Старое поместье Батлера
Шрифт:
– Всё он мог! – злилась я. – Парня упекли в темницу, но его свободу выкупят, я уверена в этом! – капитан не стал со мной спорить сам всё прекрасно понимая.
– Я готов понести заслуженное наказание, леди Грейс.
– Чего уж! – махнула рукой, – стерегите Зевса. Если нужно, окружите его конюшню в два плотных кольца из солдат.
– Всё будет сделано, госпожа! – вояка отдал честь и широкими шагами удалился.
И вот я мчусь в местную больницу, чтобы убедиться, что с Рони всё хорошо.
Парень лежал в углу большой комнаты, полной
– Леди Грейси! – увидев меня, он хотел сесть, но я строго сказала:
– Даже и не думай вставать. Тебе нужен полный покой.
– Со мной всё в порядке, голова только немного кружится и шишка саднит. Но я вас не подведу, завтра буду как штык на ипподроме.
– Ничего подобного, Рон, – покачала головой я. – Ты будешь лечиться и беречься. У тебя сотрясение, с таким не шутят.
– Н-но… как же? Леди Грейси, Зевса никому нельзя доверять! Ни одному жокею со стороны! Кругом, как оказывается, подлые враги!
– Тут ты прав, друг мой, – вздохнула я, – и сняться со скачек нам тоже нельзя.
– Вы хотите сказать?.. – голос Рона дрогнул. – Лорд Харрисон меня убьёт за совершённую глупость, а вам ни за что не позволит!
Глава 64
– Грейс, смотри, как много желающих подменить Рона, – Дин протянул мне лист пергамента. Я бросила быстрый взгляд на список имён, довольно внушительный. – Здесь есть весьма известные жокеи, – продолжал муж. Я упрямо молчала.
Харрисон положил свиток на стол и пронзительно на меня посмотрел: его серые глаза были почти чёрными от обуревавших чувств. Злость, бессилие…
– Милая, любовь моя, – он шагнул ко мне и прижал к себе, заглядывая в глаза, – никак не могу позволить тебе участвовать в скачках. Для меня нет никого дороже тебя. Ты – вся моя жизнь. Я дышу тобой.
– А я не могу допустить всех этих, – кивок на претендентов, – к моему коню. Цель был Рон, один из их братии вогнал иглу в бедро Зевса, чтобы тот обезумел и понёс, скинув седока. А если бы Рон расшибся насмерть? Затем они все такие благородные пришли к нам, чтобы занять место Илсона. Я ни одному из них не доверю вести Зевса.
– Я понимаю, но… – муж устало вздохнул, – тебя там убьют.
– Нет, – я упрямо тряхнула головой.
– Ты всегда была такой благоразумной, рассудительной…
– Ключевое слово "была". Раз снять Зевса с соревнований не выйдет, то место жокея займу я, – видя, как муж всё сильнее хмурится, прижалась к нему крепче, потёрлась щекой о каменную грудь и негромко добавила: – У меня есть план. Ни один из соперников даже прикоснуться ко мне не сможет.
– А что это за план? Не расскажешь?
– Нет, – тихо улыбнулась я, – просто верь мне.
– Я всегда тебе верил и буду это делать дальше. Но моё сердце не на месте. Любовь моя, если с тобой что-то случится, я не знаю, что со мной будет, я просто этого не переживу.
– Всё хорошо. Я загадала желание, его пока нельзя озвучивать, чтобы оно непременно сбылось…
И раз уж мы не можем отступить, то будем побеждать.
Ипподром в Портсмуте был в полтора раза больше. Толпа ревела. Пёстрое людское море волновалось.
А ещё дистанция стала длиннее на сто метров. И сказали нам об этом буквально перед самым стартом. Сюрприз от Его Императорского Величества.
Моя душа похолодела от этого известия: тут не только нужна была скорость, но и невероятная выносливость. И все, кто хоть немного разбирались в скачках, понимали, что сердца коней могут и не выдержать столь продолжительный бешеный темп.
Но никто из соперников не снялся с забега.
Зелёный костюм Рона сел на меня, как влитой. Парнишка и я были оба щуплыми и невысокими, почти одинаково весили.
Я не знаю, что сказал Дин остальным жокеям, но они шарахались от меня, будто я не человек, а монстр. Возможно, Харрисон пригрозил им страшной карой, если хоть кто-то поднимет руку на его жену. Запрета на участие в соревнованиях по половому признаку не было. А весть, что новый всадник Зевса – сама хозяйка, разлетелась со скоростью лесного пожара.
– Зевс, – я погладила своего любимчика по плюшевому носу, заглянула в умные тёмно-карие глаза, – сегодня ты должен преодолеть себя. Поддержать меня. И сразу же после выстрела рвануть, что есть духу вперёд. Оставить всех далеко позади, чтобы ни один всадник не мог ко мне приблизиться и причинить вред. Я обещала Дину, что вернусь к нему живой и невредимой.
– Х-р-р, – потряс головой конь, я улыбнулась и, прижавшись лбом к его морде, прикрыла веки.
– Спасибо…
Раздавшиеся позади шаги, вернули мои мысли в реальность.
– Грейс, как ты? – муж подошёл ко мне со спины и крепко обнял, посмотрел в морду Зевса и доброжелательно сказал: – Дружище, ты уж там позаботься о моей ненаглядной. Доверяю её тебе.
– Пф-р! – ответил жеребец, гордо вскинув голову.
– Вот и молодец, вот и славно! – рассмеялся Харрисон, и в его голосе я услышала некое облегчение. Супруг развернул меня к себе лицом и негромко добавил: – Я буду мысленно с тобой, любовь моя!
Мы вышли из денника и остановились. Плотным кольцом нас окружила охрана. Другие участники с интересом косились в нашу сторону, так же как и снующие туда-сюда работники ипподромной конюшни.
Дин, никого не стесняясь, крепко поцеловал меня в губы и сам подсадил в седло.
– Всё будет хорошо! – подмигнула я ему. Перехватив стек, понукнула коня двигаться вперёд.
– Зевс! Зевс! Зевс! – скандировала толпа, стоило нам выехать через ворота на арену. Солнце уже вошло в силу и вовсю припекало. Поправив козырёк на кепи, я вскинула руку вверх, народ загомонил, приветствуя хозяйку и её жеребца. – У! У! Зевс! Зевс! Леди! Леди!
Мы проехали вперёд, оставив наших гвардейцев позади – вход на территорию, где будет происходить забег, им был воспрещён.