Сталин: арктический щит
Шрифт:
В действительности «Комет» являлся рейдером — вспомогательным крейсером для выполнения самостоятельно принятых боевых задач в свободном одиночном плавании. Поэтому в начале 1940 года на нем скрытно установили шесть 150-миллиметровых орудий, девять зенитных 20-миллиметровых и 37-миллиметровых пушек и пять торпедных аппаратов61. Кроме того, в трюмах разместили 400 мин и гидросамолет-разведчик «Арадо» в разобранном виде. Командиром «Комета», получившего после включения его в списки германских ВМС бортовой номер «45», назначили капитана 1-го ранга Р. Эйссена. Опытного моряка, в тридцатые годы ходившего на немецком научно-исследовательском судне «Метеор». Изучавшим погоду и воды вдоль южной кромки
Почему же Кремлю пришлось разрешить плавание «Комета»? К тому его вынудило три весьма весомых обстоятельства.
Во-первых, в соответствии с Международным морским правом, с которым СССР приходилось считаться, открытые моря, а таковыми является вся акватория советской Арктики, всегда остаются свободными для плавания не только торговых судов, но и военных кораблей. Уже только потому для похода «Комет» — официально «торговое судно с военным экипажем»63 — не нуждался в каком-либо разрешении от властей Советского Союза. Не требовалось Эйссену и особого разрешения для прохода проливами Маточкин Шар и Карские ворота, Вилькицкого, Шокальского и Лаптева, Лонга. И это обуславливалось Международным морским правом, ибо все они соединяли открытые моря. Также, как Гибралтарский, Ла-Манш, Скагеррак, Каттегат, Эресунн64.
Во-вторых, немецкая сторона не пожелала сообщить о боевых задачах, поставленных перед командиром «банановоза», почему «Комет» в Москве приходилось считать торговым судном.
В-третьих, небезосновательное подозрение, что «Комет» может быть вооружен, также не могло служить основанием для запрета ему в плавании по Северному морскому пути. С началом Второй мировой войны большинство торговых судов противостоящих сторон были вооружены и имели в составе экипажей небольшие военные команды. Британское адмиралтейство, например, объявило о том еще 26 сентября 1939 года.
…3 июля 1940 года «Комет» вышел из Готенхафена на Балтике, прошел Большой Бельт и 12 июля достиг Нордкапа, оказавшись в непосредственной близости от советских территориальных вод. Эйссен торопился, так как, по договоренности с руководством ГУСМП, 15 июля у Новой Земли его должен был встретить ледокол «Ленин» — для проводки через Карское море. Однако в тот день командир рейдера получил из Берлина телеграмму: «Москва сообщает. Дальнейшее плавание от бухты Варнек (в проливе Югорский Шар. — Прим. авт.) из-за особо тяжелых ледовых условий — не раннее первого августа. Русская рекомендация идти в Мурманск, учитывая конспиративность, отклонена морским командованием. Ждать в Баренцевом море. Оттуда следовать по распоряжению в бухту Варнек. Полагаем предложение русских искренним, не означающим намерения воспрепятствовать»65.
Требования задержаться в Баренцевом море поступали Эйссену и позже. 27 и 30 июля, 2 и 9 августа. Лишь 13 августа на «Комет» поступило обнадеживающее сообщение: «Русские просят корабль немедленно идти к проливу Маточкин Шар, где его ждет ледокол «Ленин» с инструкциями и навигационными материалами на борту. На запрос Борисов (сотрудник Наркомата внешней торговли. — Прим. авт.) отвечает, что обстановка неблагоприятная, и предлагает поторопиться. Согласно полученным от руководителя экспедиции Шевелева сведениям, имеется обоснованная надежда, но предлагается спешить»66.
Непоследовательные рекомендации из Москвы объяснялись отнюдь не сложной ледовой обстановкой. Лишь 11 июля П.П. Ширшов подобрал и утвердил группу ледовых капитанов, которым и предстояло руководить проводкой «Комета», именовавшегося в советских документах «Лихтером». Старшим назначили Д.Н. Сергиевского, его помощником по проведению операций в юго-западной части Карского моря — А.
