Страхолюдие
Шрифт:
– Да уж, вам трудно восперечить, того и гляди, сызнова стрясется невесть что.
– Поддержал Кортнер соседа по каюте.
Спустя условленный отрезок времени все четверо стояли у подножия винтовой лестницы. Генри Кармайн, в своем неподражаемом халате и с сеточкой для причесок на голове - да еще пыхтя сигарой - имел крайне аристократический вид.
– Я тут, господа, волнуемый скверными помыслами, прихватил дамский револьвер супруги.
– Он извлек из кармана нечто, что в коридорных сумерках имело схожесть с бесформенным куском белого металла.
– Ого, сударь, - присвистнул американец, - да вы как заправский гангстер из Чикаго!
– Ну, уж прямо и гангстер.
–
Производить разведку, было решено неразделенным отрядом, и компания уже начала подниматься по лестнице, когда все помещение пронзил громкий и до мурашек истошный крик. Вернее, звук этот походил скорее на вопль отчаяния и ужаса: он доносился с одной из кают.
– Господи, это еще как понимать!?
– Бледнея на глазах, Алиса Кармайн вцепилась в халат мужа обеими руками.
– По-моему кричали в дальней каюте.
– Кортнер первым побежал по коридору.
– Я, кажется, узнал голос - кричала Сарра!
Дверь оказалась заперта, а изнутри громыхал плач вперемешку с горькими стенаниями молодой особы. Писатель, не мешкая, принялся настойчиво колотить кулаками в дубовую стойку.
– Что там происходит!? Отворите! Вы меня слышите, это Кортнер!
– Он не переставал работать руками ни на секунду.
– Да откройте же, немедленно!
Хотя и не сразу, но все же послышалось шлепанье босых ног, затем резкий поворот ключа, после чего дверь распахнулась. Молочно бледная леди рыдала навзрыд, а ворвавшимся в покои явилась неприглядная картина: Баронесса Засецкая лежала по центру каюты в бежевой полупрозрачной ночной рубашке, которая, видимо при падении, задралась гораздо выше колен. Пока миссис Кармайн бросилась поправлять интимное убранство, джентльмены взялись успокаивать скулящую на все лады Сарру.
– Она жива, она дышит!
– Алиса склонилась над бессознательным телом.
– Бедняжка в глубоком обмороке.
Попытки дознаться у девочки, что произошло, ни к чему не привели. Та только выла да ладонями растирала по щекам слезы.
Эскот наклонился к баронессе, большим пальцем поднял веко.
– Да-а уж...
– Он решительно поднялся.
– А где Тилобиа!?
Все только сейчас заметили, что с ними нет доктора, и посмотрели на американца. Кортнер объяснил, что каюта офицера была пуста и не заперта: судовой лекарь отсутствовал.
Кармайн более не видел причин медлить.
– Необходима вода.
– Он отстранил жену, присел у тела и пару раз хлестнул Засецкую по щекам.
В следующую секунду Бэри Адер приблизился с графином, на треть заполненным водой и выплеснул все содержимое баронессе в лицо. Голова почти мгновенно повернулась в одну сторону, это сопровождалось томным стоном, затем в другую. Ресницы метушливо встрепенулись, баронесса глубоко вздохнула, глаза широко открылись. Блуждающий взгляд твердил: дама еще не соображает, где находится. Все молча за ней наблюдали. Через полминуты та пугливо огляделась, приподнялась на руках, а затем, отталкиваясь ногами, принялась пятиться назад наподобие речных раков. Жуткий переполох пылал в ее критически выпученных глазах. Таким способом виновница сюжета пересекла половину каюты и уперлась спиной в кровать.
– О, маман!
– Сарра рухнула на пол возле Засецкой.
– Как же я за вас испугалась.
– Еще продолжая всхлипывать, девушка прильнула лицом к материнской груди.
– Я ведь решила, что вы умерли.
Почтенная дама мало- помалу начинала приходить в себя: проявились первые проблески рассудка.
– Девочка моя!
– Засецкая неистово обхватила дочь руками.
– Это ты! Милая!
