne suta ime 'sucayo yanti vitaye
somaso dadhya'sira
«Выжаты для очищения эти соки Сомы; чистые, они текут для твоего проявления, способные тогда нести свою силу».
Sutapavne. Somasya panakartre, говорит Саяна, и он вполне может быть прав, ибо слово pavan в классическом санскрите, несомненно, предстает существительным, означающим субъект действия, и если принять его в этом значении, фраза обретает весьма вероятный смысл. «Вот эти соки Сомы, выжатые для пьющего Сому». Но согласно открытию европейских ученых в древнем арийском языке дательный падеж – здесь суффикс ane – употреблялся в качестве отглагольной формы для выражения действия, наряду с выражением субъекта действия; вероятно, эта форма находит отражение и в инфинитивном суффиксе греческого языка, nai, enai, в то время как укороченная форма an дательного или именительного падежа появляется в обычной инфинитивной форме греческого, ein. Древнее арийское asan – «бытие», в греческом сохранилось в виде einai – «быть»; davan – «давание» как dounai – «давать»; bhuvan – «становление» как phuein – «становиться»; 'sruvan – «слышание» как kluein – «слышать». Можем ли мы считать, что эта древняя арийская форма сохраняется в Веде и в таких формах, как pavane, davane? Предположение представляется логичным и обоснованным. Но в таком случае у нас получается весьма гротескная фраза – «эти соки Сомы были выжаты в целью пить Сому»! Если мы должны принять слово pavan как несущее идею «питья», то толкование Саяны оказывается гораздо более предпочтительным. Однако, хоть pavan и воспринимается нами естественно как та же форма, что и davan – образующаяся добавлением суффикса an к корню pa, «пить», с полугласным va для благозвучия, что мы находим в тамильских и санскритских формах типа bruvan, stuve, – все же слово pavan может с тем же успехом происходить и от корня pu – «очищать» – при изменении корневого гласного, как в форме pavaka и pavan, перед окончанием an. Применив наши рассуждения к слову sutapavne, мы обнаружим смысл глубокий и яркий, вполне соответствующий стилю гимнов Мадхуччахандаса – тонкому, с богатым подтекстом. Соки выжимаются для предварительного процесса очищения того, что было выжато, sutapavne; очищенные же, 'sucaya, они готовы к употреблению, yanti vitaye, ибо они уже dadhya'sira «способны нести свою силу». Сразу становится понятным присутствие эпитета 'sucaya «очишенные», который до этого выглядел просто украшающим – не то чтобы совсем не нужным, но необязательным; теперь же это слово приобретает важнейшее значение и, действительно, становится неизбежным в данном контекте; тогда и эпитет dadhya'sira становится столь же необходимым в качестве кульминации всей фразы и мысли.
Vitaye). Саяна интерпретирует – bhakaarthe, «для вкушения», но дает и ряд других значений корню vi, gati-vyapti-prajanana-kanti-asana-khadaneviti. В значении «продвижения», как в привычной классической форме vita, vi иногда образуется из префикса и корня: vi+i, «идти»; глагол же, с которым мы имеем дело здесь, vitaye, это скорее долгая форма vi от первичного корня vi – «проявлять», «открывать», «сиять», «рождаться», «появляться», «производить», «расти», «распространяться», «расширять», «двигаться», значения которого сохранились в таких словах как, vayas, viyat, vayunam. Толкование khadana, «еда», кажется мне мало вероятным, навязанным этому слову сторонниками обрядов с целью ввести этот важнейший ведийский термин в рамки своих ритуалистических концепций. Я полагаю, что это слово в Веде сохраняет свой изначальный смысл: «проявление», «появление», «рождение» или «распространение». Словом viti описывается важнейший процесс ведийской йоги: проявление для образования и действия того, что до той поры оставалось непроявленным, неопределенным или нереализованным в нас. Это ради проявления богов или проявления энергий и деяний, которые они представляют, vitaye или devavitaye, ведийский вершитель жертвоприношения получает посвящение, приходя к самопознанию и самоотречению внутри себя, а вовне – к формам богопочитания и приношения жертв. Соки Сомы, очищенные, yanti vitaye, «текут, чтоб проявить», «для проявления» – в данном случае, как мы видим из следующего стиха, vddho ajayatha – Индры, Владыки умственной силы, бога, к которому обращен этот гимн.
