Словарь конфликтолога
Шрифт:
КОНФЛИКТНАЯ СИТУАЦИЯ (фр. situation , от лат. – situs – положение) – 1. Разновидность трудной ситуации взаимодействия. Для К. с. свойственно противодействие в виде общения, поведения или деятельности, направленных на защиту своих интересов путем ограничения активности оппонента, нанесения ему ущерба, а также негативное отношение друг к другу (негативные эмоции и формирование «образа врага»). В К. с. преобладает мотивация «на себя». Эмоции доминируют в определении поведения и манеры общения. В результате стресса все ресурсы индивида мобилизуются для достижения победы над оппонентом. 2. Один из основных (наряду с конфликтным взаимодействием) структурных элементов конфликта; система взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов объективного и субъективного уровня. К. с. включает в себя факторы макроситуации (физической и социальной среды), влияющие на конфликт участников, объект и предмет конфликта, субъективные характеристики и особенности оппонентов. См. Конфликта структурные элементы .
КОНФЛИКТНАЯ СИТУАЦИЯ ВАРИАТИВНАЯ (в спорте) – спортивная ситуация противоборства, которой присущ вероятностный характер развертывания соревновательной деятельности (поединка, игры), обусловленный: эксплицитно-неопределенными приемами, которые может применить соперник (партнер) для решения конкретной задачи в сложившейся ситуации спортивного противоборства; неопределенностью
КОНФЛИКТНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ – а) один из основных (наряду с конфликтной ситуацией) структурных элементов конфликта; совокупность способов, форм и приемов взаимодействия, придающих конфликту такое свойство, как динамизм; б) этап динамики конфликта; собственно конфликт, характеризующийся внешними действиями, конфликтным противоборством.
КОНФЛИКТНОЕ ПОВЕДЕНИЕ – внешняя активность субъекта, направленная на предмет конфликта и меняющая или сохраняющая от изменения существующее противоречие между сторонами. К. п. подразделяется на наступательное и оборонительное. Возможно также отступательное К. п.
КОНФЛИКТНОЕ ПОЛЕ ОРГАНИЗАЦИИ – система организационных взаимодействий субъектов организации, обусловленных теми или иными противоречиями внутри организации и направленных на их преодоление. Представляет собой системный феномен, не сводимый ни к простой сумме конфликтных взаимодействий людей в организации, ни к отдельным типам или формам конфликта. К. п. о. – сфера отношений как внутри организации, так и с др. структурами, в которой возникают противоречия и конфликты. Трансформация социально-экономической сферы общества вызывает изменения К. п. о., характер которых обусловлен спецификой отношений между группами, различающимися по их месту в иерархической структуре организации. Современную ситуацию в большинстве организаций можно определить как латентный социально-трудовой конфликт (И. Н. Шило, 1998). Происходит увеличение социальной дистанции между администрацией предприятия и рабочими, которое отражается на уровне группового сознания как противостояние и является проявлением на организационном уровне процессов социальной стратификации общества. Это обусловлено изменением характера производственных отношений, лежащим в основе осуществляемой в России политической и экономической трансформации общества. Главной особенностью конфликта в современных организациях является его преимущественно социальный характер. Институциональное регулирование К. п. о. включает четыре блока: формальные и процедурные; связанные с особенностями правового регулирования трудовых отношений; обусловленные социально-экономической ситуацией в стране; социокультурные.
КОНФЛИКТНОЕ ПРОТИВОБОРСТВО – см. Конфликтное противодействие.
КОНФЛИКТНОЕ ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ – общение, поведение или деятельность оппонентов, состоящие из противоположно направленных действий; чередования взаимных реакций, направленных на утверждение интересов каждой стороны и ограничение интересов противника.
КОНФЛИКТНОСТИ ШКАЛА КАЧЕСТВЕННАЯ – одна из диагностических процедур оценки социальных конфликтов и противоречий. Предложена Л. И. Никовской. Включает девять характеристик межсекторных взаимодействий, упорядоченных по степени нарастания конструктивности (от конфронтации и разногласий – левая часть – через игнорирование до разового сотрудничества и постоянного партнерства – правая часть). Применение К. ш. к. в ходе эмпирических исследований характера взаимодействия органов власти и некоммерческих организаций в ряде регионов позволило выявить их особенности.