– Слезы выступили в уголках ее морщинистых глаз, и она взглянула на остальных.
– Друзья мои, я так рада вас видеть.
– Она даже попыталась улыбнуться.
– Как хорошо, что вы здесь. Я вас умоляю, не покидайте меня одну, в противном случае я свихнусь окончательно.
Первым нашелся американец.
– Джентльмены давайте обождем в коридоре, пока миссис Кармайн поможет дамам привести себя в порядок.
Стоя у закрытых дверей будуара баронессы, мужчины оживленно беседовали. К тому же тема для разговоров была знатная: Засецкой довелось пережить что-то пока им не -известное, но весьма ужасное. Они попеременно озирались по сторонам, будто пытаясь разглядеть в темном коридоре это самое ужасное. Подперев плечом стеновую панель, Генри Кармайн в очередной раз оглянулся, пронзил тревожным взглядом зловещий сумрак, затем посмотрел себе под ноги, что-то увидел, наклонился и поднял. Он хотел поднести находку к лицу и разглядеть более детально, однако неожиданный вопрос Бэри Адера отвлек драматурга, отчего беседа вспыхнула с удвоенной экспрессией.
Минуло не менее получаса, прежде чем их пригласили в покои, где уже одетые и напудренные дамы восседали на своих постелях, а миссис Кармайн, впустив мужчин, тут же присоединилась к титулованной особе. Никто из вошедших не издал ни звука, полагая, что Засецкая сама разумеет чего от нее ждут.
– Господа, - начала она дрожащим, на каждом слоге срывающимся голосом, - по чести сознаться, я не ведаю, что это было, но такое со мной приключилось впервые.
– По трясущимся пальцам рук было отчетливо видно, что ее нервная система катастрофически расстроена.
– Мне даже в голову такое не могло прийти: какой там к лешему Шекспир!
– Гости каюты отметили, с каким трудом ей давались слова.
– Вся нелепость состоит в том,... что этой ночью... ко мне приходила... Мадлен Стрейд...
Сарра испуганно взвизгнула. Остальные же покамест вопросительно переглядывались, ибо слова Засецкой никак не укладывались в голове.
– ... То есть, как Стрейд???
– Наконец оттаял Кортнер.
– Мы же ее...
– Да друзья, я прекрасно понимаю ваше недоумение. Я знаю, что леди мертва, что в данный момент ее тело должно покоиться на дне океана. Впрочем, - рассказчица задумчиво посмотрела куда-то в пустоту, - я теперь уже ни в чем не уверена.
– Теперь ее взгляд скользил по лицам.
– Тем не менее, я настоятельно утверждаю: ночью, на пороге моей комнаты стояла она, говорила со мной она, и ту роковую булавку в своих гниющих пальцах держала тоже она.
– Никто просто не верил своим ушам.
– У нее, даже не соображу каким эпитетом сие озаглавить: призрак, привидение или живой труп - не знаю, но у этого явления был страшный, ужасающий вид. Казалось, тело наполовину сгнило, до самых косточек.
– Засецкая скривилась как от лимона.
– И еще, мне почудилось, будто девица хотела уколоть меня этой смертоносной иглой.
– Она вытерла повлажневшие глаза.
– Но самое страшное, покойница своим собственным голосом обвинила меня! Обвинила, дескать, именно я подбросила ей в сумочку орудие убийства! Каково!? Вы представляете? От страха мое сердце чуть не разорвалось на куски. Хорошо еще, что я окончательно не сбрендила.
В разговор вмешался возбужденный Эскот.
– Но позвольте сударыня, мы все здесь взрослые, умственно развитые люди.
– Он развел руками.
– Как умерший человек способен воскреснуть, подняться из глубин в несколько сот, а может и тысяч футов, а после еще устраивать с вами счеты?
– Я сознаю, мои слова звучат нелепо, но прошу поверить, я еще из ума не выжила. Я ручаюсь, ко мне в каюту вошла именно Мадлен. Боже, как это мерзко, мне даже в нос пахнуло отвратительной вонью из ее обезображенного рта.