Сумерки (Размышления о судьбе России)
Шрифт:
Это будет означать односторонний характер демократизации, превращение ее в игру в одни ворота, в улицу с односторонним движением. Это будет означать полную свободу действий для космополитов и затыкание ртов патриотам. Это будет означать, что грязный поток музыкальной наркомании, порнографии и садизма, захлестывающий нас, резко усилится.
А. Н. Яковлев — главный вдохновитель политического курса, конечная цель которого — достижение разрядки за счет полной капитуляции перед империализмом.
А. Н. Яковлев
С благословения А. Н. Яковлева журналы начали наперебой печатать произведения сомнительного идейного содержания; ведется открытая пропаганда реабилитации Троцкого и других врагов партии и народа.
По указке А. Н. Яковлева парализуется борьба против сионизма и масонства, этих ударных отрядов мирового империализма, распространяются убаюкивающие сказки, будто никакого масонства вообще не существует, что все это выдумка, легенда. Именно А. Н. Яковлевым инспирирована злобная клеветническая кампания в печати против патриотического объединения «Память». С помощью А. Н. Яковлева рвутся на посты секретарей ЦК КПСС Арбатов и Примаков.
На проходившем в начале этого года совещании пропагандистов А. Н. Яковлев договорился до того, что призвал воспитывать в людях «равнодушие к своей национальной принадлежности». В. И. Ленин писал о «национальной гордости великороссов», идеал Яковлева — равнодушие; В. И. Ленин говорил о коммунистическом мировоззрении, Яковлев — о «демократическом миропонимании и мироощущении», оживляя лозунги пражской контрреволюции 1968 г.
У Г. Димитрова есть статья «Масонство — национальная опасность». Если бы этот замечательный пролетарский интернационалист изучил сегодняшнюю ситуацию в нашей стране, он бросил бы лозунг: «Яковлев — НАЦИОНАЛЬНАЯ ОПАСНОСТЬ!».
В конце 1985 года все силы передовой советской общественности были направлены на то, чтобы предотвратить осуществление преступного плана переброса северных рек. Ту опасность удалось отвести, но сегодня нависла новая угроза. Сегодня перед нами еще более серьезная задача: ОСТАНОВИТЬ ЯКОВЛЕВА! Москва, июнь 1987 года».
Не могу удержаться, чтобы не привести текст еще одной из многих листовок, но на сей раз посвященной не только мне.
«Просионизированный аппарат государственный не в состоянии или не желает прекратить еврейские бесчинства на нашей Земле. Нужно вспомнить опыт партизанской войны, который гласит: в борьбе с оккупантами (именно так и ведут себя евреи) хороши и морально оправданы все средства. Предложения: всем патриотическим объединениям и афганцам создать отряды защиты от еврейских оккупантов. Объявить вне закона: Арбатова, Примакова, Кобыша и др. еврейских советников как Зорины, вознесенские, коротичи, Черкизовы, гутионтовы и пр. сволочь из числа ихних овчарок типа афанасьевых, разумовских, Яковлевых, громыки, виновных в убийстве более 500 тысяч наших детей, ни в чем не повинных, в Афганистане. Смерть еврейским оккупантам и их овчаркам!»
Основные тезисы этих листовок тиражировались в сотнях вариантах — в статьях, магнитофонных записях, стенограммах разных заседаний, выступлений, в интервью. 8 декабря 1987 года руководство общества «Память»
Из меня начали лепить чудовище, «поднявшее руку на все самое святое в жизни страны», распускать всякого рода сплетни, рассчитанные на восприятие толпы. И все это почти каждый Божий день. Не буду изображать из себя бесчувственную мумию, стоящую каменным изваянием на развилке неких исторических дорог и безразличную ко всему — к жаре и холоду, к похвалам и ненависти, к уважению и клевете. Должен признаться, что в какое-то время я стал хуже управлять собой, меня все меньше интересовали дела, с напряжением ждал, что завтра напишут и скажут профессиональные грязноделы. Конечно, я бы мог не залезать в скорлупу отстраненности, если бы хоть раз почувствовал поддержку Горбачева и желание защитить меня, пусть даже не публично, а с глазу на глаз. Я, как наивный юнец, ждал этого. И не дождался.
В тяжкие минуты душевных разладов и сомнений, холодных ветров и политических метелей я каждый раз пытался найти успокоение в словах Достоевского: «Если ты направился к цели и станешь дорогой останавливаться, чтобы швырять камнями во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдешь до цели».
Далеко не сразу, но, в конце концов, я понял, что от кастовой ненависти людей, ослепших и оглохших от потери власти, никуда не денешься. Больше того, она неизбежна. Хотя, разумеется, мне гораздо приятнее говорить и думать о том, что у меня много личных друзей и сторонников, почитателей и единомышленников. Они поддерживали меня в самые трудные минуты, не оставляли в одиночестве, благодарно относились к тому, что я практически сделал для первых ростков свободы, милосердно оценивали и промахи, когда что-то было упущено, недооценено и прозевано.
В обстановке злопыхательства особенно дороги поддержка, внимание и понимание. Вот почему я позволю себе опубликовать «Открытое письмо» моих друзей — виднейших деятелей культуры. Оно было направлено М. Горбачеву и в печать еще в марте 1990 года, за несколько месяцев до XXVIII съезда КПСС.
«События, происходящие в нашей стране, показали, что один из самых острых дефицитов, которые мы переживаем, это дефицит талантов, ярких личностей, широко мыслящих, уравновешенных общественных и политических деятелей. Размышляя над тем, каковы источники этого дефицита, нужно с горечью признать, что одна из самых печальных и древних традиций нашей общественной жизни — это пожирание собственных авторитетов.
В этой связи стоило бы упомянуть имя А. Твардовского. Время показало, что не только вожди застоя, но и их подручные, ныне здравствующие литвожди, набившие руку на ниспровержении всего и вся, сыграли свою роковую роль в трагедии великого русского поэта и его детища — журнала «Новый мир».
В этом же ряду — имя великого гражданина Отечества академика Сахарова. Те же люди, те же силы, теми же методами травили его. И только скоропостижная смерть академика Сахарова оборвала публикацию грязных статей в «Во- енно-историческом журнале».