Собиратель душ
Шрифт:
Говард де Глоттарини
Вечер обещал быть веселым. Прогулка заставила меня пересмотреть очень многое. Диана раз за разом ставила меня в тупик своими словами и действиями. То, что она почти двадцать минут простояла у моего полотна, на котором я еще юношей изобразил дом моей старой кормилицы, мне, несомненно, польстило. Я решил, что она настолько тонко чувствует меня, что поймет и последнее мое творение, которым восхищался весь Залтан. Самое смешное, я никогда не подписывал свои картины, и владелец галереи давным-давно принес клятву о неразглашении, но все равно вся столица знала, кто автор.
Но девушка ничего не поняла. И не постеснялась высказать свое мнение. Я одновременно был восхищен и раздавлен. Она не поняла. Но и не обязана была понять, если уж на то пошло. Тут, действительно, вопрос индивидуального восприятия. И при всей неприятности этой правды, девушка не стала в моих глазах менее привлекательной. Диана настоящая, не притворяется, не играет. Моя прелесть. И свое мнение она высказала безыскусно, прямо в глаза, не подозревая, что задевает меня. Но ведь она не одна такая? Не могут же, в самом деле, картины всем нравиться одинаково? Почему никто из этих юных леди, из критиков, искусствоведов не высказывал ничего подобного? Они что, все просто лгали, стараясь угодить императору?
Кому, в таком случае, я вообще могу доверять?
Ведь классицизм всегда был мне ближе, и увлечение модернизмом началось совсем недавно с полнейшей поддержкой всего моего окружения. «Ах, это гениально, талантливо, ярко и незабываемо!» — говорили они. «Ах, это так прекрасно и интуитивно понятно каждому,» — говорили они. «Это новое слово в живописи, вы превзошли своих предков!» — говорили они. Получается, все мое окружение лжет? Лебезит? Быть может, готовят переворот?
Этими вопросами я мучился всю прогулку, уже жалея о своей затее. Лучше бы я, как советовал мэтр де Энтрэ, просто покатал Диану по городу, нет же, потянуло хвастаться, не удержался. И чего добился? Женщина, на которой я собрался жениться, меня не разочаровала. Зато разочаровали подданные, близкие и доверенные вампиры. И это был повод крепко задуматься.
Музей пыток вообще проскочил мимо восприятия, настолько я сосредоточился на рефлексии и размышлениях. И что сделала Диана? Она снова пропала! Недалеко, конечно, и Рэст был рядом, но это уже начало бесить. Что она творит, в конце концов? Может, ее слова тоже ничего не стоят?
И вот тогда она меня удивила до полного окуоновления. Она дала клятву. Всего на три дня, но Ардана приняла ее, значит, потребует исполнения. Диана поклялась не покидать дворца до помолвки без моего разрешения. Это… это просто невероятно. Она же фактически посадила себя в клетку, хотя дала понять, что предпочла бы остаться свободной. Я не имел права принимать подобную клятву даже на этих три дня до помолвки, но опять-таки не удержался. Потому что ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения и покоя разлилось по душе, стоило прозвучать обещанию, успокаивая недоверие, рассеивая мучительные сомнения, страхи, измучившие меня за какие-то неполных два дня. Что же мне делать с тобой, маленькая птичка, которая так ценит свою свободу? Что ж, ты получишь ее внутри золотой клетки, в которой сама себя заперла.
После ужина собравшиеся в малой гостиной аристократы сели играть в карты. Здесь же крутились мои верные змейки и еще несколько придворных дам, призванных развлекать гостей. Надо не забыть сосватать сестер де Брие лорду де Иванеску. Этот плут и мой старинный друг давно тянет к ним загребущие лапы, да только девочки у меня верные, проверенные и не даются никому без моего разрешения. Пока.
