Современная история Красной Шапочки

Deserett

— Ты знаешь, за каким хреном я к тебе пришёл?

— Пока нет. А надо узнавать?

— Я хотел извиниться. За то, что никогда не спрашивал.

— Что не спрашивал?

— То… О тебе. Кто ты. Откуда ты.

— А может, правильно не спрашивал? — Дэз, сам того не заметив, замер, пальцами на его лопатках.

— Сколько тебе лет?

— Ну вот, начинается…

— Ты вспомнил свою фамилию? Прошлую жизнь, семью?

— Тролли пещерные, Энджи… Ты так красиво лежишь нагишом и дышишь, зачем портить картинку? Хочешь, я поцелую тебя в шею? Сюда, в самое нежное местечко под затылком, — он наклонился, почти касаясь вздрогнувшего тела кончиком языка. — Я давно мечтал это сделать.

— Ты, конечно, целуй – что я, дурак, отказываться? Но и на вопрос отвечай, — Чёрный Берет приподнял голову, ухмыльнувшись. — Потому что так просто не отделаешься.

Ну или признай, что не доверяешь мне.

— Ты чёртов плут! И манипулятор. Если бы я мог кому-то довериться, то только тебе. Но я боюсь.

— Ладно, тогда я домой пошёл.

— Куда! — Дэз перебил его руки, потянувшиеся было к сарафану. — Ты об Аладдине слыхал?

— Хм… да. Мелкий вор, жил где-то далеко на востоке, во дворец правителя пробрался, чью-то принцессу похитил. У него ещё не то лампа была, не то кофейник медный.

— Правильно, волшебная лампа. В ней Джинн жил. Знаешь Джиннов? Хмыри такие синенькие, три желания исполняют.

— Синенькие? — он хихикнул. — Никогда не видел. Я думал, желаниями золотая рыбка занимается.

— И рыбка тоже. Слушай. Я… — Дэз мялся и почти переломал себе все пальцы, — я знаю, это странно звучит и нелепо смотрится, но… я один такой Джинн. Только я свободен! Не несу рабскую службу разным отморозкам и не живу по принуждению в грязной малюсенькой лампадке. Хотя моя хижина, конечно, тесновата…

— Ух ты! Значит, ты синенький?! И ты освободился? Сбежал как-то? Расскажи!

— Нет, не торопи. Просто послушай дальше. Я ниоткуда не сбегал. Я всегда был красным и свободным. То есть… в последний раз мне действительно пришлось бежать, но не из-за лампы. Черт, совсем запутанно получается, — он почесал пятерню о край табурета, понемногу успокаиваясь. — Давай лучше о самом главном. Когда-то давно все Джинны были свободны, мечтательны и веселы, жили себе спокойно в Вавилоне, ели, пили, гуляли и снимали шлюх. Потом внезапно началась техническая революция, борьба за равенство и феминизм, все шлюхи ушли работать на фабрики и мануфактуры, а нас, чтоб не сидели без дела, стала притеснять одна злая бабёнка. Деятельная она была, словно в жопу пропеллер с моторчиком вставила, триста лет не знала, чем себя занять, а тут мы подвернулись. Охоту на нас объявила, короче. Но, хитрая коза, решила не истреблять, а порабощать – в штампованные фабричные кофейники засовывать и золотыми наручниками пожизненно приковывать.

— К батарее?

— Не-е, натурально к кофейнику. И к тому придурку, кто этим кофейником завладеет. В общем, эта неудовлетворённая баба давно и профессионально работала ведьмой, акушеркой и наёмной тёщей, погубила не столько нас, сколько крепкий мужской дух и вольнодумство. Фамилия у неё ещё такая дурацкая была… Зверская, Мерзкая…

— Тарья? Фея Тарья Кхмерская?!

— Ты её знаешь? Бллин, держись от неё подальше, Эндж, она злобная климаксная тётка.

— К сожалению, она крестная моего ма… э-э-э…

— Мальчика? У тебя появился постоянный парень?

— Ну, речь сейчас не об этом. Как ты спасся от адского кофейника, Джинни?

— Я дал деру из Вавилона сразу, как эта мегера ворвалась в последний частный бордель и сцапала моего брата Аннске. Превратился я в воробушка, обгадил ей юбку и улетел на север, где похолоднее и поменьше бездельников. Залёг на дно, сплавлял лес и бурил нефтяные скважины, пока заваруха не утихла, то есть пока она всех не угробила по разным чайникам, бутылкам и самоварам. Кого в море побросала, а кого и в землю закопала. Как только пристроила всех – успокоилась и вернулась в своё ведьмино логово посреди Аравийской пустыни, а я потихонечку, пешим и наземным транспортом, потому что зассал летать, стал возвращаться в родные края. Обнаружил, что кроме меня от когтей Кхмерской спасся ещё один плут – приятель мой, Ацур. Мы решили держаться поближе, путешествовать вместе и найти тихое болотце, чтоб залечь капитально и не высовываться. Добрались до Священной Лягушатной Империи, облюбовали себе замок одного сеньора, Виконта фон Герцога, устроились батрачить и всячески честным трудом на шлюх себе зарабатывать. Только Ацур был ну уж слишком плутоват. И ленив. Надоело ему горбатиться уже через годик после окончания шухера, захотел царской жизни и благ цивилизации. Сначала он занялся совращением юной сеньориты (мамочки у неё не было, чтоб мозги по поводу альфонсов вправить), а потом и до самого сеньора добрался. Ничем не брезговал, падла, в желании завладеть герцогской короной. Короче, застала

