Смерть инквизитора
Шрифт:
— Послушайте, — ответил водитель, едва сдерживая возмущение. — Я пришел к вам по своей доброй воле только для того, чтобы рассказать о том, что видел вчера днем.
— Выкладывайте, — недоверчиво сказал комиссар.
— Как попросил меня начальник поезда, я подъехал к станции. Постучался в окно конторы начальника. Мне открыли…
— Кто?
— Вероятно, сам начальник станции.
— Значит, вы его не знаете.
— Действительно. Я передал ему все так, как меня попросили. Я случайно заглянул внутрь
— Но по другой дороге, — уточнил комиссар. — Ведь никто не видел, как вы спустились с той стороны Монтероссо… Итак, они заворачивали ковер.
— Картину! — воскликнул бригадир.
Комиссар испепелил его взглядом.
— Благодарю, я додумался бы и без твоей помощи.
— Но ради бога, у меня и в мыслях не было… — И простодушно добавил — Ну да, ведь у вас высшее образование.
Решив, что бригадир над ним подтрунивает, комиссар вышел из себя и отыгрался на водителе «вольво»: «Сожалею, но вынужден вас задержать: придется сделать ряд уточнений».
Бригадир Антонио Лагандара родился в деревне, расположенной сразу за городской чертой, так что можно было считать ее городом. Его отец, батрак, сумевший подняться до специалиста по подрезке деревьев — заваленный заказами знаток своего дела, — разбился, сорвавшись с вишни, которую очищал от сухих веток. Как раз в ту пору Антонио заканчивал последний курс торгово-экономического факультета. Диплом он получил, но чем заняться, не представлял, поэтому, не найдя ничего подходящего, подался в полицию, где пять лет спустя получил звание унтер-офицера.
Работа его вдохновляла, он надеялся сделать карьеру. Поступил на юридический факультет; когда удавалось, посещал занятия, учился. Самой большой страстью, мечтой всей его жизни был диплом юриста. Реплика, комиссару показавшаяся издевательской, в действительности была чистосердечной. Когда, проводив в следственный изолятор водителя «вольво», чьи возмущенные крики эхом разносились по всему управлению, бригадир возвратился в кабинет, комиссар все еще дулся.
Высшее образование! Никак в толк не возьму, то ли ты действительно такой олух, то ли притворяешься! Высшее образование! Да в нашей стране у кого его только нет — у швейцаров, официантов, даже у дворников!
— Простите, — искренне и как-то грубовато произнес бригадир.
— Брось. Пойду к начальнику полиции. Через полчаса приведи к нему водителя «вольво».
В кабинете начальника полиции сидел полковник карабинеров. Комиссар подготовил и того, и другого. Когда в сопровождении бригадира вошел водитель «вольво», следователь выпалил:
— Итак, в конторе начальника станции вы видели троих, сворачивающих ковер. Внутри был труп?
— Труп? Разумеется, нет.
— Какой длины был ковер?
— Не знаю… Около полутора метров.
— Вы можете подтвердить, что это был именно ковер? — задал вопрос полковник.
— Я ничего не утверждаю. Мне так показалось.
— Опишите его.
— Они сворачивали его, если не ошибаюсь, изнанкой наружу: ткань необработанная, грубая.
— Но у ковра изнанка совсем иная. Возможно ли, что сворачивали они не ковер, а какую-нибудь снятую с рамы картину?
— Вполне.
— Перейдем к следующему вопросу… Вы сказали, что людей было трое.
— Да, трое.
— Следователь показал ему два снимка:
— Вот они, узнаете?
Они пытались затащить его в ловушку. Водитель клял их про себя, на чем свет стоит.
— Как же я могу узнать — этих двоих я ни разу в жизни не видел.
— Вы знаете, кто это? Начальник станции и его помощник. Те, кого убили.
— Но я их не видел!
— И все же, вы сами сказали, что видели начальника станции и говорили с ним.
— Да и принял его за начальника станции!
— Сожалею, — сказал полковник. — Но вынужден пока подержать вас здесь.
Бедкяга водитель снова стал возмущаться.
Начальник полиции и полковник собрались у прокурора, чтобы уточнить направление поисков. Прокурор погрузился в размышления и наконец сказал: «Знаете, о чем я думаю? Владелец «вольво» совершенно случайно заглянул в контору начальника станции, увидел картину, мгновенно оценил ее по достоинству и, отправив на тот свет тех двоих, увез ее с собой».
Следователь и полковник обменялись ироничным и смущенным взглядом. «Этот тип — водитель «вольво» — подозрительная личность. Я редко ошибаюсь, интуиция меня не подводит. Попридержите его за решеткой». Он отпустил их — его ждал разговор со старым профессором Францо.
— Господи боже! — сказал следователь, выйдя из кабинета.
— Чудовищно! — подтвердил полковник.
Прокурор поднялся, чтобы поприветствовать своего старого преподавателя:
— Рад видеть вас, сколько лет, сколько зим…
— Столько, что и подумать страшно! — согласился профессор.
— Ну что вы, бросьте. Внешне вы совсем не изменились.
— А вы изменились, — сказал профессор с присущей ему откровенностью.
— Все эта проклятая служба. Кстати, почему вы мне выкаете?
— Как и тогда.
— Но может быть…
— Нет.
— Но вы меня помните?
— Разумеется, помню.
— Позвольте один вопрос… А потом перейдем к другим, совсем другого рода… Вы всегда ставили мне «тройки» за сочинения по итальянскому — за то, что я все передирал. Но один раз поставили мне «пять». Почему?
— Потому что в тот раз вы списали с умом.
Прокурор рассмеялся.
— С языком у меня всегда было плохо. Потом в этом уже не было большой беды. Видите, теперь — прокурор Республики.