Сотрудник агентства "Континенталь"
Шрифт:
В ее глазах сперва мелькнула жадность, но они тут же стали подозрительными.
– Если только вы не возьмете ее себе.
Я пожал плечами. Я знал, что теперь она доведет разговор до конца, – независимо от того, чем он был. Я даже не стал объяснять ей, что Агентство «Континенталь» не берет наградных, и своим работникам не позволяет этого делать.
– Я дам вам свое слово, – сказал я, – но судить, можно ли мне доверять, придется вам самим.
Она нервно облизала губы.
– Вы – неплохой малый, мне кажется. Я бы не рассказала это полиции, они бы выбили из меня все ради денег. Но вам, похоже, можно доверять, – она искоса глянула мне в лицо. – У меня раньше был друг, джентльмен, точно такой же, как вы, он был величайший...
– Давайте лучше поговорим о вашем маленьком деле, пока никто сюда не вошел, – предложил я.
Она бросила взгляд на дверь, откашлялась, облизнула вялые губы и опустилась на одно колено рядом с моим стулом.
– Я пришла домой в понедельник поздно ночью – в ту ночь, когда убили хозяина – и мы с моим другом стояли в тени прощаясь, в это время хозяин вышел из дома и пошел вниз по улице. Он едва успел дойти до перекрестка, как она – миссис Гилмор – вышла и пошла по улице вслед за ним. Она не пыталась его догнать. Вы понимаете, она следила за ним. Что вы думаете об этом?
– А что вы думаете об этом?
– Я думаю, что она наконец-то осознала. Что все свидания ее Берни не имели никакого отношения к строительному бизнесу.
– А вы откуда знаете, что они не имели отношения?
– Откуда я знаю? Я знаю этого мужчину! Он ни одной юбки не пропускал. – Она улыбалась мне в лицо, в улыбке было что-то злое. – Я узнала это сразу, как только поступила сюда.
– Вы знаете, во сколько миссис Гилмор возвратилась той ночью домой?
– Да – ответила она, – в пол четвертого.
– Уверены?
– Абсолютно! После того как я разделась, я укуталась в одеяло и села наверху лестницы. Моя комната на верхнем этаже в задней части дома. Я хотела посмотреть, придут ли они домой вместе или будет драка. После того как она пришла, я вернулась в свою комнату и на моем будильнике было ровно без двадцати пяти минут четыре.
– Вы видели ее когда она вошла?
– Только макушку и плечи, когда она шла от лестничной площадки к своей комнате.
– Как ваше имя? – спросил я.
– Лина Бест.
– Хорошо, Лина, – сказал я. – Если это ваш товар, я посмотрю что вы сможете за него выручить. Держите глаза открытыми, и если что-то случайно выплывет наружу, можете сообщить мне в Агентство «Континенталь». Теперь вам лучше смыться отсюда, чтоб никто не догадался о нашем соглашении.
Оставшись в библиотеке в одиночестве я поднял глаза к потолку и стал обдумывать информацию, полученную от Лины Бест. Но вскоре бросил это неблагодарное занятие – строить догадки о вещах, которые разрешатся сами собой через какое-то время. Я взял книгу и провел пол-часа за чтением истории о сладкой юной дуре и об огромном могучем придурке, и о всех неприятностях что с ними случились.
Вошла миссис Гилмор, очевидно прямо с улицы.
Я встал и закрыл за ней дверь, она все это время смотрела на меня широко открытыми глазами.
– Миссис Гилмор, – сказал я, встав перед ней, – почему вы не сообщили мне, что следили за своим мужем в ночь убийства?
– Это ложь! – закричала она; но ее голос выдал, что она говорит неправду. – Это ложь!
– Вы не думаете, что совершаете ошибку? – пытался я убедить ее. – Вы не думаете, что следует рассказать мне все об этом?
Она открыла рот, но только сухо всхлипывала; она начала качаться как в истерике, пальцами одной руки, не снимая черных перчаток, она схватила себя за нижнюю губу и стала ее скручивать и дергать.
Я сделал шаг к ней и усадил ее на стул, где прежде сидел, и начал успокаивать ее квохча как наседка. Десять неприятных минут, и она постепенно взяла себя в руки, ее глаза потеряли блеск, и она прекратила мучить свой рот.
– Я действительно следила за ним, – хрипло, едва слышно, прошептала она.
Затем она сползла со стула и, встав на колени, схватила меня и пронзительно закричала.
– Но я его не убивала! Я этого не делала! Пожалуйста, поверьте мне, что я этого не делала!
Я сгреб ее и усадил обратно на стул.
– Я и не говорил, что вы убили. Просто расскажите мне, что в действительности тогда произошло.
– Я не поверила ему, когда он сказал, что у него деловая встреча, – простонала она. Я не доверяла ему. Он и прежде лгал мне. Я следовала за ним, чтоб проверить; пошел ли он к той женщине.
– А он пошел?
– Нет. Он вошел в жилой дом на Пайн-стрит, в квартале где его убили. Я не могу точно сказать, который из домов это был – я держалась слишком далеко позади него, чтоб быть уверенной. Но я видела как он поднялся по лестнице и вошел в один из домов – примерно в середине квартала.
– А потом что вы сделали?
– Я ждала. Укрылась в темной дверной нише на другой стороне улицы. Я знала, что та женщина жила на Буш-стрит, но я подумала, может она переехала, или они назначили здесь встречу в чужой квартире. Я прождала долгое время, дрожа и трепеща. На улице было холодно, и я боялась, что кто-нибудь войдет в дверь, где я пряталась. Но я заставила себя оставаться на месте. Я хотела увидеть, выйдет ли он один, или выйдет та женщина. Я имела право это делать – он изменял мне и раньше.
Это было ужасно – стоять скорчившись в темноте – был только холод и страх. Затем – должно быть была уже половина третьего – я не смогла больше выносить это. Я решила позвонить на квартиру той женщине, и узнать, была ли та дома. Я спустилась до ночной забегаловки на Эллис-стрит и позвонила ей.
– Она была дома?
– Нет! Я звонила в течении пятнадцати минут, или больше, но никто не подошел к телефону. Таким образом я догадалась, что она была в том доме на Пайн-стрит.
– И что вы сделали потом?