Сталин: арктический щит
Шрифт:
В Наркоминделе и Наркомате Военно-морского флота так и не сумели найти в такой просьбе ничего предосудительного с точки зрения нейтралитета СССР, подыскать потому достаточно веские основания для категорического отказа. Ведь речь шла не о боевых кораблях, которые следовало немедленно интернировать при их появлении в советских территориальных водах. Не настаивал Шуленбург и на конкретном пункте для якорной стоянки. Поэтому прибегнуть к обычным в таких случаях проволочкам, используя «забывчивость» Молотова, оказалось невозможным. И главе правительства СССР пришлось дать свое согласие, а сотрудникам Наркомата Военно-морского флота — подыскать соответствующее
25 июня 1940 года Шуленбург вернулся к проблеме немецких транспортных судов, теперь уже других, попросил Молотова «оказать содействие в их ремонте в Мурманске». И вновь советскому премьеру пришлось пойти навстречу столь, в общем, необременительной просьбе. На Мурманском судоремонтном заводе чистка котлов, отлаживание машин, осмотр кузовов заняли почти весь август. В первых числах сентября суда Германии наконец покинули советские воды54.
Тем временем положение в Европе опять резко изменилось, и снова — в пользу Германии.
10 мая 1940 года немецкие армии начали наступление на Западном фронте. Сразу же прорвали его и за несколько дней заняли Нидерланды, Бельгию, Люксембург. 28 мая британские войска, находившиеся на континенте, в панике бросив всю технику, эвакуировались из Дюнкерка. 10 июня капитулировала норвежская армия, но перед тем король Хокон VII и правительство страны успели перебраться в Великобританию. 22 июня маршал Петен, исполнявший обязанности премьер-министра, подписал в Компьене акт о перемирии, означавший безоговорочную капитуляцию Франции, признание ею полного поражения.
Советский Союз остался один на один с грозной, как никогда, сильной нацистской Германией, уже покорившей всю Европу. Теперь Кремлю приходилось действовать вдвойне, втройне осторожнее. Стремиться, как и прежде, не уступать Берлину в серьезных вопросах, в то же время старательно избегая раздражать его постоянными отказами, особенно по малозначительным проблемам.
Именно так произошло с довольно старой просьбой, высказанной еще в сентябре 1939 года Риббентропом, а затем повторенной Шуленбургом. О проводке по Северному морскому пути нескольких немецких судов с запада на восток.
Поначалу в январе 1940 года речь пошла о четырех китобойцах. В апреле — мае сотрудник германского посольства Гекинг повел разговор уже о семи транспортах, а месяц спустя сократил их число до двух. Так как согласие на их проводку уже было дано А.И. Микояном, то теперь приходилось выполнять обещанное. И все же, опасаясь любых непредвиденных обстоятельств, И.Д. Папанин 8 июля обратился к наркому внутренних дел Л.П. Берии: «В навигацию 1940 года на Главсевморпуть возложена проводка двух немецких судов Северным морским путем с запада на восток. У меня нет сомнений, что указанные суда будут иметь на борту оружие. Поэтому считаю необходимым иметь на борту ледоколов «И. Сталин» и «Красин», осуществляющих проводку этих судов, по два пулемета с соответствующим запасом патронов и по одному инструктору для инструктирования и обучения судэкипажа овладению указанным видом оружия55.
Берия на просьбу не ответил. И все же руководству ГУСМП очень скоро пришлось узнать об ином варианте решения той проблемы, которая столь волновала и обеспокоила Папанина.
14 марта, когда переговоры сотрудников Наркомвнешторга и Главсевморпути с германским
Однако оба приведенных довода выглядели откровенно надуманными. Ведь Северный флот, для усиления которого сам же Кузнецов требовал десять подводных лодок, никак не мог служить каким-либо «резервом». Да и опыт плавания во льдах военные моряки уже «накопили». В 1936 году — во время похода двух эсминцев из Мурманска во Владивосток, и в 1938 году — когда три подводные лодки выходили в Норвежское и Гренландское моря для помощи в спасении зимовщиков СП-1. Дальнейшее развитие событий показало истинную причину острой необходимости похода «Щ» по полярной трассе.
5 мая Кузнецов повторно обратился к Молотову с более конкретными, нежели первоначально, предложениями: «Прошу разрешить произвести в текущем году опытную проводку подводной лодки Щ-423 и обязать Главное управление Севморпути оборудовать на судоремонтном заводе Севморпути в городе Мурманске по чертежам НК ВМФ лодку Щ-423 ледовой защитой и провести ее в навигацию 1940 года в составе каравана судов по Северному морскому пути»57.
В тот же день и П.П. Ширшов, заместитель начальника Главсевморпути, направил И.В. Сталину, В.М. Молотову, К.Е. Ворошилову, А.А. Жданову и А.А. Кузнецову мнение своего ведомства о будущем походе. «В проводке в арктических водах подводных судов, — отмечал он, — есть еще немало неизвестного. Эти задачи надо решить теперь же, чтобы не оказаться в трудном положении, когда придется проводить большое количество подлодок. По прогнозам, ледовая обстановка на Северном морском пути в 1940 году будет тяжелой. Это даст возможность получить полные опытные данные»58.
Еще две недели потребовалось советскому руководству на обдумывание настоятельного предложения Н.Г. Кузнецова. Только 20 мая последовало постановление Комитета обороны: «1. Разрешить НК ВМФ осуществить в навигацию 1940 года перевод подводной лодки Щ-423 из состава Северного флота на ТОФ. 2. Обязать т. Папанина И.Д.: а) оборудовать подводную лодку Щ-423 ледовой защитой на Мурманском судостроительном заводе по чертежам НК ВМФ; б) провести подводную лодку Щ-423 в навигацию 1940 года в составе каравана судов по Северному морскому пути из Мурманска до бухты Провидения; в) совместно с НК ВМФ утвердить план обеспечения подводной лодки Щ-423»59.
Но еще до приказа наркома, отданного 23 мая и повторившего дословно постановление Комитета обороны, вдалеке от судоремонтного завода — на слипах судоверфи Главрыбсудостроения, 5 мая началась подготовка ГЦ-424 или, как отныне она значилась во всех документах, — «судно «Баржа»», к дальнему и трудному походу. Сдачу назначили на 15 июня60.
Тем временем выяснилось, что рейс в водах советской Арктики совершит только одно немецкое судно, «Комет». Построенное в Гамбурге в 1939 году как банановоз для тропических линий «ЭМС». Водоизмещением всего в 3288 тонн, с машинами мощностью 4 тысячи л. с.