Случайная мама
Шрифт:
Оборачиваюсь и застываю на месте, видя, кто ко мне приближается, ну и понимая теперь причину внезапно подскочившей температуры.
Яров Матвей Сергеевич. Прет напролом, ледоколом, впрочем, люди перед ним сами расступаются в стороны. Попробовали бы они этого не сделать под таким властным взглядом. Надежда на то, что он остановится возле одного из знакомых, которым кивает, тлеет, когда он оказывается напротив меня.
У меня метр семьдесят пять, я на каблуках, а все равно ощущение, что он надо мной нависает. Но здесь дело не в росте. Его аура давит. Он привык подчинять и исключений даже для подружек невестки не делает.
Подумать только… И он – папа Луки! И дело даже не в том, что ему пятьдесят, а он выглядит гораздо моложе. Просто они с Лукой совсем не похожи. От взгляда мужа Натальи мне не хотелось бежать на другой континент. А здесь я согласна даже провалиться сквозь землю.
– Не от меня, часом, прячешься? – Он сканирует меня строгим взглядом. – Такие слухи о нас распускаешь, что нам впору в загс идти, а не в прятки играть. Как ты считаешь?
Я считаю, что пить – это плохо, даже на свадьбе лучшей подруги. Потому что, кажется, я переспала с отцом жениха. Не помню. Вообще ничего не помню… Но не спрашивать же теперь у него?
– Ничего не получится! – возражаю поспешно. – Мне некогда! У меня уже запланировано пять свиданий на этой неделе!
– Хм, – задумчиво тянет он, – а выходные, как я понимаю, свободны.
– То есть… между нами все-таки что-то было?
Он недовольно прищуривается, и, пожалуй, это самый красноречивый ответ.
– Ты не помнишь?
Ой, неудобно как вышло. Может, он старался полночи, был уверен, что я всю неделю под большим впечатлением, усугублял его своим игнорированием. А я его силы поставила под сомнения.
– Извините… – пожимаю плечами. – Мне жаль.
Язык чешется порасспрашивать – а вдруг это была лучшая ночь в моей жизни? Но глоток шампанского слегка унимает зуд. Один бокал вряд ли поможет, но если еще один, возможно, мне даже удастся молча досидеть балет до конца. И только я поворачиваю голову в нужном мне направлении…
– Хочешь узнать, что было в ту ночь?
А вот это запрещенный прием – взять на крючок мое любопытство! Хочу, еще как хочу! Но… я же только нормально ходить начала…
Увидев Луку с Натали, которые направляются к нам, облегченно вздыхаю. Ну вот, это мое спасение, их присутствие остановит меня от непоправимой ошибки. Один раз не считается. А два – это уже сама напросилась.
Не станет же он при них снова выдвигать свое предложение? Мы все приличные люди. Все пришли на балет, а не что-то там.
– Зря мы пришли, – говорит Натали.
Старший Яров кивает.
– Здесь немного прохладно, – добавляет она.
Старший Яров снова кивает.
– Вот и идите отсюда, – ворчит он, потом, чуть подумав и поймав взгляд Луки, добавляет: – В ложу. Тебе нельзя простужаться.
– А вы?
На меня она смотреть опасается – знает, что за кляузу я с нее спрошу обязательно. Поэтому смотрит на Матвея Сергеевича.
– А мы-то что? – отвечает он раньше меня. – Лосин нет, мохнатые бриджи вышли из моды еще со времен, когда пропали все мамонты. Пожалуй, мы поищем что-нибудь интересней.
И вот теперь Натали все же бросает взгляд на меня. Легкое недоверие, обеспокоенность, готовность, если что, заступиться. Ох, Пончик, куда тебе с ним воевать? Он же так топчет…
– Уверены? – спрашивает она у меня.
Да нет, конечно! Никуда я ним не поеду! Вот еще! Это же постановка, на которую потом билет не достать!
А Яров между тем протягивает руку и пытается взять бокал, в который я вцепилась мертвой хваткой, потому что только он и помогает мне устоять на земле.
– Я даже могу показать… – говорит Матвей Сергеевич голосом змея-искусителя, и я…
А что я? Даже Ева устоять не смогла, хотя у нее и был рядом Адам. А у меня вот даже забрали бокал!
– Уверены, – отвечает Матвей Сергеевич за нас двоих.
И, предложив мне новую точку опоры в виде своей руки, выводит из здания.
Глава 24
– Оу…
– Что-то не так?
Матвей Сергеевич хмурится. А я смотрю на причину того, из-за чего неделю приходила в себя, и, откровенно говоря, нахожусь в легком недоумении. Стоило из-за этого так далеко ехать?
– Ну-у, я даже не знаю, как сказать, чтобы не обидеть… Но какой-то он очень маленький.
– Маленький?! Он больше стандартных размеров!
– Хорошо-хорошо, – соглашаюсь поспешно. – Пусть будет не маленький, просто… слегка грустный, вы не находите?
– Грустный?!
– И вялый. Это можно как-то исправить?
– Грустный и вялый? Да он готов броситься в бой!
– И вот снова не хочу сказать ничего обидного, но я как-то бой представляю хотя бы немного поэнергичней. А тут сразу видно: сил хватит максимум на пару секунд.
– А ты присмотрись повнимательней!
Делаю так, как он советует, но чем дольше смотрю…
– Вообще-то, – деловито говорит Матвей Сергеевич, – на приличную битву нужно бойца вдохновить!
– И что вы предлагаете?
– Ну, ты взрослая, умная женщина, я надеюсь, что сама догадаешься.
– Это да, – соглашаюсь. А что же мне, спорить после такого комплимента? – Но здесь, кажется, не справлюсь и я.
– Опять все приходится делать самому, – ворчит он. – Хорошо, дай свою руку. Угу. Вверх. Вот так… Ласковей, нужно ласковей… немного нежнее… Отлично, у тебя все получается!