Ставки шли на третий круг, когда с дверью гостиной стало происходить нечто непредвиденное. Собственно, в комнате оставались только те слуги, что отвечали за напитки, ну и личные помощники, если кто-то решил, что слуге слишком жирно будет отдыхать, пока хозяин проигрывает тут имение и титул. Чайковски, например, отличился уже. Вот зачем, зачем раз за разом ставить на кон имение, чудом отыгрывая его в последний момент? Ох, уж эти мне провинциальные родственники. Но я отвлекся. Ни одного привратника не было, однако, дверь непостижимым образом с невыносимо мерзостным скрипом начала открываться. Внимание абсолютно всех вампиров в комнате было приковано к ней. Даже у меня зашевелились волосы на затылке, ибо то, что медленно, рывками выпячивалось в образовавшуюся щель меньше всего походило на человека.
Какой-то розово-белесый волосатый пузырь, который сопел как живое, слегка простуженное существо. У пузыря по мере выползания на свет обнаруживались очертания сгорбленного человеческого тела и, когда я присмотрелся, бабочкоподобная аура моей неугомонной невесты. Чего это ее так скрючило? По-хорошему надо было бы ей помочь, но эффект неожиданности и откровенный идиотизм ситуации пригвоздили меня к сиденью кресла.
Диана, наконец, просочилась в щель и, развернувшись, громко и смачно чихнула, задув пару свечей на краю стола.
— Здрасьтедобрыйвечер, — буркнула она и, грохнув об стол детскую книгу сказок, перевела дыхание.
У меня отнялся язык. Сразу стало понятно, почему девочка сгорбилась, как пустынник (горбатая тварь, напоминающая гиену на задних лапах — порождение чувства вины). Из библиотеки императорского дворца попросту нельзя вынести книги без личного произнесенного вслух разрешения моего или дяди. Как? КАК она это сделала? Упарилась вся, устала, но ведь вынесла! И, что еще забавнее, библиотека находится почти что в противоположном конце дворца и никаких сообщающихся дверей с малой гостиной иметь ни при каком раскладе не может. Снова дворец чудит? Иногда он помогает своим жителям в трудных ситуациях. Каким образом он выбирает себе любимчиков до сих пор непонятно, я, например, таковым никогда не был.
Что положено делать в подобных ситуациях? Это же моя невеста, в конце концов!
— Миледи, доброй ночи! — я вскочил, зацепив что-то локтем, и с удивлением обнаружил, что на подлокотнике моего кресла, оказывается, сидела Мила, которую я сейчас нечаянно столкнул. Как она подкралась так незаметно? Надо, надо сплавить их Иванеску, дальше тянуть некуда. И, возможно, тогда Диана перестанет фыркать столь презрительно на их чрезмерную активность. — Что вы здесь делаете? Какой приятный сюрприз! — тонкие пальцы в моей ладони все еще дрожали от напряжения.
— Неужели непонятно? Книжечку почитать выбирала, — просипела она в ответ, все еще тяжело дыша. — Не понимаю, у вас дети тяжеловозы, что ли, с рождения? Почему такой тяжелый талмуд? Им же череп можно проломить!
— Дорогая, вам стоило лишь попросить, и все книги моей скромной библиотеки были бы к вашим услугам и весили при этом не более пушинки, — я старался быть галантным, хотя в очередной раз ее манера разговаривать сбила меня с толку.
— О. Это я ее спи… то есть украла, получается? Вот почему появились дополнительные двери в стене? Охранная система и все такое? И я выбрала ту, что привела меня к вам, чтобы вы, а-та-та, лично наказали негодяйку? — изумительно быстро догадалась она, посрамив мои собственные предположения.
— Что за чудесное видение, Говард! — редкие хлопки среди молчания напряженно прислушивающихся вампиров прозвучали, как выстрел, заставив мою нервную девочку дернуться. — Ваша невеста впечатляет не только безупречным вкусом в одежде, но и живостью мышления! Может, передумаете насчет свадьбы? Такая женщина может составить счастье любого благородного вампира в этой комнате, мое в том числе. Как вам мое предложение? Вы же помните, что человеческие женщины еще ни разу не становились императрицами за всю историю Залтана?