Стихотворения

Окуджава Булат Шалвович

1962

ГЛАВНАЯ ПЕСЕНКА

Наверное, самую лучшуюна этой земной сторонехожу я и песенку слушаю —она шевельнулась во мне.Она еще очень неспетая.Она зелена как трава.Но чудится музыка светлая,и строго ложатся слова.Сквозь время, что мною не пройдено,сквозь смех наш короткий и плачя слышу: выводит мелодиюкакой-то грядущий трубач.Легко, необычно и веселокружит над скрещеньем дорогта самая главная песенка,которую спеть я не смог.

1962

СТИХИ БЕЗ НАЗВАНИЯ

Оле

1

Вся земля, вся планета – сплошное «туда».Как струна,дорога звонка и туга.Все, куда

бы ни ехали, только – туда,и никто не сюда. Все – туда и туда.Остаюсь я один. Вот так. Остаюсь.Но смеюсь (я признаться боюсь, что боюсь).Сам себя осуждаю, корю.И курю.Вдруг какая-то женщина (сердце горит)…– Вы куда?! – удивленно я ей говорю.– Я сюда… – так влюбленно она говорит.«Сумасшедшая! – думаю. – Вот ерунда…Как же можно «сюда», когда нужно – «туда»?!»

2

Строгая женщина в строгих очкахмне рассказывает о сверчках,о том, как они свои скрипкина протянутых носят руках,о том, как они понемногу,едва за лесами забрезжит зима,берут свои скрипки с собою в дорогуи являются в наши дома.Мы берем их пальто, приглашаем к столуи признательные расточаем улыбки,но они очень скромно садятся в углу,извлекаютсвои допотопные скрипки,расправляютпомятые сюртучки,поднимаютнад головами смычки,распрямляютсвои вдохновенные усики…что за дом,если в немне пригреты сверчкии не слышно их музыки!…Строгая женщина щурится из-под очков,по столу громоздит угощенье…Вот и я приглашаю заезжих сверчковза приличное вознагражденье.Я помятые им вручаю рубли,их рассаживаюпо чину и званию,и играют они вечный вальспо названию:«Может быть, наконец,повезет мне в любви…»

3

Я люблю эту женщину.Очень люблю.Керамический конь увезет нас постранствовать,будет нас на ухабах трясти и подбрасывать…Я в Тарусе ей кружев старинных куплю.Между прочим,Таруса стоит над Окой.Там торгуют в базарные дни земляникою,не клубникою,а земляникою,дикою…Вы, конечно, еще не встречали такой.Эту женщину я от тревог излечуи себя отучу от сомнений и слабости,и совсем не за радости и не за сладостия награду потом от нее получу.Между прочим, земля околдует меняи ееи окружит людьми и деревьями,и, наверно, уже за десятой деревнеюс этой женщиной мы потеряем коня.Ах, как гладок и холоден был этот конь!Позабудь про него.И, как зернышко – в борозду,ты подкинь-ка, смеясь, августовского хворостусвоей белой пригоршней в красный огонь.Что ж касается славы, любви и наград…Где-то ходит, наверное, конь керамическийсо своею улыбочкой иронической…А в костре настоящие сосны горят!

4

Вокзал прощанье нам прокличет,и свет зеленый расцветет,и так легко до неприличьяшлагбаум руки разведет.Не буду я кричать и клясться,в лицо заглядывать судьбе…Но дни и версты будут крастьсявдоль окон поезда,к тебе.И лес, и горизонт далекий,и жизнь, как паровозный дым,все – лишь к тебе, как те дороги,которыекогда-тов Рим.

1962

МУЗЫКА

Симону Чиковани

Вот ноты звонкие органато порознь вступают,то вдвоем,и шелковые петельки арканана горлестягиваютсямоем.И музыка передо мной танцует гибко,и оживает вседо самых мелочей:пылинки виноватая улыбкатак красит глубину ее очей!Ночной комар,как офицер гусарский, тонок,и женщина какая-то стоит,прижав к груди стихов каких-то томик,и на колени падает старик,и каждый жест велик,как расстоянье,и веточка умершаяжива, жива…И стыдно мне за мелкие моистараньяи занепоправимые слова.…Вот сила музыки.Едва липоспоришь с ней бездумно и легко,как будто трубы медные зазваликуда-то горячо и далеко…И музыки стремительное телоплывет,кричит неведомо кому:«Куда вы все?!Да разве в этом дело?!»А в чем оно? Зачем оно? К чему?!!…Вот черт,как ничего еще не надоело!