Dadhi-a'sira. Это выражение либо должно состоять из двух отдельных слов: dadhi и a'sira, ошибочно соединенных в падапатхе, либо же – как считает Саяна – это сложное слово, определение к сокам сомы, somasa. В первом случае dadhi может означать «кислое молоко», а слово a'sira – «молоко», стоящее во множественном числе, чтобы передать значение «много порций молока». Тогда мы должны перевести весь стих согласно ритуалистической интерпретации: «вот (соки Сомы) выжатые для пьющего Сому, и вот, очищенные, текут они, кислое молоко и порции молока для еды». Те, кто хотят, пусть согласятся с таким толкованием этого стиха и попробуют связать – насколько сумеют – всю его обыденность и наивность с возвышенностью стиха предыдущего и тонкостью стиха следующего. Но по конструкции и по расположению слов очевидно, что dadhi-a'sira является определением к somasa. Объяснение Саяны представлено в слишком сложной форме, чтобы его можно было принять, да и невозможно для слова dadhi-a'sira означать dadhi-a'sira-yukta – только один из двух компонентов сложного слова может иметь глагольную силу, а второй играет подчиненную роль; в архаичных формах ведийского языка нет ничего, что не позволило бы глаголу в сложном слове стоять перед управляемым им компонентом. В таком случае dadhi будет отглагольным прилагательным, образованным от удвоенной формы корня dhi – ср. dadhiva, прилагательное daddhi «поддерживающий», «способный поддержать» и существительное a'sira, которое означает всепоглощающий жар, силу или напор, родственное другому ведийскому слову, a'su, не один раз употребляется Мадхуччхандасом в этом значении. Таким образом, мы получаем следующий смысл: «способные, будучи очищенными, поддерживать действие собственной силы», то есть не исчезающие сразу, так и не успев стать основой для восторга и силы, необходимых для действия Индры.
tvam sutasya pitaye sadyo vddho ajayatha
indra jyaihyaya sukrato
«Ты для пития соков Сомы сразу же появился, возросший, о Индра, для превосходства, о Великий в силе».
Ajayatha, появился; вновь многократное прошедшее время.
Мысль этого стиха представляет собой логическое развитие содержания предыдущего. Риши посвятил четыре стиха описанию причин, побудивших его отдать предпочтение Индре и воспеть хвалу именно этому Богу. Затем он переходит к жертвенному возлиянию Сомы, нектара бессмертия, Ананды, воплотившейся в витальной природе, исполненной восторга; сначала это выражается как радость и жизненная сила, затем нектар очищается, очищенный же, он течет, принося ментальную силу для проявления божественного Разума, Индры; Индра появляется сразу же, sadya…ajayatha, но появляется он возросшим; на свет выходит большая сила ума, чем та, которая ощущалась на предыдущих ступенях Йоги или жизни. Индра, таким образом, приходит возросшим, sutasya pitaye и jyaihyaya, во-первых, для вкушения радости и сил жизни, которые были выжаты, а во-вторых, в результате того, что эта радость и сила были восприняты активным ментальным сознанием для своего превосходства, jyaihya, то есть для полного проявления его силы, для ее проявления во всей полноте, благодаря чему он становится предводителем божественной битвы, царем и величайшим из сражающихся богов. Отсюда и обращение sukrato, «о Великий в силе», помещенное в конце стиха, чтобы пояснить jyaihyaya. Владыка Ментальной Силы есть могущественнейший бог, поэтому когда он предстает во всей полноте, то именно его сила руководит нашими действиями. В этих двух стихах последовательно, в логическом порядке, раскрываются символические концепции, которые шаг за шагом передают весь процесс проявления божественной природы, devaviti, в этой сфере низшей материальной деятельности, в Адхвара Яджне.
a tva vi'santva'sava somasa indra girvaa
'sam te santu pracetase
«Да войдут в тебя пламенные соки Сомы, о Индра, в тебя, кто обретает восторг от Слова; да будут они покоем для тебя в твоем устремленном вперед осознании».