КОНФЛИКТНОСТЬ ГРУППЫ – один из основных признаков (показателей) социально-психологического климата группы, который характеризует частоту и остроту возникновения и протекания конфликта в группе, вовлеченность в него членов группы. Выделяют низкую, среднюю, оптимальную и высокую К. г. Совокупность психологических явлений, характеризующих К. г., м. б. понята лишь в тесной взаимосвязи с целостными социально-психологическими феноменами самой группы. Центральной детерминантой К. г. является система противоречий, возникающих в процессе развития и воспроизводства предметного плана внутригрупповой активности. Уровень развития группы как коллектива, степень эффективности совместной деятельности выступает ведущим фактором, определяющим содержательные причины и интенсивность К. г. Чем выше уровень развития группы, тем в меньшей степени личностно-прагматические интересы выступают причиной межличностных конфликтов (Т. А. Полозова, 1980). Предметно-деловые по содержанию внутригрупповые конфликты в существенно меньшей степени, чем личностные, ведут к негативным функциональным последствиям. Некоторый уровень предметно-деловой конфликтности не выступает фактором дезинтеграции высокоэффективной системы совместной деятельности. Наиболее удобной и простой методикой определения К. г. является модульный социотест. Использование его двух базовых шкал позволяет выявить все конфликтные взаимоотношения в группе и оценить их интенсивность, сравнить разные группы по показателю К. г. между собой.
КОНФЛИКТНОСТЬ ЛИЧНОСТИ – степень готовности человека к развитию и завершению проблемных ситуаций социального взаимодействия путем конфликтов, а также относительная частота участия человека в реальных конфликтах по сравнению с др. людьми. По своей психологической природе является сложным интегральным образованием и определяется тремя составляющими компонентами: экстраиндивидуальной (внешней) характеристикой человека со стороны др. людей или представленностью К. л. в метаиндивидуальном мире через разные показатели социальной перцепции; индивидуальными свойствами, симптомокомплексы которых способствуют проявлению разных форм К. л.; метаиндивидуальным влиянием на др. людей или воплощенностью К. л. во внутреннем мире др. субъектов (Т. И. Марголина, 1995). Количественная и содержательная представленность этих трех компонентов определяет вариативность проявления К. л., степень ее выраженности, направленности, стабильности или ситуативности. При высокой К. л. индивид становится частым инициатором напряженных отношений, независимо от того, предшествуют ли этому проблемные ситуации. Степень К. л. оценивается с помощью психологических тестов (тест К. Томаса, опросник Т. Лири, опросник Басса-Дарки и др.). Реальную К. л. во взаимоотношениях в группе можно количественно оценить, использовав модульный социотест. Напр., экспериментально доказано, что конфликтные курсанты-летчики отчисляются из летных училищ чаще по сравнению с бесконфликтными курсантами (В. В. Синеок, 1997). См. Конфликтная личность .
КОНФЛИКТНОСТЬ ПОДРОСТКА – совокупность психологических особенностей подростка, вызывающих его активное и частое вовлечение в конфликты с окружающими. Обусловлена его индивидуальными, психобиологическими особенностями, условиями среды, в которой он живет, ситуациями, в которых поведение подростка может стать конфликтным, независимо от его желания. Важным конфликтогенным фактором является внутриличностный конфликт подростка, который м. б. причиной его конфликтного поведения. Поддержка подростка в конфликтных ситуациях является важной педагогической задачей. Деятельность по педагогической поддержке предполагает: управление учителями своим поведением в конфликтах и регулирование поведения подростков; самовоспитание педагогами культуры речи и поведения; эмпатию; руководство самовоспитанием подростка. Педагогическая технология предупреждения и разрешения конфликтов дает возможность диагностировать психические и эмоциональные состояния подростков по их поведению, прогнозировать возможные последствия агрессивного поведения, регулировать внутреннее состояние подростков, вооружив их технологией саморегуляции, продуктивно общаться в конфликтной ситуации; предотвращать возникновение новых конфликтов, стимулировать самовоспитание подростков (С. О. Савостьянова, 1995).
