Сталин: арктический щит

Жуков Юрий Николаевич

А 16 ноября у острова чуть ли не разыгралось морское сражение. Дабы предотвратить третью по счету высадку немцев, о которой стало известно британской разведке, на перехват направили все корабли, находившиеся в зоне острова, — тяжелый крейсер «Рипалз», крейсер «Найада», три эсминца, вспомогательный крейсер «Летитиа» и два вооруженных траулера. Подойдя к Ян Майену, они обнаружили, что противостоит им лишь маленький траулер «Инрик Фрезе», сразу же сменивший германский военно-морской флаг на белый.

Союзное командование посчитало, что наступившей зимой оно сможет обойтись без информации о погоде, поступающей с Ян Майена, и потому лишь

в феврале 1941 года направило к острову зверобойный бот «Оннисвег». 10 марта тот встал на рейде и отправил на берег крупную норвежскую десантную группу. Трех специалистов для обслуживания станции и двенадцать солдат под командованием лейтенанта Е. Оп-па (в мае его сменил капитан К. Иелвик) для охраны. Так как нельзя было исключить новую попытку немцев захватить Ян Майен, их вооружили не только винтовками и пулеметами, но и 76-миллиметровой пушкой⁴⁶.

Не остался в стороне от развертывавшейся битвы за Арктику и Советский Союз. Пока не прибегая к военным действиям. Только готовясь к ним.

14 марта 1940 года, когда в Европе еще сохранялось зыбкое равновесие, нарком ВМФ Н.Г. Кузнецов обратился в Комитет обороны со ставшей уже обычной просьбой. Так как еще ни один из заложенных по «Большой программе» кораблей не сошел со стапелей судостроительного завода в Молотовске, он настаивал на старом способе пополнения Северного флота, на переводе с Балтики в Полярное девяти подводных лодок, двух эсминцев и одного сетевого заградителя⁴⁷. Руководство страны возражать не стало, и 4 мая последовало сразу два идентичных постановления. Первое — от имени Комитета обороны, второе — от Совнаркома СССР. Они отчасти удовлетворяли пожелания наркома: несколько сократилось число боевых единиц, подлежащих переводу, в список включили два эсминца и четыре подводные лодки.

Не удовлетворенный половинчатым решением Н.Г. Кузнецов все же добился расширения списка. Скорее всего, ссылаясь на резко изменившуюся в Арктике ситуацию после немецкой оккупации Норвегии. И снова ему пошли навстречу. 20 мая К.Е. Ворошилов подписал новое постановление, накануне одобренное Политбюро.

Оно разрешило перевести из Балтийского моря в состав Северного флота в навигацию 1940 года из состава Краснознаменного Балтийского флота и числа сдаваемых промышленностью 6 больших подводных лодок типа «К» одну большую подводную лодку типа «Д», один сетевой заградитель⁴⁸.

Желание пополнить Северный флот только что построенными подводными лодками сыграло с советским руководством злую шутку. Буквально накануне начала операции наркому ВМФ пришлось отдать приказ об отмене перевода большей части ожидаемых в Полярном подводных лодок. Как неожиданно выяснилось, судостроительные заводы, сорвав сроки, не успели сдать их. И Политбюро пришлось принимать повторное решение об их переводе на Северный флот уже 27 февраля 1941 года⁴⁹.

В последнее мирное лето не оставляли советское руководство надежды ускорить строительство двух баз Северного флота на Мурманском побережье.

Считавшейся «старой» — в Ваенге [19] , и новой — в Иоканьге.

Создание базы в Ваенге началось в 1936 году, однако военные строители сорвали сроки. Создавшееся положение вынудило В.М. Молотова как председателя Комитета обороны провести 19 апреля 1940 года совещание. На нем пришлось

признать, что проектное задание было рассчитано на слишком продолжительный срок. Что и политическая ситуация в мире, в том числе в Арктике, и постоянное пополнение Северного флота требовали теперь сдачи базы в Ваенге в самое ближайшее время. Как посчитали участники совещания — не позже 1 января 1943 года. К тому моменту, когда со стапелей судостроительного завода № 402 начнут сходить линкоры, крейсеры⁵⁰. И хотя Комитет обороны принял 15 мая постановление, ужесточающее ответственность руководства стройки, на ней даже полгода спустя мало что изменилось.

19

Ваенга — устаревшее название города Североморск.

Несмотря на явную неспособность строителей хоть сколько-нибудь приблизить срок завершения работ в Ваенге, Н.Г. Кузнецов выдвинул новый, предельно трудоемкий проект. Еще 1 июня 1939 года, выступая с докладом на заседании Комитета обороны, заявил о необходимости для Северного флота иметь еще одну базу, в Иоканьге — пустынном и безлюдном заливе к востоку от Кольского залива, но имеющем неподалеку от морского побережья прекрасную якорную стоянку, вполне пригодную для больших и малых кораблей⁵¹.

И на этот раз руководство с пониманием отнеслось к проекту. Сочло его необходимым и своевременным для обороны Севера. Создание базы в Иоканьге было незамедлительно одобрено заместителем председателя Комитета обороны А.И. Микояном, но официально оформлено только через год, 6 марта 1941 года. Лишь после того, как залив покинули оставшиеся с согласия советского правительства немецкие транспорты и танкеры, скрывавшиеся в заливе от кораблей британского флота.

5

Девять месяцев с начала Второй мировой войны Советский Союз пытался во что бы то ни стало отстаивать свой нейтралитет, оставаясь как можно дольше вне схватки, подобно США, всячески уклонялся от такого сотрудничества с Берлином, которое могло бы скомпрометировать его политику. Поступал так даже в тех случаях, когда отношения с Лондоном и Парижем накалялись до предела, особенно во время Финской кампании, иногда выглядели откровенной провокацией.

Да и как иначе следовало советскому руководству рассматривать захват 13 января 1940 года сухогруза «Селенга», шедшего из Ленинграда во Владивосток, британскими кораблями неподалеку от Формозы (Тайваня). Два месяца спустя та же участь постигла еще одно судно под флагом СССР «Владимир Маяковский». Его, как и «Селенгу», насильно привели в Сайгон под конвоем кораблей Соединенного королевства и принудительно разгрузили. Все это происходило без предъявления каких-либо обвинений, хотя бы в военной контрабанде⁵².

Потому и не было ничего даже отдаленно напоминающего какое-либо «тесное сотрудничество» в удовлетворении Кремлем малозначительных просьб Берлина, не выходивших за рамки общепринятых международных норм. Так, в январе 1940 года Шуленбург обратился к В.М. Молотову с «настоятельным пожеланием» разрешить нескольким немецким транспортам и танкерам, находившимся в Баренцевом море, зайти на ограниченное время в любой из заливов на Мурманском берегу, позволив им тем самым избежать захвата британскими кораблями.