Столетняя война
Шрифт:
Никто не ответил.
Доктор Люциус, носивший забрызганную чернилами белую сутану доминиканского ордена, бросил сердитый взгляд на своих напуганных студентов.
Томасу сказали, что этот доминиканец - самый умный человек в университете Монпелье, так что он пришел вместе с братом Майклом в зал, где доктор читал лекцию. Зал, на взгляд Томаса, был наскоро построен путем возведения крыши над маленьким клуатром [54] монастыря Святого Симеона.
Прошлой ночью погода испортилась, небо затянули низкие злые тучи, из которых лил дождь, протекая через плохо пригнанную черепицу в зал для лекций. Доктор Люциус сидел на возвышении за кафедрой, а перед ним стояли три ряда скамеек, на которых сгрудились студенты в черных и темно-синих робах и со скучающими лицами.
54
Клуатр - в западноевропейском монастыре - прямоугольный или квадратный двор, окруженный с четырех сторон крытыми арочными галереями. В центре каждой галереи был выход во двор, в котором располагался крест, фонтан или бассейн. В монастырях клуатр обычно примыкал с южной стороны к церковному зданию или с северной стороны к собору и соединялся с внутренним помещением церкви или собора через портал в соответствующем плече трансепта. С противоположной стороны к клуатру примыкала трапезная, с востока - зал капитула с дормиторием на втором этаже. Другие монастырские постройки так или иначе соединялись с клуатром.
Доктор Люциус похлопал себя по бороде. Она была огромная и ниспадала до потрепанной веревки, которой он был подпоясан.
– Мы что, тупые?
– потребовал он ответа у своих студентов.
– Мы спим? Мы выпили слишком много вина прошлой ночью? Некоторые из вас, да поможет Господь своей святой церкви, станут священниками. Вы должны будете заботиться о пастве, а в этой пастве будут женщины, чьи дети умрут перед тем, как над ними успеют свершить таинство крещения.
Мать, в слезах и нуждаясь в вашем утешении, спросит вас, попадет ли дитя в компанию святых, и каков будет ваш ответ?
– доктор Люциус подождал ответа, но его не последовало.
– О, Бога ради, прорычал доктор, - хотя бы у одного из вас должен быть ответ!
– Да, - произнес молодой человек в грязном черном студенческом головном уборе, из-под которого свисали длинные черные волосы, наполовину закрывая лицо.
– А! Мастер Кин проснулся!
– воскликнул доктор Люциус.
– Он не бесцельно проделал весь этот путь из Ирландии. Спасибо Господу. Так что, мастер Кин, ты скажешь горюющей матери, что ее мертвое дитя в раю?
– Потому что если я скажу ей, что оно в аду, доктор, она начнет стенать и реветь, а в мире мало вещей хуже завывающей женщины. Лучше всего просто избавиться от нее, сказав бедняжке то, что она хочет услышать.
Доктор Люциус скривил рот, возможно, развеселившись.
– Так тебе все равно, мастер Кин, верно ли это предположение, ты лишь хочешь избавиться от звуков рыданий? Ты не подумаешь о долге священника дать утешение этой женщине?
– Сказав бедняжке, что ее дитя отправится в ад? Господи, нет! А если она хорошенькая, то я, конечно, утешу ее.
– Твоя щедрость не знает границ, - едко заметил доктор Люциус, - но давай вернемся к предположению. Оно верно или нет? Кто-нибудь ответит?
Бледный юноша, чей головной убор и платье были безупречной чистоты, откашлялся, и большинство остальных студентов застонали.
Бледный юноша, тощий как голодная крыса, был, очевидно, усердным студентом, на фоне достижений которого усилия остальных выглядели ничтожными.
– Святой Августин, - сказал он, - учит нас, что Господь не простит грехи никому, кроме тех, кто крещен.
– Следовательно?
– спросил доктор Люциус.
– Поэтому, - отчетливо произнес юноша, - ребенок обречен на ад, потому что рожден с грехом.
– Так мы нашли ответ?
– поинтересовался доктор Люциус.
– Согласно авторитетному мнению мастера де Бофора, - бледный юноша улыбнулся и попытался принять вид скромника, - и блаженного Святого Августина. Согласны ли мы? Можем ли мы теперь перейти к обсуждению основных добродетелей?
– Как может ребенок отправиться в ад?
– спросил мастер Кин с отвращением.
– Что он такого сделал, чтобы это заслужить?
– Будучи рожденным женщиной, - твердо ответил студент по имени де Бофор, - и при отсутствии таинства крещения ребенок обречен страдать за грех, который уже несет в себе.
– Мастер де Бофор задел тебя за живое в этом споре, не так ли?
– спросил доктор Люциус ирландского студента.
– Бог не занимается обрядами, - вмешался Томас, разговаривая, как и все остальные, на латыни.
Все замолчали и повернулись посмотреть на незнакомца со смуглым и твердым лицом, облокотившегося на колонну на краю клуатра.
– Кто это тут у нас?
– спросил доктор Люциус.
– Надеюсь, ты заплатил за посещение моих лекций?
– Я здесь, чтобы сказать, что мастер де Бофор - просто куча дерьма, - заявил Томас, - и не понимает или не читал учение Фомы Аквинского, который уверяет, что Бог не связан с обрядами.
Бог, а не мастер де Бофор, решит судьбу ребенка, и Святой Петр учит нас в своем первом письме к коринфянам, что дитя, рожденной парой, в которой один из родителей - язычник, свято для Господа.
И Святой Августин в священном городе объявил, что родители мертвого ребенка могут найти способ спасти его душу.
– Могут - не значит, что спасут, - рявкнул де Бофор.
– Ты священник?
– доктор Люциус проигнорировал де Бофора и задал вопрос Томасу, завернутому в темный плащ.
– Я солдат, - ответил тот и позволил плащу слегка распахнуться, чтобы была видна кольчуга.
– А ты?
– доктор Люциус потребовал ответа у брата Майкла, отступившего в один из старых арочных проемов клуатра в попытке отмежеваться от Томаса.
Молодой монах был не рад находиться поблизости от университета и пребывал в дурном расположении духа.
– Ты с ним?
– спросил доктор Люциус брата Майкла, указывая на Томаса.
Брат Майкл выглядел встревоженным.
– Я ищу медицинскую школу, - произнес он с запинкой.
– Костоломы и нюхачи мочи дают уроки в Сен-Стефане, - мастер де Бофор хихикнул, а доктор Люциус снова перевел взгляд на Томаса.
– Солдат, говорящий на латыни!
– произнес доминиканец с насмешливым восхищением.
– Господь будет польщен, но кажется, вернулся век чудес. Разве тебе не следует заниматься убийствами?
– Займусь на досуге, - сказал Томас, - после того, как задам тебе вопрос.
– И как только заплатишь за ответ, - отозвался доктор Люциус, - но пока, - он призвал своих студентов ко вниманию, - хотя у меня нет сомнений, что наш посетитель, - он махнул перепачканной в чернилах рукой в сторону Томаса, - выигрывает споры на полях сражений с помощью грубой силы, он полностью ошибается в этом вопросе.