КОНФЛИКТНОСТЬ РЕЛИГИОЗНАЯ – фактор потенциальной конфликтности общества; конфликтность, связанная с различным пониманием сущности и форм реализации религиозной потребности различными субъектами социальной жизни. Доказано, что влияние религии на личность и общество амбивалентно, что отражается в диалектической взаимосвязи ее социальных функций и деструкций. То, что позитивно с т. зр. отдельной личности или группы, может представляться деструктивным для общества в целом, и наоборот (Е. Г. Ним, 1999). В рамках концепции жизненных сил человека религия представляет один из способов социального бытия. Отсюда вытекают особенности возникновения, развития и разрешения религиозных конфликтов как конфликтов абсолютных ценностей (ментальностей). В сравнении с др. социальными конфликтами они характеризуются большей длительностью и трудноразрешимостью. Для изучения К. р. применяется интегративная модель религиозности, параметры которой коррелируют с характеристиками конфликтности верующих. Характер и уровень конфликтности верующих измеряется по двум направлениям – конфликтогенности религиозного сознания и реального конфликтования на религиозной почве. На пересечении трех признаков – «модуса религиозности», конфессиональной принадлежности и уровня конфликтности – м. б. выстроены конфликтогенные типы религиозности. Оценки деструктивности религиозных практик базируются на семи критериях: мировоззренческом, социокультурном, идеологическом, правовом, социальном, психологическом и медицинском. В действительности любой из них может использоваться в направлениях как критики, так и апологии конфликтности религиозной группы. Деструктивность возникает в ситуации неадекватности разделяемой человеком религиозной практики его подлинным потребностям и возможностям (типу экзистенции).
КОНФЛИКТНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА – показатель степени обостренности основных противоречий современного российского социума. Считается, что он определяется переходной формой существования. В то же время, российский социум не является «неразвитым» вариантом социальных систем развитых демократических стран. Он представляет собой своеобразный, самоценный в культурно-историческом смысле социальный организм, в основе которого лежит властно-правовая иерархия как базовый принцип организации социального пространства. Российский социум принципиально не м. б. превращен в социум западного типа, генеральной осью ориентации которого является институт частной собственности, т. к. согласно системной теории этому препятствует феномен функциональной стабильности, удерживающий российский социум в рамках области «специфики объекта» (т. е. в границах пространства состояний, в котором система сохраняет свое качество). Вместе с тем, функциональная стабильность российского социума предполагает возможность использования опыта западных стран с целью реализации социальных, экономических, культурных и др. модификаций и нововведений для повышения адаптационных способностей российской социальной системы (Л. И. Романенко, 1999). Для происходящих сегодня в сфере гражданского общества России многообразных и разноуровневых конфликтов и применяемых для их разрешения социальных технологий характерным является: восточная специфика (опора на вертикальные социальные связи и взаимодействия; выраженность эмоций (иррациональный план); бескомпромиссная борьба конфликтующих сторон и т. п. Конфликты как внутри пространства национального гражданского общества, так и между ним и российским государством разделяются на два больших класса. Это конфликты, носящие конструктивный характер, оказывающие положительное воздействие на российский социум в целом и на его отдельные подсистемы, в развитии которых актуализируется необходимая любому сообществу функциональная конфликтность (напр., конфликтные отношения СМИ и властных структур), и деструктивные – разрушающие существующий социальный организм – конфликты, в развертывании которых главная роль принадлежит дисфункциональной конфликтности (напр., конфликты между квазигражданскими экономическими образованиями и бизнесом). Острое противостояние современных структур гражданского общества нашей страны властным российским структурам и массовое использование для разрешения этих конфликтов не консенсусных, а конфронтационных технологий (захват заложников, блокада транспортных магистралей и др. протестные действия) являются не столько показателями существующей социальной нестабильности, сколько индикаторами того, что в стране реально существуют гражданские права и свободы, что в национальном социальном пространстве действительно появились свободные от государственного диктата «социальные поля», что российское гражданское общество (для которого подобные технологии разрешения конфликтов являются традиционными) становится реально функционирующей сферой нашего социума. В то же время, российский социум возвращается к традиционно биполярной форме организации, в которой роль структур и институтов гражданского общества как медиатора, как третьей силы, стоящей между участниками многочисленных и разноуровневых конфликтов и пытающейся с помощью разнообразных «гибких» технологий разрешения конфликта не допустить открытых столкновений и привести их к разрешению на основе компромиссных моделей поведения, не предусматривается. Необходимое для сохранения российского социума восстановление роли госструктур и сведение квазигражданских образований на микросоциальный уровень тяжелее всего отразится на структурах и субъектах «нормального» гражданского общества, которые эти процессы и инициировали. Данный социальный парадокс обусловлен тем, что при существующей динамике развития событий восстановление российского государства как главной оси всего социального пространства, скорее всего, будет осуществляться не столько за счет интенсификации демократических тенденций, сколько за счет их всемерного «свертывания», путем вертикальной структуризации социальных полей и восстановлением тотального способа управления как единственной социальной технологией, способной удержать страну от разрушения.