Синие цветы I: Анна
Шрифт:
– Дай угадаю, зачем пришли.
– Томление сердца замучило, – бесстрастно сообщил Науэль и стянул капюшон, открывая свои белые волосы, стянутые в хвост.
Пользуясь тем, что им не до меня, я расковыряла пачку и вытащила сигарету – не могла больше ждать. Когда дым защекотал горло, я зажмурилась от удовольствия. Выдохнула. Мне казалось, дым, расползаясь, образует мягкий кокон, сквозь который я слышала:
– Небольшой, легкий.
– Дамский вариант?
– О, ну что ты. Пистолет – оружие дальнего боя, нивелирующее разницу в силе. По умолчанию вариант для настоящего мужика. Хрупкие девочки отбиваются коготками.
– Забыл уже, какая ты злючка.
– Всегда рад напомнить.
– А теперь ты вспомни, куда дел мою первую игрушку.
– Подарил младшему братику. Живее к делу.
– Хех, ты серьезно думаешь, я храню всю это дерьмо здесь? Времена поменялись, законы ужесточились. Я не хочу загреметь на двадцать лет.
– Очень ты боишься бумажных законов, – фыркнул Науэль. – Да даже если боишься, сказать тебе заклинание для храбрости?
– Отойдем-ка, кой-чё объясню.
Они скрылись за зеленой дверью в противоположной стене подсобки, оставив меня раскуривать вторую сигарету и размышлять о том, как круто свернула моя жизнь. Науэль хочет приобрести оружие. Что за цирк ждет нас дальше? Меня ничего не беспокоило, пока не догорела сигарета. Я во сне, все не по-настоящему. Реален только дым, повисающий серой дымкой, и пепел, осыпающийся на грязный иллюзорный пол.
Они вернулись минут через пятнадцать. Что-то неуловимо изменилось в Науэле, и я поняла, что теперь оружие у него есть.
Виг не хотел отпускать нас так просто. Я уловила жгучий, почти нездоровый интерес Вига, не позволяющий ему послать Науэля подальше. Напротив, он стремился растянуть эту встречу до предела.
– Слыхал я сегодняшние новости. Много там сказали интересного, в том числе и то, что ты как будто бы проявляешь безучастность к недавним событиям, хотя они непосредственно тебя касаются. Я уж было решил, что ты сгинул от греха подальше, но вот и ты, прелесть, зашел проведать старого друга. А мы как раз тут с парнями обсуждали, может ли такая малышка, как ты, пришить кого-нибудь.
Науэль достал пистолет из кармана.
– Проверим?
На колючей физиономии мелькнул страх.
– Эй ты, в людей не целятся.
– Ну, это в людей, – пожал плечами Науэль, убирая пистолет. – Ты для этого продаешь их – чтобы в людей не целились?
Виг ничего не ответил, только стиснул челюсти. Он был на грани бешенства. Я отступила подальше, не понимая, как Науэлю удается сохранять хладнокровие. Но Виг, отодвинув свою злобу с таким усилием, как если бы это был шкаф, вдруг заговорил с почти умиротворяющей интонацией («хорошая собачка, добрая собачка»):
– Ты видел Кристел?
– Не так давно. Она рассказала, что ты спускал через тридцать секунд, и велела передать – если вдруг меня угораздит в тебя вляпаться, – что она умерла.
– Где ты видел ее? В Льеде?
– Твое ли это дело? – ответил Науэль вопросом на вопрос, отворачиваясь.
– Тот раз был первым и последним. Я не причиню ей вреда.
– «Я не причиню ей вреда», – передразнил Науэль. – Если она и хочет тебя видеть, то не иначе как мертвым.
– Если бы ты не влез, она бы не ушла от меня.
– Если бы я не влез, ты бы уже сидел за убийство. Возрази мне.
– Тебя не учили – не суйся, куда не просят? – настаивал Виг. – Однажды тебя пришибут за это.
– До сих пор не пришибли как раз-таки благодаря этому моему счастливому качеству, вследствие которого мне все либо чем-то обязаны, либо я что-то про них знаю. В твоем случае и то, и то.
Виг проследовал за нами в бар и там с отчетливо проступившей злобой сказал:
– Как же ты теперь без папочки, Эль-девочка? Видать, грядут большие проблемы, если ты засуетился, как крысеныш.
– Грядут. Но это не мои проблемы, – безмятежно отозвался Науэль. Даже если он был уверен в обратном, он определенно не стал бы делиться своими опасениями с Вигом. Вытащив из кармана колоду карт, Науэль раскрыл ее веером, рубашками к себе. – Вытащи любую карту, запомни ее и верни обратно, не показывая мне.
Виг выбрал, подозревая подвох, но подчиняясь любопытству. Науэль привычным движением перетасовал колоду, затем выдернул одну карту.
– Эта?
Кустистые брови Вига поползли вверх, приподнимая морщины на лбу.
– Эта. Как ты…
– Дарю, – холодно произнес Науэль, прижимая карту ко лбу Вига.
На обратной стороне карты теперь было написано розовым маркером: «Мудак».
У меня распахнулся рот от удивления. Рванув меня за собой, Науэль стремительно вышел.
На улице я выхватила у него колоду. На остальных картах надписи отсутствовали.
– Как ты это сделал? – спросила я.
Он не ответил, рассекая темноту, стремительный и мрачный, как оборотень.
– Зачем ты купил пистолет? Ты что, собираешься из него стрелять?
Науэль даже споткнулся.
– Аннаделла, ты меня шокируешь, – признался он. – Что еще, по-твоему, с ним можно делать?
Я сникла и замкнулась, но разбитая телефонная будка напомнила мне о моем намеренье.
– Я все-таки хочу позвонить в полицию.
– Смысл в полиции? Эти дегенераты не способны даже разыскать собственные жопы.
Я жалобно посмотрела на него.
– Даже если выстрелы слышала вся округа, у нас такой район, что не уверена, что кто-то отреагировал. Янвеке… вдруг он до сих пор лежит там, на кухонном полу? Мертвый и беспомощный.
– Он либо мертвый, либо беспомощный, – возразил Науэль, но достал из кармана монетку.
Прижав к уху грязную липкую трубку, я дождалась соединения. Ответила женщина, что меня почему-то обрадовало. Я назвала адрес Янвеке, затем начала рассказывать о произошедшем подробно, припоминая все детали, но вскоре телефон запищал мне в ухо, напоминая, что необходимо бросить следующую монету.
– Монетку, – попросила я Науэля. – Монетку.
Он не отреагировал.
– Ваше имя? – спросила женщина-полицейская на другом конце телефонного провода.