Страстная невеста для ненасытного Дракона
Шрифт:
Клэр было не по себе.
Она никак не могла привыкнуть к мысли, что Данкан сделал ей предложение — и что ему не терпится назвать ее своей женой и ввести в свою семью так, как это делали его предки на протяжении многих сотен лет. Она давно жила с мыслью, что из-за своей странной болезни на всю свою жизнь останется одинокой. Клеймо порченой, юродивой, которым она сама себя наградила, жгло ее душу всю ее жизнь. И вдруг…
Поглядывая на возбужденного, радостного Данкана, Клэр чувствовала, что просто падает в пропасть, в неизвестность, и будущее страшило ее как никогда. Больше мыслей о гнетущем одиночестве,
Он ведь не видел ее приступа. Он не представляет себе, что это такое. Он не знает, как отвратительно она выглядит а момента своей болезни. А если увидит? Если почувствует к ней омерзение? Клэр прижимала ладони к пылающими щекам, на глаза ее наворачивались слезы. Этих "если" с каждым мигом становилось все больше, и Клэр понимала, что с самого начала надо было отказаться, отступить, как всегда небрежно и насмешливо бросив: "Свадьба? Зачем это пирату?". Но она не смогла; что-то внутри нее дрогнуло, проклятая надежда, хрупкий маленький огонек, оказалась сильнее голоса разума, и Клэр сказала "да". Прошептала, выдохнула тихо, нежнее сонного вздоха, но он расслышал и выпил с поцелуем ее согласие. Проклятая, глупая надежда! Она вцепилась своими хрупкими ручками за эту соломинку, за призрачную тень невозможного, невероятного счастья, и Клэр не нашла в себе сил победить это смешное, недопустимое чувство! Надежда и вера…
Данкан сказал, что вылечит ее. В его голосе было столько уверенности и любви, что Клэр поверила ему. Он сделает это. Он сможет. Чтобы боль больше не терзала ее тело и не ломала ее душу, превращая в безумного зверя. Данкан все исправит. Если бы не боль, если бы не страх Клэр и не отчаяние в ее глазах, когда она говорила о своем недуге, Данкан оставил бы все, как есть. Ее болезнь ведь не напоминала о себе, когда они были вместе?
Он, избалованный и пресыщенный женским вниманием, не считал ее юродивой; странно. Его влечение к ней было сильнее гласа разума. Сильнее всего на свете. И потому, даже ценой задержки в пути — им пришлось немного изменить маршрут, чтобы попасть на тот остров, с которого доносился влекущий Данкана аромат, — он решил провести ритуал.
— Что-нибудь нужно? — робко спросила Клэр. — Как я должна… Подготовиться?
Она указала на свои сапоги, на свой привычный пиратский костюм, к которому привыкла и носила его так, словно он был ее второй кожей.
Данкан с нежностью смотрел в лицо своей невесты, такое непривычно кроткое и даже чуточку напуганное, и улыбка трогала его губы.
— От тебя нужно только одно — любить меня, — серьезно ответил он. — Это правда. Если ты не любишь меня… Если в своем сердце ты не хочешь этого, страстоцвет не поможет. Он не сможет разжечь в твоем теле страсть. И это будет самым верным отказом.
— Ох, нет, что ты!
Клэр бросилась ему на шею, приникла всем телом, зажмурилась, чтобы скрыть свой страх.
— Я хочу этого больше всего на свете! — прошептала она. — И больше всего на свете боюсь, что этого расхочешь ты…
— Глупая, — серьезно, с ноткой горькой нежности произнес Данкан, целуя ее в макушку, в гладкие волосы, пахнущие морем. — Я не затевал бы всего этого, если б всего лишь сомневался. Если б я не хотел этого — я бы не почуял страстоцвет. Многие годы я жил, не ощущая этого аромата. Сейчас же все иначе. Страстоцвет сказал мне, что мое чувство настоящее. Ты — моя. Я не захочу больше никого и никогда.
— Ты правда выгнал всех… Всех девушек с корабля? — шепнула Клэр, и Данкан тихо рассмеялся, услышав в ее голосе нотки ревности.
— Правда, — шепнул он. — Разве ты не заметила — я все свое время провожу с тобой? Никто, кроме тебя, не касается меня. Не расчесывает волос. Не полирует ногтей; от меня даже не пахнет никем, кроме тебя. Ветер вымыл из моей одежды все чужие запахи.
Клэр ничего не ответила на это; лишь сильнее прижалась к нему, едва переводя дух от нахлынувшего на нее счастья.
— Я хочу платье, — сказала она вдруг застенчиво. — Может, это и не обязательно, но и для меня это будет особенный день. Я хочу быть красивой.
— Ты красивая, — совершенно искренне ответил Данкан, обнимая прильнувшую к нему Клэр, но та капризно наморщила нос.
— В штанах и рубашке, — веско произнесла она, — я хожу каждый день. Но хотя бы единожды… Могу же я надеть платье? Если б мой корабль не сгорел, — в ее голосе послышалась знакомая Данкану язвительность, — я б отыскала среди своих запасов то, из чего можно смастерить приличный свадебный костюм. А у тебя, я смотрю, все забито твоими шелковыми халатами? Интересно, кто будет проводить церемонию? Он не спутает, где жених, а где невеста?
Данкан задумчиво поскреб в затылке:
— Церемонию буду проводить я сам, — парировал он. — И я точно не спутаю. Но если тебе это необходимо… Можно и у меня поискать.
Разумеется, ничего подходящего и более-менее похожего на платье у Данкана не отыскалось. Девицы, которых он изгнал, все свои пожитки унесли с собой, да Клэр и не надела бы ни единой вещи, принадлежащей другой женщине. Она чуть не плакала, чего с ней давно уже не случалось, а Данкан смеялся и говорил, что без платья все пройдет даже намного лучше и быстрее. И Клэр даже не вспомнит, что хотела надеть что-то особенное. Но девушка оставалась непреклонна.
— Тогда придется посетить и соседний остров, — недовольный промедлением, ответил Данкан. — Там есть поселение. Что-нибудь купим у них. Говорят, они хорошие ловцы жемчуга. Их женщины выходят замуж в ожерельях из жемчужин, которые им дарят их женихи. Я видел одно такое; его можно десять раз обмотать вокруг шеи, но все равно будет свисать до самой земли.
Эти разговоры немного успокоили Клэр; берег, к которому так стремился Данкан, появился вдали, и оба они, тесно обнявшись и обмениваясь поцелуями, смотрели на приближающуюся землю, которая обещала подарить им счастье.
— Хочешь? — спрашивал Данкан, чуть касаясь губ Клэр своими губами, и девушка обнимала его крепче, отвечала на его поцелуй и на его недосказанный вопрос:
— Хочу…
Волнение снова возвратилось к девушке; но теперь уже по другому поводу.
— А как мы будем жить? — всполошились вдруг она. — Где и на что? Я совсем не знаю этого мира…
— Ну, уж найдем где жить, — усмехался Данкан. — Неужто я так похож на бездомного?
— Ах, ты же на службе у своего Повелителя…
— Да. Тебе придется забросить свою саблю, — произнес он. Глаза его смеялись. — Надеть красивое платье, стать важной дамой…