Сторожка у Буруканских перекатов(Повесть)

Грачев Александр Матвеевич

Васена не разделяла этих увлечений своей напарницы, но и не отговаривала. Это была трудолюбивая, тихая и скромная девушка с коренастой фигурой и грубоватым голосом. Она стеснялась своей внешности, всегда держалась как-то в тени, говорила тихо, но зато на работе была на редкость старательна и добросовестна. На нее в любом деле можно было положиться.

Верке не терпелось скорее испробовать новую снасть — чучело мыши. Она попросила Толпыгу показать, как это делается на практике. Толпыга вырубил длинные удилища, привязал к ним ссученные втрое капроновые лески с чучелом мыши на конце и повел рыбачек к устью Сысоевского ключа. Здесь был удобный для забрасывания лески поворот и быстрина. Шурка кидал леску как можно дальше вниз по течению,

а потом медленно, так, чтобы чучело мыши чертило поверхность воды, подтягивал его против течения. Создавалось впечатление, будто по воде плывет мышь. Так обычно плавают полевки, обитающие по берегам таежных рек. Урок был недолгим, на «мышь» в этот раз ничего не поймали, но это нисколько не обескуражило Верку.

В тот день на переборке сетей Верка не переставала высматривать подходящие места для рыбалки на «мышь». Такое место было найдено на Бурукане, в километре выше бивуака. Идти туда на лодке против течения — дело нелегкое, но это не остановило Верку. Сдав двух тайменей и около полусотни ленков сеточного улова и наскоро перекусив, Верка заторопила Васену:

— Пойдем, Васеночка, скорее, вон ведь как рыба играет…

Через полчаса девушки были на облюбованном месте. Здесь стремнина Бурукана делала крутой изгиб влево, а затем уходила к обрывистому подножью правобережных скал. На самом острие поворота течение набило огромный залом — гору коряг и плавника. Из-под залома с грозным ревом вырывались клокочущие потоки, вода пучилась буграми. Потом она словно бы срывалась с места и бешено мчалась к подножью правобережных скал. С трудом преодолев течение, девушки привязали лодку к залому в том месте, где образовалась тихая заводь. Через минуту Верка расторопно карабкалась по коряжинам, сотрясаемым могучим потоком. Скоро она была на самой последней коряге, нависшей над бурным потоком. Васена побоялась лезть туда и выбрала себе место поближе к берегу.

И вот «мыши» уже чертят поверхность воды. Один бросок, другой, третий, а нет и признаков подхода рыбы. Так прошли полчаса, час. Минувшей зимой Верка не могла просидеть с «махалкой» у лунки и четверти часа, а сейчас ее фигура казалась окаменевшей, и только быстрые глаза следили за приманкой.

— Ничего мы, однако, не поймаем тут, — скучно говорила Васена, — больно коловерти большие. Разве мышь сможет по ним плавать!

— Подожди, Васена, подожди, — отвечала Верка, не спуская глаз с «мыши».

Просидев еще минут десять, Васена отправилась искать новое, более подходящее место. Вскоре Верка услышала истошный крик напарницы. Оглянувшись, она увидела Васену на берегу, там, где стремительный Бурукан образовал небольшой плес. В руках у Васены трепыхался довольно крупный ленок. Верка тотчас же выхватила свою снасть из воды, кинулась по корягам на берег и бегом — к Васене. Лишь мельком глянув на ленка, она тут же рядом стала забрасывать свою удочку. Не успела Васена снять с крючка рыбу, как Верка рывком потянула к себе удилище. У конца лески вода взыграла, и там отчаянно забултыхалась какая-то крупная рыбина. Попытка Верки выкинуть ее из воды не увенчалась успехом — удилище согнулось в дугу, а рыбина с такой силой рванулась в сторону, что едва не выхватила удилище из Веркиных рук. Тогда девушка перекинула удилище на плечо и бегом бросилась прочь от берега. Она не видела, что произошло сзади, но Васена успела разглядеть, как у самого галечника метровый таймень перевернулся на спину, блеснул белым брюхом и, оставляя огромный бурун, в мгновение ока исчез из виду. Верка чуть было не упала. Потом в отчаянии бросила оземь удилище и заплакала. Возможно, помогли ее слезы: через четверть часа она вытащила на берег ничуть не меньшего тайменя. Говорят, хищная рыба идет на всплеск. Вскоре выхватила и Васена килограммового ленка. Потом покрупнее взялся ленок на Веркину удочку. На этом рыбацкий триумф девушек оборвался. Они терпеливо кидали удочки, но, как говорят рыбаки, даже ни одного «подхода» не было.

