"Сносхождение" (1-12 эпизоды из 16)
Шрифт:
Я почувствовал, как моё тело окутал холодный поток воздуха, словно длинный невидимый язык обвился вокруг меня и пытается затащить в тёмную пасть. К счастью, этот порыв был так же незначителен, как попытки втянуть овсяное печенье сквозь тонкую коктейльную соломинку.
Когда моё отражение приобрело чёткие очертания, я неожиданно для самого себя остановился. Увидев себя, я ясно осознал, что сплю. Ко мне вернулся контроль над собственным телом, и я ощутил себя выше всего происходящего: такого незначительно и безвредного, словно мог управлять сном. Но это чувство быстро разорилось, и меня сковали беспомощность и человеческие переживания.
Не сразу я заметил, что единственным светлым объектом в этой вертикальной луже было только моё отражение, всё остальное было сдвинуто куда-то на задний план и накрыто толстым слоем темноты. Зеркало словно понимало, что я смотрю на него, и глядело на меня в ответ.
Так мне казалось, пока я не понял, что передо мной вовсе не отражение. Там за стеклом была абсолютно другая комната: со старательно выкрашенными в чёрный цвет коробками, клетками и стенами. Ну, или там, просто, было темно.
«Постойте, это же... «компро-» «кампри-» ... Как её там? «…материя». Та штука, что стояла посреди Лондона, через которую я попал в тот большой музей…». Да-да, я плохо запоминаю новые слова, особенно если это чужие имена. Но сейчас не об этом.
Сменив волнение на уверенность, я без колебаний шагнул внутрь. Тут же мои ожидания были связанны по рукам и ногам и сброшены с «Чего-ты-ждал?» скал в глубокое «Так-тебе-и-надо!» море.
Вместо просторной ночной улицы, я угодил в какой-то карман замшелого велюрового пиджака, полного старой ненужной рухляди. Запах здесь был соответствующий.
Сквозь едва различимые мелкие отверстия в стенах и в помятом потолке, которые кто-то проделал, чтобы попросту не задохнуться, сюда, против собственного желания, проваливались слабые лучи света. Низ комнаты освещали вялые фонтаны света, пробивавшиеся откуда-то из-под аккуратно скомканных тряпок и помятых коробок, похожих на стаканчики растаявшего мороженого. Повсюду лежали старая рухлядь и ненужный хлам, принесённые с улицы: ржавые клетки, склянки, бюсты 18-тиглазых существ. Да, я посчитал.
Где-то поблизости лежала дыня. Я её не видел, но на голодный желудок было сложно ошибиться. Её сочный аромат брызгал во все стороны, и у меня по нёбам прокатила волна слюней.
– Убери их от меня, – донёсся откуда-то из темноты нервный мужской голос.
– Ты что испугался? Не думал, что ты это умеешь, - ответил более уверенный – второй.
– Сам ты боишься. У меня, просто, кружится от них голова.
– Они же в поглощающем стекле, ничего с тобой не будет. Они даже тебя не видят.
– Ну и что, зато они меня чуют.
– Как? У душещипателей нет ни рта, ни носа. Тут даже дырок для воздуха нет?
– Зато есть эти их вонючие маленькие коготки. Как-то же они чуют свою добычу.
«Интересно, как выглядят эти “душещипатели”?», – подумал я, продолжая шарить в полумраке.
Недалеко от меня – там, где голова комнаты была разрублена огромным стеллажом надвое, – вырастали два коридора.
– Да, успокойся ты. Душещипатели не видят через это стекло. Как баба, ей богу!
– Сам ты – баба! Я что не знаю, когда у меня голова кружится. Оставь их здесь и пошли уже. Только накрой чем-нибудь, чтобы никто не увидел, - беспокоился первый.
– Да, всё нормально. Вот, видишь, я их накрыл, - ответил с твёрдостью в голосе второй.
– Я всё равно чувствую, как они по мне ползают своими скользкими когтистыми лапами.
– Да ладно тебе уже. Иди лучше макияж поправь, а то, как баба, ей богу, - тут начались громкие споры и в правом коридоре на пол посыпались поспешные шаги. Я машинально прыгнул в соседний коридор, чтобы они не подумали, что я их подслушивал… Хотя, впрочем, были бы правы!
Два чёрных силуэта вышли обратно в бар через маленькую площадку, и я со спокойной душой принялся оглядывать огромный склад ненужных вещей. Хотя нет, было слегка тревожно: во мраке уютно лишь тем, кто дружит с темнотой, а она редко проникается к приятным особам. Зато внешность для неё – не главное. Я сам не особо придирчив к физическим данным, но, если у меня есть выбор, то я предпочитаю увидеть собеседника прежде, чем он меня переварит. Ну или хотя бы проглотить.
Благо, когда болтливые силуэты покинули это место, внутрь залетело пять светящихся рыбок, и теперь можно было хоть слегка уловить мимолётные очертания «карманного» помещения.
Судя по тому, что мне открылось, а видел я не дальше пяти шагов вперёд и двух в стороны, это место давно прозябало в назойливой и бесхарактерной темноте. Настолько давно, что уже перестало заботится не только о своём внешнем виде, но и о гигиене – настоящий рай для туриста-экстремала!
В коридоре, где я оказался, полнейший беспорядок уживался с ароматом,.. скажем так, долгого безвылазного уединения. Чего в нём только не было! (Теперь я понимаю, почему у входа, кто-то оставил дыню). И вся это куча ароматов была аккуратненько, как бы невзначай, накрыта тонким запахом престарелой пыли. Но не той, что отлёживает бока в домах стариков, а той, у которой уже самой завелись внуки.
Благо, здесь было теплее чем в самом баре, и после многих часов на морозе моё лицо стало понемногу оттаивать и испускать характерный маслянистый запах, что немного спасало.
Я не понял как, но в следующее мгновение сделалось ещё теменей. Куда-то пропала пара светящихся рыбок, и я поспешил поскорее осмотреть всё вокруг, пока ещё можно было что-то разглядеть.
На меня из темноты смотрела пара клеток с унгусами, которые без снега стали совсем блеклыми и понурыми. В стороне, в большом кубе янтаря лежала шляпа, похожая на ту, что носил Майкл Джексон, а также коллекция разноцветных слонов, каждый размером с муху.