1962

* * *

М. Хуциеву

Мы приедем туда, приедем,проедем – зови не зови —вот по этим каменистым,по этимосыпающимся дорогам любви.Там мальчики гуляют, фасоня,по августу, плавают в нем,и пахнет песнями и фасолью,красной солью и красным вином.Перед чинарою голубоюпоет Тинатин в окне,и моя юность с моей любовьюперемешиваются во мне.…Худосочные дети с Арбата,вот мы едем, представь себе,а арба под нами горбата,и трава у вола на губе.Мимо нас мелькают автобусы,перегаром в лицо дыша…Мы наездились, мы не торопимся,мы хотим хоть раз не спеша.После стольких лет перед бездною,раскачавшись, как на волнах,вдруг предстанет, как неизбежное,путешествие на волах.И по синим горам, пусть не плавное,будет длиться через мир и войнупутешествие наше самое главноев ту неведомую страну.И потом без лишнего слова,дней последних не торопя,мы откроем нашу родину снова,но уже для самих себя.

1963

ХРАМУЛИ

Храмули – серая рыбка с белым брюшком.А хвост у нее как у кильки,а нос – пирожком.И чудится мне, будто брови ее взметеныи к сердцу ее все на свете крючки сведены.Но если вглядеться в извилины жесткого дна —счастливой подковкою там шевелится она.Но если всмотреться в движение чистой струи —она как обрывок еще не умолкшей струны.И если внимательно вслушаться, оторопев, —у песни бегущей воды эта рыбка – припев.На блюде простом, пересыпана пряной травой,лежит и кивает она голубой головой.И нужно достойно и точно ее оценить,как будто бы первой любовью себя осенить.Потоньше, потоньше колите на кухне дрова,такие же тонкие, словно признаний слова!Представьте, она понимает призванье свое:и громоподобные пиршества не для нее.Ей тосты смешны, с позолотою вилки смешны,ей четкие пальцы и теплые губы нужны.Ее не едят, а смакуют в вечерней тиши,как будто беседуют с ней о спасенье души.

1963

ПОСЛЕДНИЙ МАНГАЛ

Тамазу Чиладзе

Джансугу Чарквиани

Когда под хохот Куры и сплетни,в холодной выпачканный золе,вдруг закричал мангал последний,что он последний на всей земле,мы все тогда над Курой сиделии мясо сдабривали вином,и два поэта в обнимку пелио трудном счастье, о жестяном.А тот мангал, словно пес – на запахорехов, зелени, бастурмы,качаясь, шел на железных лапахк столу, за которым сидели мы.И я клянусь вам, что я увидел,как он в усердьи своем простом,как пес, которого мир обидел,присел и вильнул жестяным хвостом.Пропахший зеленью, как духами,и шашлыками еще лютей,он, словно свергнутый бог,в духанес надеждой слушал слова людей……Поэты плакали. Я смеялся.Стакан покачивался в руке.И современно шипело мясона электрическомочаге.

1963

ФРЕСКИ

1. ОХОТНИК

Спасибо тебе, стрела,спасибо, сестра,что так ты круглаи остра,что оленю в горячий боквходишь, как бог!Спасибо тебе за твое уменье,за чуткий сон в моем колчане,за оперенье,за тихое пенье…Дай тебе бог воротиться ко мне!Чтоб мясу быть жирным на целую треть,чтоб кровь была густой и липкой,олень не должен предчувствовать смерть…Он долженумеретьс улыбкой.Когда окончится день,я поклонюсь всем богам…Спасибо тебе, Олень,твоим ветвистым рогам,мясу сладкому твоему,побуревшему в огне и в дыму…О Олень, не дрогнет моя рука,твой дух торопится ко мне под крышу…Спасибо, что ты не знаешь моего языкаи твоих проклятий я не расслышу.О, спасибо тебе, расстояние, что яне увидел оленьих глаз,когда он угас!…