Здесь нельзя не отметить еще один примечательный факт. Подводную лодку Щ-423 подготовили точно в срок, предусмотренный постановлением Комитета обороны, — 15 июля. Однако разнообразные ходовые испытания заняли более двух недель, и она смогла выйти из Полярного лишь 5 августа. Между тем из-за своего малого хода, 8—11 узлов в надводном положении, должна была пройти Карское море раньше «Комета». Ее походом, названным ЭОН-10 (экспедиция особого назначения), руководил военный инженер 1-го ранга И.М. Сендик, после успешного завершения плавания назначенный начальником Северного (Полярного) отдела Главного морского штаба. Самой подлодкой командовали капитан 3-го ранга И.М. Зайдулин и как его дублер — старший лейтенант А.М. Быстров. Помимо них ответственность за проход несли военинженер 2-го ранга А.И. Дубравин и старший преподаватель Военно-морской академии капитан 1-го ранга Е.Е. Шведе68.
9 августа Щ-423 в сопровождении транспорта «А. Серов» и четырех буксиров прошла Маточкин Шар, а 15 августа, практически не встречая ледяных полей, достигла Диксона. «Комет» же накануне подошел к Новой Земле.
Из «Рейсового донесения капитана дальнего плавания А. Г. Корельского: «15 августа 1940 года к востоку от меридиана 65°00'восточной долготы (у восточного побережья Новой Земли. — Прим. авт.) подошли к кромке льда и получили указание т. Шевелева возвратиться в Маточкин Шар, где и ждать указаний. 16 августа встали на якорь в заливе Губина на глубине 25 метров. 19 августа получили указание т. Шевелева следовать на восток и в 14 часов вышли из Губина… 25 августа в 9.20 вместе с подошедшим ледоколом «Ленин» пошли к проливу Вилькицкого на соединение с ледоколом «И. Сталин»… 2 сентября в 10 часов у мыса Шмидта соединились с ледоколом «Каганович», перешли на него…»69. Из отчета командира ЭОН-10 И.М. Сендика: «Вследствие задержки из-за неготовности буксиров караван вышел из Диксона только в 12 часов 17.08… Около 15 часов 19.08 подошли к ледоколу «И. Сталин», стоявшему на якоре у острова Тыртова (архипелаг Норденшельда. — Прим. авт.)… К каравану присоединились пароходы «Сталинград» и «Крестьянин». После инструктивного совещания на ледоколе «И. Сталин» о порядке движения в конце суток 19.08 караван двинулся на восток… К востоку от мыса Челюскин ледовая обстановка усложнилась, и около 19 часов, в районе острова «Комсомольской правды», вошли в тяжелый лед.
Переход до Тикси протекал в неблагоприятных метеорологических условиях, при штормовом ветре… в 16 часов 31.08, имея полный запас топлива, воды и продовольствия, ПЛ совместно с теплоходом «Волга» вышли из бухты Тикси по назначению. Вскоре по выходе из бухты был принят буксир с теплохода «Волга», и дальнейшее плавание осуществлялось на буксире… От бухты Тикси до подходов к Медвежьим островам (в устье Колымы. — Прим. авт.) прошли по чистой воде… Около 2 часов 5.09 подошли к ледоколу «Каганович», с которым и пошли дальше…»70.
Из отчета начальника морских операций Восточного сектора Арктики А.П. Мелехова «Проводка немецкого парохода в навигацию 1940 года»: «О предстоящей проводке на восток судна, проходящего под именем «Лихтер», узнали 24.08. При этом «Лихтер» в это время находился у острова Тыртова. В беседе с Москвой по прямому проводу через радио-центр (мыса) Шмидта получили от т. Степанова (заместитель начальника ГУСМП. — Прим. авт.) запрос, знаем ли мы что-либо о «Лихтере». Пришлось ему сообщить, что ничего не знаем, так как сегодня только о нем вообще услыхали.