его девчушка в постели с собственным отцом, крику, скандалов и газетной шумихи обеспечила на всю империю и половинку провинции. Бальзаковские, семейные и просто скучающие ханжи-лягушатницы переполошились, Тарья, задремавшая было над котлом адского варева, встрепенулась, услыхала, перечитала газетные вырезки и прилетела. Сразу поняла, кто таков этот милаш Ацур, от радости аж визжала, плясала и в ладоши хлопала. Быстро ему и золотые наручи, и новенький блестящий кофейник организовала, а бумажку с правом владения новоявленного раба обиженной сеньорите передала. Пока бешеная фемина рыскала по округе, рыкая на всех мужчин и охотясь на последнего недобитого Джинна, то есть на меня – я ползком добрался до сейфа в подвале замка и сел на большой совет с кофейником – то есть с пленником. Ацур поклялся, что не выдаст меня, но я, знаешь, фрукт недоверчивый – особенно после стольких невзгод, лишений и предательств. В общем, я запудрил бывшему дружку мозги, убедил, что по-прежнему доверяю ему, а сам решил добыть способ, как эти треклятые кофейники разбить. Ну или расплавить. Способ оказался неважный. По итогам: один сожжённый дотла замок, два рухнувших бастиона… зато среди цивилов жертв нет. Лампа целёхонька, сейф лишь немного обгорел, сеньорита – в истерике, и Тарья – в недоумении на пепелище, ушами хлопала. А я сбежал от самосуда: я три деревни защиты герцогских стен лишил. Сам еле ноги унёс, в лес убежал. Бежал, бежал, долго бежал… пока к вам не добежал. Решил на новом месте не чудить и не высовываться. Ломать не строить, знаешь ли. Да и стыдно очень было. Решил с тех пор людям всегда помогать, что бы ни случилось. И со шлюхами завязал. От баб одни накладные, счета-фактуры и штрафы за неправильную парковку мётел.

— А я?

— А что ты?

— Ну я же типа Голубая Шапка, манерная девчуля, лесбиянка, все дела…

— Ты, конечно, голубой, друг мой, но сиськи у тебя от этого не отросли. И слава тестостерону. Ты очень славный парень, я не понимаю, чего тебя мамка в длинные тряпки и чепцы рядит, может, ей очки купить? У тебя член даже без стояка через юбку выпукло просвечивает, сразу видно – каждая первая хочет от тебя маленького или сразу двойню.

— Дэз, давай о мальках и икринках в другой раз. Я должен кое в чём признаться. Кое в чём, эм… немножко криминальном. Обещай меня не дразнить, хорошо? Тот мальчик, которого я очень хочу назвать своим, он…

========== Глава 11 ==========

| Часть 2 |

XI

— Ты совратил несовершенного наследника Дримленда! Псих! О чём ты только думал?!

— Дэз, Дэз, пожалуйста, не так громко.

— Да, извини. Но, твою же мать! Варёные гномики! Ты совратил… хорошо, всё, молчок. А всё-таки!.. — он снова всплеснул руками, задевая стены хижины.

— Я знаю, тебе трудно успокоиться. От такого вообще не хочется в себя приходить. Но мне нужна твоя помощь. Моё туманное и маловероятное будущее с принцем зависит от того, примешь ты моё деловое предложение или нет.

— А есть какое-то предложение?

— Да. Златовлас желает видеть тебя в гостях у царствующих родителей. Я обещал привезти тебя. Правда, уже стало ясно, что свою историю ты прилюдно рассказать не сможешь.

— Ещё бы. Зло не дремлет, — Дэз отодвинул мешок с картошкой, лежавший в углу хижины, под ним прятался небольшой квадратный люк. — Старушка Кхмерская поджидает меня в подворотне с контрафактным алюминиевым чайником наготове, — он скрылся в подполе наполовину, только босые ноги торчали, окончание фразы утонуло в грохоте отодвигаемых банок с самогоном. — Уф, нашёл. Выходной камзол. Двенадцать лет его не носил, — он вылез обратно с войлочным свёртком и поймал вопрос и непонимание в глазах Энджи. — Видишь ли, в связи с предательскими маркерами на наколдованной одежде, я не могу сотворить на себе, скажем, шутовской кафтан или рыцарские доспехи. По этой же причине я не могу принять какой-нибудь другой облик – Тарья сразу вычислит и почикает ножницами.

— А как насчёт твоих сил по отношению к другим? Ты можешь исполнять желания?

— Намёк понял. Энджи, мы друзья, а друзья строго договариваются делать друг для друга всё – или ничего. Иными словами, я, раз начав, вынужден буду бесконечно выполнять твои просьбы, или же мы условимся, что желаний будет ноль.

— А если сделать три? Ровно три, по прейскуранту пленённых Джиннов. Ничего личного, только бизнес. И потому – никаких обид и взаимных претензий. Что скажешь?

— Для чего это тебе?