A'sava есть vyaptimanta, говорит Саяна; но в этом случае эпитет вряд ли уместен. A'su, как и a'sira, означает поглощающий, пламенный, интенсивный, порывистый, стремительный – ср. значения слова a'sira «огонь», «солнце», «демон». Радость и жизненная сила должны влиться в силу ментальную, и поскольку это должно быть сделано силой слова, мантрами, gira, то к Индре обращаются как к «обретающему восторг от Слова» girvana, что кроме того является, согласно стилю Веды, связующим звеном, подготавливающим переход мысли к теме следующего стиха.
Pracetase. Здесь это не просто эпитет украшающего или общеописательного характера, будь это так, предпочтение было бы отдано звательному падежу. Употребление же дательного ясно указывает, что слово pracetas призвано отразить то условие, в котором необходимо осуществить покой. Самое серьезное препятствие для садхака – трудность сочетания действия с глубокой основой покоя; когда в организм входит могучая сила и начинает действовать, она вызывает страстное желание, смятение, беспокойство, возбуждение и, в конце концов, истощение. Это есть «не-покой» a'santi, отсутствие мира, 'sam. И этого легко избежать, когда есть безмятежность, а Ананда лишь вкушается, не проявляясь через какое-либо действие. Но Индра, как ментальная сила, должен быть pracetas, сознательно активным, он должен выдвинуть вперед свое сознание в мысли и действии и впитать в себя нектар Сомы, не утратив ничего из его огня, но вместе с тем сохранить покой освобожденной души. Соки Сомы должны привнести в мыслящий разум и покой, и силу.
tvam stoma avivdhan tvamuktha 'satakrato
tvam vardhantu no gira
«Тебя усилили гимны восхваления, тебя – гимны моления, о Индра стосильный; тебя (да) усилят наши Слова».
Avivdhan. Форма многократного прошедшего времени. В прошлом, как правило, восхваления Индры и молитвы Индре усиливали ментальные энергии; пусть же слова этой мантры усилят их и сейчас.
Gira, «слова», продолжает идею предшествующей строки, выраженную в эпитете girvaa. Именно слова мантры должны сделать Сому действенным, и это приумножит силу Индры. Таким образом, эта мысль возвращается к идее pra gaytra, «воспойте», из первого рика, если применить ее к той роли, об исполнении которой просят Индру сейчас, ради чего ему и поднесли нектар Сомы и что составляет цель призывного напева, а также смысл этого божественного возрастания в пламенной силе возлияния Сомы.
akitoti sanedimam vajamindra sahasriam
yasmin vi'svani paunsya
«Не ослабевающий в своем расширении, да охранит Индра это несчетное богатство (ума), на котором основаны все наши силы мужества».
Akitoti. На ритуалистическое толкование девятого рика стоит обратить внимание, как на пример подлинной неубедительности и бессмысленности. Саяна считает, что vajam означает «пища», и полагает, что здесь имеется в виду Сома. «Пусть Индра, – переводит он, – чья защита не знает урона, насладится этой пищей числом в тысячу, в которой все силы». Ничего нельзя понять из этого, кроме того, что тут орудует ум, не понимающий сути текста и вынужденный извлечь из него некий смысл, который бы соответствовал традиции и ритуалистическим предубеждениям. В свете символического истолкования этот стих – как и все другие – становится совершенно ясным, понятным, логичным, хорошо организованным и по смыслу, и по конструкции; мы видим, что в нем присутствует тонкий замысел и стилевое изящество. Uti – это «расширение». Предполагается, что Индра приумножил ментальную силу благодаря своему опыту, vddho ajayatha, avivdhan, и в ответ на молитву: «да усилят тебя наши Слова», tvam vardhantu no gira, он становится «возросшим», vddha; так, риши молится, чтобы приумноженная ментальная сила оставалась неослабевающей, akita, и чтобы Владыка Силы, пребывая таким образом в своей возросшей мощи, оберег, сохранил или защитил, saned, это богатство ума, его изобильную субстанцию, исполненную силой Индры, sahasriam, на которой основываются все человеческие силы в своей действенности и стабильности.