— Давай разойдемся — ты туда,

а я сюда, — предложила Верка.

Васена отошла метров на тридцать вниз по течению, поближе к залому, а Верка примерно на столько же подалась в противоположную сторону. На третьем же броске Верке попался очень крупный ленок. Не успела она посадить его на кукан, как опять услышала крик Васены.

— Скорее! Верочка, скорее! — повторяла та, стараясь удержать удилище в руках.

Судя по тому, какие коловерти ходили на конце лески, Васене попалась редкостная добыча. Вцепившись в удилище рядом с Васеной, Верка удивилась: как это ее напарница одна могла сдержать такую силищу?

— Подожди, подожди, Васена, — стараясь отдышаться, говорила она. — Давай подумаем, как лучше сделать… Пусть она попрыгает еще…

Потом они долго сидели на галечнике, отдыхая и любуясь своей добычей. Красивая и могучая рыба — таймень. У него иззелена-черная спина, белое брюхо, а туловище брусковатое, немного заостренное к голове. К хвосту оно оканчивается мощным и энергичным обрубком; хвост широкий, красноватый. Таймень — представитель лососевых, но он постоянно живет в горных речках с холодной и прозрачной водой и только на зиму уходит в Амур. Подобно щуке, он всю зиму хищничает, поедая главным образом рыбью молодь. В горно-таежных реках таймень встречается довольно часто, но из-за обилия в реке коряг поймать его почти ничем нельзя, кроме как на блесну или приманку.

Посадив тайменя на кукан, девушки еще часа полтора рыбачили, но попадались им только ленки. Два крупных тайменя и свыше трех десятков ленков — таков был результат рыбалки на эту нехитрую, но «добычливую», как говорят рыбаки, снасть — чучело мыши.

На бивуак девушки возвращались в самом хорошем расположении духа. Судя по всему, Васена, подобно Верке, тоже «заболела» тайменями.

Общая страсть к какому-либо делу сближает людей, вызывает их на самые откровенные разговоры. Верка и Васена, хотя и учились в одном классе и знали друг друга с самого детства, но никогда не были в дружеских отношениях — мешали слишком разные характеры. Только здесь, на Бурукане, они стали обнаруживать все больше общих интересов, а сегодня, после столь удачливой рыбалки, возвращались истинными подругами. Может, поэтому Васена и решилась открыть свою глубочайшую душевную тайну.

День был по-осеннему ясный и холодный. Васена, как всегда, сидела на веслах, Верка рулила. Но грести почти не нужно было — течение само довольно быстро несло лодку.

— Вера, я тебе открою одну тайну, — сказала Васена после того, как воспоминания о подробностях борьбы с тайменем были исчерпаны. — Только дай мне слово, что никому не скажешь…

— Честное комсомольское, не скажу, — без особой уверенности протараторила Верка, и в быстрых ее глазах засверкало любопытство.

— Тогда слушай, Вера, — тихо и нерешительно продолжала Васена. — Ты любишь Владика?

— Ой, Васеночка, я так его люблю, так люблю, — с жаром заговорила Верка, — что для меня на всем белом свете нет милее и дороже человека!

— Я тоже люблю одного человека…

— Ну-у?! Васеночка, кого?

— Шуру… — тихо сказала Васена.

— Толпыгу?..

— Его.

Верка долго молчала и широко открытыми глазами смотрела на подругу. Потом сказала:

— А что, он ведь тоже хороший. Грубоватый только маленько.

— Я и за это его люблю…

— А он знает?

— Ой, что ты! Я никогда не скажу ему, — со страхом проговорила Васена.

— А почему, Васеночка?

— Боюсь, возненавидит он меня. А так мне хорошо-хорошо, когда он ничего не знает и не подозревает, а я сижу неподалеку от него или рядом и всей душой ласкаю его. А когда он со мной разговаривает или пошутит, я тогда и вовсе чувствую себя самой счастливой. Только, Вера, не вздумай кому-нибудь сказать…

Но Верку, видимо, недаром в свое время окрестил кто-то кличкой «От черта шмат». Вскоре она придумала хитроумную ситуацию, которая прояснила отношения Васены и Шурки.