Сказка о Берте и Берти
Шрифт:
Берта молчала. Мысли-лягушки перестали разбегаться из ее головы. Их попросту не осталось.
– Хотя, честно говоря, мне ничуть не печально говорить тебе обо всем этом, – усмехнулся Крис: – Ты неужели не понимала, неужели поверила во все, что он наговорил тебе? Я едва не лопнул, когда узнал, что ты не отправила его на все четыре стороны после того, как он оставил тебя на Фирре. А уж про всё, что происходило после… Если ты в упор не видишь таких очевидных вещей, девчонка, то это значит, что ты совершенно глупа, честно говоря. Но, тебе стоит знать еще кое-что важное…
– Что-то слишком
Крис послушно вышел.
Раскинувшись на кровати, Берта проплакала до вечера, пока не замёрзла от сырости и сквозняка и не уснула.
Проснулась она от того, что кто-то укрывает ее одеялом, укладываясь рядом в постель.
– Я люблю тебя, Берти, – прошептала она, обнимая Счастливчика.
Утро настигло их вместе с сильной качкой и порывистым ветром. Команда матросов металась по кораблю, нанятому на выигранные деньги Сатиры, пытаясь победить непогоду. Шторм метал судно из стороны в сторону, и хотя гавань была уже совсем близко, зайти в нее не представлялось возможным – узкий проход между двумя скалами, обнимавшими гавань, не позволял кораблю причалить к берегу. Они не смогли бы пройти на своем судне по коридору с каменными стенами. Оставалось только ждать того, пока закончится шторм.
Берти очнулся, когда слетел с кровати. Еще не понимая толком, что же происходит, он почувствовал, как на него сыплются беспорядочно вещи, услышал, как сонно возмущается качке Берта. Затем он среди прочего плеска шумной воды различил мощный удар большой волны о правый борт корабля. Судно сильно накренилось, и Счастливчик полетел с пола на стену. Окно, ведущее на верхнюю палубу, выдавило потоком морской воды. Корабль начал быстро тонуть.
– Берти! – Закричала Берта, чувствуя, как ее течением уносит в дверной проем, превратившийся в огромную воронку. Ответа его она не разобрала.
Ветер и волны, хлеставшие корабль со всех сторон, перевернули его на бок. Вода быстро поглощала маленькое судно, казавшееся хрупким и крохотным среди бушевавшего на море шторма. Вскоре девушка перестала различать очертания предметов, голоса людей и их крики слились с шумом волн в единое целое. Что-то нервно, испуганно сжалось в районе живота, словно бы собираясь закричать. Но не закричало.
Белые кружева с легким серебром тины закрыли ее глаза. Делая вдох, Берта почувствовала необыкновенное головокружение. Ей больше не было больно. Ее пальцы, все еще продолжая попытки грести, запутались не то в водорослях, не то в волосах. Но ей казалось, что она летит, не смотря на то, что она попалась в эти необъяснимые сети, она чувствовало как летит куда-то, туда, где мерцает серебряное солнце, отражаясь на поверхности воды.
– Берта? Берта?! – Голос его был таким далеким, что чтобы услышать его ближе, девушка выдохнула воду из своих легких, и она полилась ручьями изо рта и носа. Заботливые руки перевернули ее на живот, убрали волосы с лица.
– Берта?!
– Берти… – Она прижалась лицом к песку, желая почувствовать его прохладу, снова увидеть лучи серебряного солнца. Но песок оказался лишь жестким и колючим.
– Берта, – кто-то, совсем не Берти, кто-то другой,
Зажмурившись от яркого света, девушка медленно вспоминала, кому принадлежит этот голос. Тонкие руки и бледная кожа. Широкие манжеты белой рубашки.
Отстранившись от него, Берта внимательно всмотрелась в лицо, проверяя свою догадку:
– Апрель?
Апрель без особых усилий поднял ее на руки, направляясь прочь с песчаного берега, вверх по холму. Необыкновенный дом старухи Вирджинии был пуст. По дороге до него девушка молча собиралась с мыслями. Ей казалось, что что-то, слишком важное, чтобы забыть, произошло с ней. Кого-то звала она, пробираясь среди волн, пока шторм не поглотил ее.
« – Был шторм…», – пронеслось в ее голове.
– Я не должна… Мне нужно, – заверещала она, едва только оказавшись на устеленном лоскутным покрывалом крохотном диванчике в доме с травянистыми стенами: – Мне нужно найти… Найти…
– Найти что? – Апрель ухватил одну руку девушки, второй она продолжала беспорядочно растирать лоб.
– Найти… Их… – Слабо и неуверенно ответила она.
Он задумчиво посмотрел на нее:
– Их? Кого их, Берта?
– О Боже мой… – Услышал он ее шепот в ответ.
Берта была усажена Апрелем на диванчик, напротив которого располагалось потрескавшееся старинное зеркало. И она могла видеть свое отражение в нем. Могла видеть своими чистыми, как озера, синими глазами свое собственное лицо и тело. Тонкое, гармонично сложенное бледное тело Морской Феи. Белые, с оттенком голубого серебра волосы рассыпались ажурными локонами по плечам, покрытым витиеватым рисунком. Длинные черничные ресницы почти скрывали весь ужас, отразившийся в глазах Берты.
– Я должна найти своих друзей, – попытавшись сказать эту фразу как можно более резко, девушка услышала собственный голос, ставший мелодичным и размеренным, и сама себе не поверила, но повторила: – Я должна.
– Постой, – попытался остановить ее ошеломленный Апрель. Он совершенно не понимал, что происходит. Только что найденная им на берегу едва дышавшая девушка ринулась ко входной двери, намереваясь уйти, а он только успел крикнуть ей в след: – Берта! Ты же…, – но она уже скрылась из виду.
Сбитый с толку, мальчишка уселся на пол напротив диванчика, обняв колени. Он чувствовал себя так, будто бы потерял что-то очень важное. Только что он нес ее на своих руках, а минуту спустя она уже умчалась. Умчалась на поиски другого человека, этого Счастливчика Берти, этого лжеца и проходимца.
Все это время ему было тяжело с тех пор, как он вытащил Берту из озера. Облачная долина со всеми своими красотами зеленых холмов и нежных синих водоемов больше не радовала его. Он не знал, чем развлечь себя. Жизнь с Вирджинией из сказки превратилась в обыденность, тяжелую обыденность, которую он выносил с трудом. Солнечные волосы его медленно гасли, становясь просто белыми, как облака. Тонкие морщинки задумчивости поселились на его лице. Апрель медленно из мальчика превращался в худого старичка. Берта казалась ему свежестью, пришедшей из другого Мира, как утренний иней на лепестках травы рано утром.