Сокровище тамплиеров
Шрифт:
— Молчать! — услышал Андре грозный окрик. — Я не потреплю разговоров в строю. Что за бесстыдство? Вспомните, кто вы и кому служите! Ещё одно такое слово — и виновный будет замурован на несколько дней, чтобы хорошенько подумать об оскорблениях, которые он нанёс Богу и нашему святому ордену!
Это крикнул Этьен де Труайя, и никто из слушателей ни на миг не усомнился, что он не шутит. Маршал славился полным отсутствием чувства юмора и всегда претворял в жизнь свои угрозы. Строжайшая дисциплина и предусмотренные уставом наказания были призваны подавлять в людях природную греховность и не допускать своеволия. Нередко бывало, что возмутителя спокойствия или непокорного гордеца замуровывали в тёмной келье, оставив ему один сосуд с водой, и оставляли там на неделю и более, чтобы, поразмыслив над своими прегрешениями, он исправился и вернулся на стезю спасения.
Теперь рыцари молча и неподвижно сидели в сёдлах, лишь их застоявшиеся кони всхрапывали и переступали копытами. Лошадь, стоявшая перед Сен-Клером, подняла хвост, и Андре бесстрастно смотрел, как она навалила кучу свежего навоза. Слегка подавшись вперёд, Сен-Клер взглянул налево, на фланг облачённых в чёрное франков-госпитальеров. Он гадал, знают ли госпитальеры хоть немного больше его самого о том, зачем и почему их собрали здесь?
Сен-Клер вывел свой отряд в путь перед рассветом. Он получил лишь приказ выступить, без объяснений стоящих перед отрядом задач, что было весьма необычно. Итак, они просто двигались в указанном направлении до тех пор, пока не остановились в пустыне и не заняли место в общем строю.
Госпитальеры, составлявшие левое крыло, растянулись на нижних склонах холма под названием Тел-Айвадида — это была самая крайняя восточная точка, до которой продвинулись христиане. Тамплиеры, как обычно, составили правый фланг, а между формированиями двух духовно-рыцарских орденов выстроились, растянувшись на полмили, крестоносцы-миряне. Перед воинским строем бежала дорога, ведущая на юго-восток, к Назарету (в слепящем полуденном свете её нелегко было рассмотреть), а слева высился ещё один холм, под названием Тел-Кейсан. На холме этом всё было тихо, но тамплиеры знали — там начинается вражеская территория, земля Саладина, которую надёжно удерживают многочисленные отряды одетых в чёрное бедуинов.
С тыла донёсся зов трубы, а вскоре раздался топот конских копыт. Прискакавший галопом гонец возвестил, что со стороны Акры в сопровождении сильного воинского отряда приближается король Ричард. Все воины — не менее тысячи двухсот всадников — повернулись в сёдлах, чтобы не пропустить появление Львиного Сердца. Все решили, что под «сильным отрядом» подразумевается остававшаяся в Акре пехота.
Так и оказалось, но лишь отчасти. Основные силы пехоты остались в Акре, но часть пехотинцев всё же прибыли сюда в качестве конвоиров, сопровождавших длинную колонну пленных сарацин со связанными руками. Эта колонна тащилась через дюны, словно гигантская змея.
Во главе колонны ехал сам Ричард — во всём своём блеске, на могучем золотистом жеребце, захваченном (то есть украденном) у Исаака Комнина. По своему обыкновению, король красовался в великолепных раззолочённых доспехах, поверх которых были надеты рыцарская мантия и плащ. Кармин, золото и царственный пурпур.
За Ричардом следовала его свита — десятка два хлыщей и франтов всех мастей. Среди них, однако, было и несколько славных рыцарей и воителей: всякий, кто решился бы оспорить их доблесть, рисковал бы получить увечье, а то и расстаться с жизнью. Свитские ехали шагах в пятидесяти перед головой колонны, рассыпавшись, чтобы глотать поменьше дорожной Пыли, хотя копыта их коней тоже щедро её взбивали.
За свитскими маршировали шеренгой по двенадцать человек в ряд воины королевской стражи; перед ними шагали барабанщики, выбивая размеренный ритм. И наконец тащилась колонна пленных, которых надёжно охраняли с двух сторон. Ноги мусульман были связаны так, что они кое-как могли идти, но не могли даже перейти на широкий шаг, не говоря уж о том, чтобы побежать.
Глядя на пленных, Андре ощутил в животе тяжёлый ком. Он бросил торопливый взгляд на Тел-Кейсан, хотя и сам не знал, что ожидает там увидеть. И всё же его замутило от беспокойства, от некоего неясного предчувствия. Склоны холмов, на которые он смотрел, казались совершенно пустыми, но тревога его росла, ибо он знал, что пустота эта обманчива. На склонах затаился враг.
Андре откинулся в седле и бросил взгляд на приближавшуюся колонну, пытаясь оценить, сколько в ней пленных.
Мусульмане шли отдельными группами, по десять человек в ряд; в каждой группе было четырнадцать рядов, каждую охраняли слева и справа два конвоира. Прежде чем пленные скрылись за клубами пыли, Андре насчитал десять таких групп.
В воздухе повисло густое марево пыли, поднятой ногами множества людей, и вскоре сарацины совсем исчезли в этом облаке.
Дурные предчувствия Сен-Клера усилились.
Он заговорил с рыцарем, сидевшим в седле неподалёку, — это был командир Синего отряда, немногословный, не склонный к шуткам англичанин. Настоящего его имени Андре не знал, поскольку все в глаза и за глаза называли его только Нос. Прозвище это прилипло к англичанину из-за того, что на любой вопрос, даже заданный по-французски, тот отвечал по-английски: «Who knows?» — «Кто знает?» Мало того что для француза «knows» звучало весьма похоже на «нос», англичанин ещё обладал весьма примечательным носом, сломанным некогда мощным ударом палицы, чудом не вышибившим ему мозги.
— Что тут затевается, Нос? — спросил Андре. — Только не надо отвечать: «Кто знает?» Последние пять недель я был в патруле, вернулся только вчера вечером и, естественно, не имею ни малейшего понятия о том, что здесь творится. Не понимаю, зачем Ричард пригнал сюда всех этих пленников. Но явно неспроста. Есть у вас хоть малейшее представление, зачем это нужно? Может, до вас доходили какие-нибудь слухи?
Нос в упор взглянул на Сен-Клера, потом склонил голову.
— Это пленники из Акры... Их около трёх тысяч, захваченных при падении города и удержанных в качестве заложников. Они должны оставаться в плену до тех пор, пока Саладин не выполнит наши условия — освободить пленных христиан и вернуть Истинный Крест.
Англичанин пожал плечами и развёл руками.
— Вот и всё, что я о них знаю. Правда, Саладин в последнее время притих и не торопился выполнять свои обещания. Но не исключено, что сейчас он движется сюда, чтобы встретиться с Ричардом и обменяться пленными.
— Тогда почему мусульман нигде не видно? Почему мы здесь одни?
Нос хмыкнул — то был глубокий горловой звук.
— Как знать. Лучше спросите-ка об этом у Ричарда. Я заметил, что короли и султаны что хотят, то и творят. Они не спрашивают у меня советов, и я к ним с советами не лезу.