Шведское огниво
Шрифт:
Не выспавшийся эмир был зол. Он сидел возле жаровни с еще только разгоравшимися углями. Компанию ему составлял молодой человек в расшитом красном халате с золотым поясом и шапочке с металлическим навершием, где красовалось два пера. В комнате зажгли сразу несколько ламп, поэтому было даже слишком светло. После сумрачной туманной улицы эта нарочитая яркость показалась Злату недоброй и необычной. Затем он понял: лампы стоят в разных местах, поэтому исчезли тени.
– Вчера вечером я снова напрасно прождал тебя с докладом, – сердито начал эмир, – а сегодня меня до рассвета подняли с постели, чтобы обвинить тебя в измене.
Злат улыбнулся так беспечно, как только
– Думаю, это сделал эмир Алибек. – Наиб не приветствовал гостя ни единым жестом, словно того и не было в комнате. – Обвинив меня в связях с врагами хана. Кажется, утром я уже слышал что-то похожее в суде. Правда, там обвиняли простого менялу и дело оказалось наговором.
Спокойствие и самоуверенность Злата благотворно подействовали на сарайского эмира.
– Ты, как всегда, все уже знаешь, – усмехнулся он. – Может, и дальше сам расскажешь?
– Это несложно. Эмир Алибек обвинил меня в сговоре с иноком московского Богоявленского монастыря Алексием с целью организовать побег пленного литовского княжича Наримунта.
– Вот видишь! Он сам сознался! – не выдержал Алибек.
– Разве это признание? – невозмутимо спросил Злат. – Больше похоже на утверждение: «На воре шапка горит!»
– Ты кого назвал вором?! – бросился к нему взбешенный Алибек, но наиб даже не шелохнулся.
– Будь осторожен, вельможный эмир, – сказал он с ледяным спокойствием. – На моей груди не висит сейчас ханская пайцза. Но она у меня есть.
– Считай, что уже нет! Это же твой помощник, – повернулся Алибек к эмиру Сарая. – Ты его назначил?
– Я действительно сам выбрал его себе в наибы. Но утвердил это решение и выдал ему пайцзу хан. – Эмир отвел глаза и добавил негромко: – Так что он прав. Давай послушаем его. – И взглянул на Злата. – Тебе, как я понял, есть что сказать?
– Вчера ко мне обратился один человек, купец из Крыма. – Наиб заметил, что при слове «Крым» оба эмира напряглись. – Он попросил познакомить его с неким монахом, только что приехавшим в Сарай. Просьба показалась мне необычной, тем более что купец хотел сделать все тайно. Я бы, конечно, мог подумать, что речь идет об обычной торговой сделке – купцы ведь часто таят свои намерения. Но меня насторожило совпадение – этот человек совсем недавно хотел купить у менялы то самое письмо, из-за которого беднягу так несчастливо обвинили в измене.
– Вот как! – подался вперед сарайский эмир, и Злат понял, что попал в цель.
– При чем тут какой-то меняла?! – запротестовал Алибек.
– Может, ты и купца не знаешь? – участливо спросил Злат. – Его зовут Авахав. Он армянин из Сугдеи.
Кажется, только теперь этот заносчивый и самоуверенный петух с двумя перьями на голове понял, что имеет дело с достойным противником. Он нахмурился и надулся.
– Оказалось, речь действительно идет о торговой сделке. Только весьма необычной. Купец хотел продать монаху литовского княжича Наримунта. Откуда у купца княжич? Это не невольник, его на базаре не купишь. Да и монах его купил бы не для того, чтобы он в поварне ему дрова колол. Хотя, если честно сказать, я поначалу принял этого купца за обычного мошенника, который хочет обманом выманить из монаха деньги. Дело житейское, такое часто случается. Особенно с приезжими. Видимо, та же мысль пришла в голову и Алексию. Он потребовал сначала показать ему княжича. Выяснилось, что он знает его в лицо. Они договорились, что Наримунта привезут куда-нибудь в уединенное место, а меня попросили присутствовать при этом. Как представителя власти. Эта предосторожность показалась мне разумной, и я согласился.
– Сбежал?! – снова вскочил Алибек. – Его похитили!
– Ты так искренне возмущаешься, что, похоже, и сам веришь во все это. Тогда, наверное, захочешь узнать, как все было на самом деле. Я успокоил купца, сказав, что не позднее чем утром беглец попадет в руки стражи. Ведь он даже не знает здешнего языка. Купец стал уговаривать меня сохранить все в тайне. Объехать потихоньку караулы и без лишнего шума отдать пойманного беглеца, чтобы никто ничего не заподозрил. Конечно, я отказался. Тогда он стал угрожать, что обвинит меня в похищении пленника. Что, как видим, и произошло. Правда, он прислал вместо себя эмира. На постоялом дворе Сарабая в последнее время разные чудеса творятся. Вот я и думаю: а может, это и не купец вовсе был, а могущественный джинн? Коли у него вельможные эмиры служат на посылках?
От такой дерзости Алибек только разинул рот и судорожно хватал губами воздух.
– Зачем ты его все время задираешь?! – в отчаянии закричал эмир Сарая. – Ты что, не понимаешь, кто перед тобой? Не на базаре же с носильщиками беседуешь!
– Посмотрим, так ли он будет весел в руках палача… – прохрипел Алибек.
– Посмотрим, так ли ты будешь грозен, когда дослушаешь эту историю до конца, – в тон ему отвечал Злат. Он повернулся к сарайскому эмиру. – Меня обвиняют в очень серьезном преступлении, поэтому цена моим словам сейчас невысока. Может, послать за этим самым Алексием и спросить его?
– Ты не хуже меня знаешь, что служителей церкви вправе судить только люди митрополита. У него на это есть ханский ярлык.
– Разве я сказал «судить»? Просто попросить рассказать, как было дело. Если ему нечего скрывать, конечно.
Эмир Сарая задумался. Мысль явно показалась ему разумной. Злат между тем продолжал:
– Кроме того, обо всем может рассказать сам Наримунт.
– Хочешь отправиться его ловить? – с подозрением прищурился эмир.
– Зачем ловить? Я же не зря говорил, что он долго не пробегает. Литовский княжич уже давно сидит под замком. Мне не хотелось будить его слишком рано, он ночью прятался в кустах, весь ободрался и устал.
– Где его схватили?
– Он пытался увести ночью с постоялого двора моего собственного коня. И смех и грех.
У эмира Сарая вырвался вздох облегчения. Он рассмеялся и вытер рукавом испарину со лба:
– То-то я не понимал: чего это ты улыбаешься? У тебя, оказывается, все уже готово. Похоже, уважаемый Алибек, твои люди тебя обманули, чтобы скрыть собственную оплошность. А ты, сам того не желая, обманул меня. – Кият хотел что-то сказать, но сарайский эмир жестом удержал его. – Пустое. Служба моя такая. Приходится и ночью из постели вылезать. Давай покончим с этим делом. Злат! Бери стражу и вези сюда этого пленника.
– Обвинение с него еще не снято! – запротестовал Алибек. – Как можно поручать ему это дело?
Хозяину такие речи пришлись не по нраву. Он поджал губы, но спорить не стал:
– Будь по-твоему. Пошлю другого.
– И моих людей! – с горячностью встрял Алибек. – Услышав раздраженное сопение сарайского эмира, он примирительно добавил: – Они же знают княжича в лицо.
Злат повернулся и отправился в свою каморку. Ждать. Хорошо хоть стражу не приставили. Но он нисколько не сомневался, что выпускать за ворота его пока не велено.