Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание
Шрифт:
В подъезд вошел Патрик Стоукер. Он был в списке тех, кого подозревали в принадлежности к ЦРУ.
Деннисон много лет не играл в гольф, и возобновление спортивных упражнений далось ему с величайшим трудом. На следующее утро после первой игры он с трудом поднялся, все мышцы болели. До вечера он сидел у себя в кабинете, размышляя о том, что второй игры он не переживет. Назад из клуба его отвез крайне любезный секретарь первого заместителя премьер-министра, постоянный партнер Деннисона по гольфу. Слабость соперника вызвала в нем сострадание и доброжелательность. Мужественно решив прийти на игру в третий раз, Деннисон окончательно расположил к себе партнера.
Секретарь будущего лидера страны оказался не только любезным, но и честолюбивым молодым человеком. Примериваясь к роли ближайшего помощника главы государства, он считал нужным установить деловые контакты с корреспондентом американского информационного агентства. Это был удобный канал не только для того, чтобы влиять на освещение американской прессой политики Сингапура, но и для укрепления собственных позиций в истеблишменте страны.
— Мне жаль, что вы слишком поздно приехали в наш город, — говорил он Деннисону, — и лишились возможности посмотреть одну из главных достопримечательностей — старый китайский квартал, заполненный уличными торговцами с их тележками и лавочками.
— Я видел несколько таких улочек, — возразил Деннисон.
— Это жалкие остатки былого великолепия. Китайский квартал быстро исчезает с карты острова, и торговцы переселились в многоэтажный торговый комплекс, который обошелся казне в девять миллионов американских долларов. Узенькие улочки, где они прежде торговали, были главным местом паломничества туристов.
— Ваши новостройки не отпугнут туристов?
— В Сингапуре осталось достаточно экзотики. Мне самому нравилось бродить по старому китайскому кварталу, но в современном городе нужно думать как минимум о санитарии. А там было полно мусора, грязи; ароматы китайской кухни перебивались вонью из засоренных сточных канав. Конечно, чувства и эмоции важны, но не в них благо города. В этих районах были плохие школы, и дети воспитывались неправильно. Именно о детях мы должны думать в. первую очередь, об их воспитании и образовании. Сингапур живет благодаря своему уму, говорит президент, и испытывает нужду в талантливых и хорошо образованных людях. Инвестиции направляются сейчас только в отрасли, где используется новейшая технология, — продолжал он. — Мы поставили перед собой жесткую цель — догнать Японию по распространению компьютеров на душу населения. По всему городу создаются компьютерные клубы для того, чтобы родители и дети могли посещать вечерние курсы по изучению персональных компьютеров. Но сейчас нам очень нужна помощь Японии. И я открою вам маленький секрет: в Токио готовы оказать нам необходимое содействие в скорейшем развитии производства компьютеров и средств программного обеспечения. Обещано и еще кое-что, но пока не хотелось бы об этом говорить.
— Разумеется, — заверил его Деннисон. — Этот разговор останется между нами. Ваше дружеское доверие я ценю больше, чем возможность передать в агентство еще одну информацию. Но у меня созрело одно предложение. Мое агентство выпускает ограниченным тиражом небольшой бюллетень, для которого охотно пишут наши лучшие журналисты и политологи, поскольку знают, что их статьи будут прочитаны в Белом доме и государственном департаменте.
— Я никогда не встречал упоминания о таком бюллетене, — осторожно заметил секретарь.
— Это неудивительно. Доступ к нему имеет узкий круг лиц. И честь опубликоваться в бюллетене оказывается также весьма немногим лицам. Я предлагаю вам написать для него статью. За самую небольшую по размеру статью бюллетень платит по высшей в американской журналистике ставке, но не в этом дело. Мне кажется, вам небесполезно заявить о себе, как о политическом деятеле и объяснить позицию Сингапура нашим вашингтонским политикам.
— Предложение неожиданное, но лестное, — сказал секретарь. — Я подумаю.
Получив шифротелеграмму из Токио, Тэрада немедленно вызвал Иноки.
Вид у Тэрада был сияющий.
— Тао Фану действительно уехал из Японии с новыми документами. Его фотографию, переснятую с прошения о визе, нам пришлют с дипкурьером, а пока что запомните: паспорт он получил на имя Сунь Чжимо.
Иноки встретился с сержантом Дином в обеденный перерыв. Поздоровавшись с японцем, сержант развел руками:
— Тао Фану по-прежнему не найден. Полиции придется пропустить через сито весь город, и кто знает, сколько это потребует времени.
— Меня сейчас интересует совсем другое дело, — пояснил Иноки. — Я ищу одного человека. В вашем компьютере наверняка указан его адрес — Сунь Чжимо.
Сержант записал имя в записную книжку.
— Хорошо, я узнаю. А что, поиски Тао Фану и вообще расследование убийства подполковника Ба Ина вас больше не интересует?
— Интересует по-прежнему. Просто нам очень нужен этот человек.
— Встретимся через час, — сказал сержант. — Кстати говоря, я собрался покупать новый телевизор детям. Может, посоветуете, какую модель выбрать?
Иноки появился на обычном месте ровно через час. Дин опоздал. Они прошли в переулок, где Дин передал японцу листок из блокнота с адресом. Иноки протянул ему конверт.
— Я не очень-то разбираюсь в марках телевизоров, — извинился Иноки. — Но этих денег, мне кажется, хватит на самый дорогой.
Сунь Чжимо жил на Орчард-роуд, которая называлась так из-за фруктовых деревьев и огородов, некогда находившихся на этом месте. Прежней роскоши не было и в помине; черное с желтым верхом такси доставило Иноки в район обычных каменных джунглей, где любая растительность, кроме цветов и кактусов в горшках, была на вес золота.
Дипломированный инженер Сунь Чжимо занимал небольшую двухкомнатную квартиру на пятом этаже. Расположение квартир и их планировку Иноки выяснил в конторе домовладельца, объяснив, что подыскивает себе новое жилье.
Иноки проник в дом с черного хода, чтобы не сталкиваться ни с кем из жильцов. Он задержался возле почтовых ящиков на первом этаже — Сунь Чжимо, видимо, уже забрал свою корреспонденцию. Иноки поднялся на пятый этаж. На полу перед квартирой Сунь Чжимо лежал пыльный коврик. Иноки приподнял его и положил на пол плоскую коробочку. Разгладил коврик и быстро спустился вниз.
Иноки поставил машину наискосок от подъезда. Рация, замаскированная под обычный автомобильный радиоприемник, была включена. Если кто-то войдет в квартиру Сунь Чжимо или выйдет из нее, чувствительный прибор, оставленный под ковриком у двери, подаст мелодичный сигнал.
Иноки приготовился дежурить здесь до ночи. Когда стемнеет, его сменят. А пока что Тэрада каждые полчаса набирал телефонный номер инженера Сунь Чжимо. Никто не снимал трубку.
Ранним утром контору рекламного бюро, где работал Патрик Стоукер, посетил мастер, присланный телефонной компанией для исправления каких-то недостатков. Стоукера еще не было, и секретарь провела мастера в его кабинет. Все телефоны в бюро работали прекрасно, и мастер, довольный, удалился. Посетителей утром было предостаточно, и секретарь ничего не рассказала Стоукеру о любезном телефонном мастере. Она заметила, что Стоукер с прохладцей относится к исполнению своих служебных обязанностей, занят личными делами, часто отсутствует. «Чем ближе пенсия, тем меньше интереса к делу», — решила она.