Сокровище: Остров Четырёх Стихий
Шрифт:
– Ой, было бы что оценивать! – рыжая подошла ближе к картине – У коня непропорционально большая голова. У Сеймура слишком длинные руки. Непонятен цвет волос Елизаветы, не то золотисто – рыжий, не то красный. Фигура служанки похожа на шар, ни рук, ни ног не видно, кукла-неваляшка. А свет? Кто так ставит свет? Вы в проливной дождь свою картину писали? Композиция не выдержана. Объекты налеплены один на другой. Словом, не картина у вас вышла, а чёрт знает что, и не вам кичиться талантом.
– А вы, мадмуазель, на каком основании критикуете творение госпожи Сальниени? – спросил какой-то мужчина в очках – Вы художник?
– Да, я художник. – ответила Сюзанна – Я держу в руках грифель и кисть с пяти лет.
– У вас есть с собой что-нибудь, что подтвердит ваши слова? – поинтересовалась женщина в широкополой шляпе и с маленькой собачкой на руках.
– Вот мои наброски. – рыжая художница раскрыла папку и показала свои рисунки – Если кому-то интересно, смотрите, мне не жалко. – она раздавала заинтересованным зрителям листки с набросками – Эти являются основой к уже запланированным картинам, а эти – экспромты.
Паулине тоже стало интересно. Она подождала, пока собравшиеся закончат рассматривать то, что предъявила оппонентка и лишь когда та собрала свои рисунки обратно в папку, рискнула подойти. Девушка заглянула дерзкой девице, раскритиковавшей её творение, через плечо.
– Это что, ваши рисуночки? – ехидно спросила она.
– Не рисунки, а заготовки для картин. – прохладно ответила Сюзанна.
– Я хочу взглянуть.
– Взгляните, хоть узнаете, как действительно нужно писать картины.
Сюзанна дала Паулине несколько листков со своими зарисовками. Высокомерная художница окинула их презрительным взглядам. Дочь Барбоссы догадывалась, что сейчас услышит в свой адрес.
– Если бы вам было лет семь-восемь, я бы сказала, что рисунки прекрасны. – издав злобный смешок, промолвила Паулина – Но вам на вид лет восемнадцать, а для этого возраста такая техника неприменима. Рисунки отвратительны и убоги. Я бы на вашем месте сгорела от стыда, а не выставляла эти каракули на всеобщее обозрение.
– Отдайте зарисовки. – твёрдо сказала Сюзанна, протянув руку.
Оппонентка сделала вид, будто отдает ей листки, но нарочно бросила их на землю, сделав вид, будто случайно оборонила их. Бросив на визави грозный взгляд, рыжая художница нагнулась, чтобы подобрать их, однако Сальниени наступила на один из них ногой, втаптывая в грязь. Больше того, девушка вырвала у дочери Барбоссы папку с остальными рисунками и бросила её туда же, а после вытерла ноги о её содержимое. Паулина сияла от счастья, она действительно получала удовольствие от происходящего.
Вот только Сюзанна не желала мириться с таким хамством. Она с силой толкнула обидчицу в плечо, а когда та пошатнулась, ударила её по лицу. Не ожидавшая такого поворота Сальниени ахнула от шока, схватившись за щеку. Девушка замахнулась на оказавшую ей сопротивление дамочку, но дочь Барбоссы отразила удар приёмом, которому её обучил отец. Следующий удар от Сюзи последовал уже через секунду, и Паулина почувствовала резкую боль в носу. Художница рассвирепела и схватила противницу за голову. Она стянула с неё чепец, стремясь впиться пальцами ей в волосы.
– Так ты ещё и рыжая, тварь!
Девушки ожесточённо лупили друг дружку, а тем, кто пытался их разнять, также поддавали для того, чтобы те не вмешивались в разборку. Сюзанна схватила картину, которую презентовала её противница, и с силой ударила её по голове так, что пробила в полотне дыру. Картина, вернее то, что от неё осталось, повисла на шее у её автора, а та, едва освободившись, стукнула рамой рыжую по плечу. Боль только сильнее разозлила Сюзи. Она скрючила пальцы и ударила оппонентку по щеке, сильно оцарапав её. Паулина взвизгнула, а Сюзанна схватила её за запястье, надеясь сломать его. Однако врагиня рыжей хулиганки оказалась куда сильнее, чем та рассчитывала. Она вырвалась из хватки соперницы, намотала на руку прядь её волос и куда-то потащила. Дочь Барбоссы оказывала ей отчаянное сопротивление.
– Отпусти меня, сука! – орала она, лягаясь и брыкаясь.
– Идём к префекту, дерьма кусок, поганка вшивая! – слышала девушка в ответ.
– Единственное дерьмо здесь – ты!
Наконец Сюзанне удалось освободиться. Она как можно сильнее наступила на ногу Паулине. Та разжала руки, что позволило рыжей боднуть её в грудь. Вдобавок, она отвесила обидчице мощную пощёчину. Сальниени потеряла равновесие, запнулась об порог какой-то постройки и полетела вниз. Приземлившись, она ударилась головой о мягкое тело животного. Перепуганные свиньи разбежались кто куда. Паулина почувствовала, как её руки и ноги вязнут в чём-то мягком, гадком и вонючем. Над поверженной художницей не хохотал только ленивый. Девушка не выдержала, и зарыдала от бессилия. Ей казалось, будто все люди внезапно превратились в настоящих чертей из ада, вылезших, чтобы поглумиться над ней. А посередине этой толпы стояла выскочка, поставившая под сомнение красоту её полотна и романтичность истории, на нём запечатлённой. Какой пассаж!
Долго веселиться Сюзанне не пришлось. Неожиданно сзади её под руки схватили двое полицейских. Они потащили девушку за собой, всячески пресекая её сопротивление.
– Отпустите меня! – кричала рыжая – Эта сучка первая начала, а я только защищалась!
– Мадмуазель, вы нарушили общественное спокойствие, префект поговорит с вами на эту тему.
– Тогда и эту крысу повяжите, я пыхтеть за неё не собираюсь!
– Отпустите её! – раздался сзади женский голос.
Полицейские обернулись и увидели напротив себя черноволосую даму в шёлковом плаще, накинутом поверх элегантного зелёного платья. Женщина держалась ровно и уверенно, её гордый взгляд и осанка свидетельствовали о принадлежности к высшим слоям общества. Незнакомка придирчиво глядела место происшествия. Полицейские заметно присмирели, когда она бросила на них вопрошающий взгляд.
– За что вы тащите девчонку к префекту? – строго спросила она.
– Госпожа Акметсен, эта мадмуазель избила госпожу Сальниени, за что должна быть наказана.- скороговоркой ответил один из служивых.
– Да ну? За что же?
– Она утверждает, будто госпожа Сальени открыла драку, а она – лишь защищалась. – ответил второй.
– То есть вы собираетесь наказать девушку за то, что та защищалась от напавшей на неё хулиганки? – дама презрительно усмехнулась – Как после этого вы можете именовать себя блюстителями закона, если сами чините беззаконие?